Эдуард Велипольский - Бесконечное движение к свету

– Не ходи на развод! У тебя температура! У тебя болит голова. Ты больной, иди в санчасть. Положи автомат!

И так далее….

Андрей пробовал даже вырвать оружие из собственных рук ну и, конечно же, результат был нулевой. Но иногда ему казалось, что какой-то эффект всё-таки есть: Андрей старший вдруг замирал и к чему-то прислушивался. Иногда он не просто смотрел в ту сторону, где находился Андрей младший, а как-то задумчиво всматривался. Один раз Андрей младший дунул себе в затылок и Андрей старший похоже отреагировал: потёр то место ладонью.

– Вернись! Вернись, ты что-то забыл в палатке! – кричал Андрей младший, когда те шли на КПП. У него уже иссякла надежда на какой-то результат, однако дежурный по КПП глядя на Андрея старшего, когда тот садился в БТР, сказал своему помощнику – «Сегодня Андрюха какой-то рассеянный». Это замечание подстегнула Андрея младшего к продолжению попыток.

Внутри БТРа так же всё шло безрезультатно. К тому же, там было тесно, и Андрей младший влез в чьи-то внутренности. Это он понял по тому, как в кромешной тьме, неожиданно услышал у самого уха глухие и сильные удары чужого сердца. «Хорошо, что не в прямую кишку» – подумал он и переместился наверх машины.

Лёжа на броне, облокотившись о ствол крупнокплиберного пулемёта, Андрей с грустью рассуждал.

– У ангелов-хранителей, если они, конечно, существуют, не такая уже и завидная участь – думал он – Вот как помочь? Как спасти, если тебя не видят и не слышат? Что сделать? Как сделать? Да и в самой ангельской жизни нет ничего интересного: не надо ни есть, ни пить, ни одеваться. Ты никого не боишься, тебя никто не боится. Летаешь себе и с безразличьем смотришь на этот мир. Скучно на самом деле. Хотя адские муки и адская боль, меня тоже не привлекают.

Вдруг в голове у него прозвучал голос Простакова – «Как дела?». Это было так неожиданно, что Андрей вздрогнул и чуть не свалился с брони.

– Да никак! – со злостью проговорил он, хватаясь за ствол пулемёта и усаживаясь на прежнее место.

– А вы где?

Андрей не ответил. Дело в том, что они прибыли в посёлок.

Андрей решил в самый последний момент предпринять ещё одну попытку. Он старший уже говорил по рации, а Эльза, засевшая в это время в кустах, брала его на прицел. Андрей младший пытался хотя бы на несколько сантиметров сдвинуть себя с места. Для этого он пробовал с разгона ударить себя своим телом: слева направо и с право налево. Но их тела проходили друг сквозь друга, ничем и не как не взаимодействуя.

С этого места рокового выстрела слышно не было: стрельба, работа двигателя, крики людей. Свою страшную гримасу на лице Андрей теперь видел вблизи. Он стоял над собой и смотрел на все свои страдания.

– Ну, вот скажи – неужели за всё это время ты так ничего и не услышал? – спрашивал он себя старшего, когда последнего уже подняли и уносили товарищи – Неужели тебе ничего не показалось, не померещилось, ни почудилось? А всего-то, может быть, и надо было, чуть отвлечься, на мгновения где-то задержаться, что-то забыть или что-то вспомнить.

В конце концов, Андрей махнул на себя рукой и, просто так, от безысходности, шагнул сквозь забор.

Он оказался в каком-то продолговатом помещении с низким потолком и настежь раскрытыми двухстворчатыми дверями. Это был гараж, и кирпичный забор служил ему задней стенкой. Здесь же, в полу, как раз посредине, имелась продолговатая смотровая яма. По бокам её, у стен, лежали колеса, сиденья и другие детали для автомобиля.

Андрей вышел через открытые ворота и оказался во дворе. Это был довольно просторный, ухоженный дворик, с заасфальтированной центральной дорожкой, ведущей от ворот к центральному входу в дом. Возле невысокого крыльца, по обе стороны дорожки, имелись две ухоженные клумбы, круглой формы. Стены дома были из красного кирпича, крыша из оцинкованной жести с мансардой наверху. В общем, на первый взгляд, здесь ничто не имело отношение к войне.

«Что же произошло в этом доме? – спросил себя Андрей – Из-за чего начались все эти убийства?».

Он вошёл в дом через парадный вход, без единого звука, не открывая дверей. Он здесь по-настоящему был не званным, не видимым гостем, никем не замеченным, хотя бы по той простой причине, что на данный момент его просто некому было замечать: дом был совершенно пуст. Андрей прошёл коридором, заглядывая внутрь комнат через открытые двери. Он был уверен, что дом опустел совсем недавно: где-то валялись разбросанные вещи, где-то не закрытые двери шкафа… Всё говорило о недавнем присутствии людей.

– Слышите… – вполголоса обратился он к Простакову так и не решившись произнести вслух его имя – а не могли бы вы меня ещё раз переместить назад, где-то… ну, я так думаю…где-то, на полчаса назад?

– Никаких проблем – сразу же отозвался Простаков.

Вдруг все двери закрылись, и именно по этому обстоятельству Андрей понял, что перемещение уже произошло.

Первая же комната, куда он проник сразу же после коридора, оказалась полна людей. Мужчины, одетые в военную форму, самого разного возраста, почти все с густыми, чёрными бородами, сидели на стульях, табуретках, скамейках, кровати, а некоторые и вовсе на полу. Среди них были несколько человек в гражданской одежде. Они не носили бород, но, как минимум, дня два не брились. Отличался от всех только один мужчина, одетый в гражданское, с абсолютно белой бородой и каракулевой шапкой. По возрасту он был старше всех, отдельно сидел за столом и, в основном, только слушал.

Люди вели мирную беседу, разговаривая на своём, непонятным для Андрея языке. Рассказчики менялись, но больше всех говорил мужчина лет сорока пяти, совершенно лысый, с густой, на половину седой, бородой. Был ли он здесь главным, и кто был здесь главным, понять было не возможно. Никаких знаков различия, никаких отличительных черт.

«Значит всё-таки бандиты – подумал Андрей, обведя взглядом комнату – Но ведь меня убьют не они…»

Он снова прошёл сквозь стену и оказался в маленькой, продолговатой комнатке, с небольшим окошком вверху. Эту комнату следовало бы использовать в качестве какого-нибудь чулана. Может быть она так и использовалась, но теперь здесь стояла кровать, на которой спал мужчина с перебинтованной головой и правым плечом. Рядом с кроватью, у изголовья располагался небольшой столик, уставленный медикаментами.

В этой комнате Андрей задержался недолго и, сделав шаг, оказался в другом помещении. Здесь он резко остановился и даже попятился назад – у противоположной стены, из-за спинки дивана на него смотрели два автоматных ствола. Дальше, у прикладов, торчали две детские головки – черноволосые, коротко стриженные, кругленькие. Два мальчика лет пяти играли в войну настоящим оружием. Они губами имитировали стрельбу, взмахом рук изобразили бросок гранаты, и снова губами, взрыв. Вдруг они сорвались с места, подбежали к столу, ползком, волоча за собой оружие, проползли под ним и выбежали в открытую дверь.