Антон Демченко - Боярич

— Милый, успокойся. Ведь ничего страшного не произошло, — тихо заворковала неслышно вошедшая в комнату супруга наследника, и протянула мужу чашку успокоительного взвара. — Ну, какое оскорбление, какая война? Кирилл теперь, обычный простолюдин. Что тебе до этой ерунды?

Блямс! Чашка, выбитая из рук Ирины Михайловны ладонью наследника, разлетелась вдребезги, ударившись о стену. Мужчина взмыл над креслом, распространяя вокруг волны удушливого сухого жара…

— Еще одна идиотка на мою голову! Какая разница, что написано в бумажках? Он — Громов. Плоть от плоти, кровь от крови боярской! Десятки поколений воинов за спиной. Ты что думаешь, это так легко вытравить? Тиснули штампик в паспорте, и вместо боярина получили бродягу безродного? Да хрен вам! — Обведя налитым кровью взглядом дочерей и отпрянувшую в испуге жену, наследник прекратил ор, прикрыл глаза и медленно втянул ноздрями воздух, пытаясь сдержать обуревавшую его ярость. Чуть помолчал и тихо, почти шепотом проговорил, — уйдите… клуши. Уйдите от греха.

— Что, детки, бушует тятька? — встретив в коридоре тихо переговаривающихся с матерью близняшек, проскрипел дед, наконец выбравшийся из-под опеки Иннокентия Львовича.

— Злится, — вздохнула Ирина Михайловна. Старик хмыкнул.

— Ну ничего, позлится и перестанет. Федька у нас отходчивый… не то, что Коленька. Вот уж у кого память долгая была… никогда зла не забывал. Но и доброту младшенький помнил до-олго. Ладно. Не о том речь. Идемте внучки, научу кое-чему, как раз за то время и отец ваш остынет. А ты, Иринушка, ступай к себе… выпей отварчику, успокойся. Он у тебя, ох какой хороший получается, добрая вещь. Иди-иди…

Ох уж это женское любопытство, никогда оно до добра не доводило. Вот и сейчас так же вышло… Пошли внучки следом за главой рода, аккурат до знакомого им подвала…

— Ай! — Линка дернулась, неудачно задев бедром дверной косяк на входе в их с сестрой комнату, и зашипела от боли… — Ну, дед…

— Что, нарвались? — насмешливый голос Алексея, заставил девушку зашипеть еще сильнее. — Да, вижу, правду говорят, что у деда рука тяжелее, чем у отца.

— Издеваешься? — зло прищурились сестры.

— Да нет, куда уж мне… — хмыкнул тот и посерьезнел. — Отец велел передать, чтобы на первом же занятии вы перед Кириллом извинились. Вот только, за что, не сказал… Ну, колитесь, что вы там опять с мелким учудили?

— Не твое дело, — отрезала Мила, одновременно наградив сестренку тяжелым взглядом.

— Ну, не хотите говорить, и ладно. У Саныча узнаю, — деланно беззаботно пожал плечами Алексей.

— Смотри, аккуратнее, — буркнула Лина. — Это он…

— Молчи, — Мила качнула головой, и сестренка послушно умолкла.

— Нет-нет, договаривай. — Заинтересованно подался вперед Алексей, но вынужден был отпрянуть от захлопнувшейся перед его носом двери. И как бы ни силился он подслушать, о чем там спорят сестры, не получилось.

— Но почему? — протянула Лина.

— А зачем? — в тон ей, переспросила сестра.

— Ну… — девушка на миг задумалась и пожала плечами. — Он же наш брат.

— Кирилл тоже, забыла? — усмехнулась сестра.

— Подумаешь… — фыркнула Лина.

— Так. Стоп, сестренка, — вдруг посерьезнев, нахмурилась Мила. — Заруби себе на носу. Если я, из-за твоей нездоровой тяги к мелкому, в третий раз получу по заднице, тебе не жить. Веришь?

— К-какой-такой тяги? Сдурела?! — Подпрыгнула Лина, ошарашено глядя на сестру.

— Откуда я знаю, какой? — огрызнулась та. — Но я тебя предупредила.

— С ума сошла, — покачала головой Лина.

— А что еще прикажешь думать, если ты дня не можешь прожить, чтобы не зацепить Кирилла?

— Да ну тебя. Выдумываешь ерунду какую-то. — Девушка даже фыркнула от бредовости предположения и, проковыляв к окну, попыталась усесться на подоконник, но тут же снова зашипела от боли. С ненавистью покосившись на ни в чем неповинную деревяшку, Лина обиженно засопела, и, по примеру сестры, устроившись на кровати, активировала браслет. Развернувшийся перед лицом, экран блеснул логотипом Паутинки, и в комнате воцарилась тишина.

Дом им мой не понравился… Говорил уже, и чую, еще не раз повторюсь: дуры и есть. Я потянулся и, улыбнувшись солнечному свету, льющемуся в окно, вскочил с кровати. Тело только что не распирало от бурлящей энергии, а настроение уверенно ползло к отметке: превосходное. Эх!

Короткая пробежка через весь дом и выходящую во двор веранду, закончилась у небольшого пруда. Декоративный-то он, декоративный, но достаточно глубокий, чтобы плюхнуться в него с разбегу и не расшибиться о дно. Что я и доказал, подняв целый фонтан брызг. Хорошо!

Вынырнув на поверхность, я довольно отфыркался и, выбравшись на выложенный палубным тиком бортик, пошлепал обратно в дом. Умываться, одеваться… и на зарядку. А потом, в душ…

В общем, к моменту начала приготовления завтрака я был чист, свеж и благоухал честно скоммунизденным в имении одеколоном. На сковородке зашкворчало сало, следом за ним на раскаленный чугун плюхнулось четыре яйца, соль и через пять минут я уже уплетал свой завтрак, запивая глазунью апельсиновым соком.

Расправившись с едой, я помыл посуду и, заварив кофе, принялся строить планы на день. Щелкнула полированная крышка подаренного Гдовицким серебряного портсигара, и струйка табачного дыма устремилась в открытое окно. Отвлекая от размышлений, тихонько завибрировал браслет на руке, подавая сигнал о пришедшем на почту письме, и я отчеркнул первый пункт своего плана на день. Обзавестись новым браслетом. Можно было бы, конечно, ограничиться и покупкой лишь нового кристалла-идентификатора, но… кто его знает, сколько закладок от СБ Громовых, прячется в системе самого девайса? А значит, машинку лучше сменить целиком. Хотя и жаль, аппарат подобного класса мне не потянуть, так что придется обойтись более дешевым вариантом. С этим домом, я и так серьезно выпал из бюджета… Шестьсот рублей за полгода аренды, две тысячи на ускоренное восстановление водоснабжения и небольшой, но очень скоростной косметический ремонт, еще шестьсот рублей ушло на закупку всего необходимого для нормального жилья, плюс двести… целых двести рублей за новую форму, да еще пять штук долой за мотоцикл… В общем, если не считать основной суммы вклада, которую мне всё равно со счета не снять, осталось у меня меньше двадцати семи тысяч рублей свободных средств. Много? Да, немало. Но скорость, с которой эти средства начали таять, меня, честно говоря, несколько напугала. Впрочем, пока других крупных расходов я не планирую, так что можно спокойно перевести дух… но всё равно, немного обидно. Я-то думал до конца года уложиться в семь-восемь тысяч, а получилось, что не прошло и трех недель, как уже выбрался за установленный для себя лимит. Нехорошо.