Мария Круз - Странники

Элу ехать никуда не хотелось явно, но протестовать он все же не стал. Даже был вежлив и доброжелателен.

Поехали на разных машинах, потому что потом опять же всем в разные стороны. Колонной выстроились и погнали.

Техники на базе было уже по-настоящему много. Ставили ее рядами на стоянках, между огромными ангарами, на пустующей территории вокруг активно строили быстросборные ангары же. Колонна из Флориды, со слов Эла, была огромной, военная техника и грузовики, сотни и сотни машин, которые распихали во все углы, а теперь распихивали тех, кто с этой колонной приехал, на жительство.

При этом, как я заметил, весь этот дурдом творился на фоне эдаких массовых оптимистичных ожиданий. Информация о грядущем долголетии уже разошлась, в нее в основном верили, на фоне такого увеличения населения тоже кривая оптимизма насчет будущего ползла вверх, так что чуть ли не атмосфера праздника царила. Плюс еще и бабье лето на удивление теплым и солнечным выдалось. Тоже влияло, я думаю.

Эл с нами надолго не задержался. Притащил нас сперва в службу тыла к воякам, к тому самому Вашингтону, потом повел нас искать некоего Миллера, которого нашли довольно скоро, в этом же здании, но под другой, гражданской табличкой – «Менеджмент имущественных активов анклава». Миллер, оказавшийся невысоким, сутуловатым лысым мужиком, переадресовал нас к некоей Марджори, деловой даме лет сорока, и уже та нас приняла от Эла, после чего наш провожатый сбежал.

Марджори сообщила, что все легкое оружие так и осталось у военных, так что отбирать его придется именно у них, а вот техника, какая не пошла прямо на вооружение нашей крошечной армии и более массового ополчения, попала к ним на баланс. Так что с этим мы по адресу. Затем она потащила нас на стоянку, где в рядок выстроились наши «инкасы». Там она сверилась со списком и пошла решительно писать белой смывающейся краской прямо на бортах: «Передано в «Лайт сэйбр».

– На всякий случай, – пояснила она.

«Инкасы» вооруженные, невооруженные, большой, похожий на автобус «гурон», военные пикапы «сильверадо» и, совершенно неожиданно, пустынной окраски американский военный «тахо», генеральский, так сказать. Вслух я удивляться не стал, раз дают, так бери, да не оскудеет рука дающего и да не устанет рука берущего, но Рита мне подмигнула, так что я понял, что это она позаботилась о начальстве.

Тут пришел список фамилий тех, кто «заснул и проснулся», от той самой Мелинды. Ну да, зарегистрировали как раз четверых – Пикетта, Люси, Джо и Слика. Больше никого.

Может, предложить теперь Пикетта как уникума поизучать? Опыты, и все такое? Пусть он теперь бегает? Хм. Ладно, шучу.

Потом долго искали, кто откроет нам штаб транспортного батальона, все же нашли, забрали ключи, потом Рита пошла разбираться со связью, потому что телефоны в кабинетах не работали, а без телефонов от нас никакого толку, а я направился в службу вооружений, требовать себе гору патронов и несколько дополнительных пулеметов. Если имеешь дело с тварями, то лучше пулемета нет ничего, причем крупняк для них избыточен в большинстве случаев. А вот автоматические гранатометы на «инкасах» нам не нужны, так что заодно я попытался договориться о том, чтобы их приняли обратно.

Одна проблема тащила за собой вторую, вторая – третью, та четвертую, так что более или менее свободно вздохнувшими мы обнаружили себя часам к семи, а заодно вспомнили, что забыли поесть. Оргпериод называется. И уже после этого разослал сообщения тем из своих, кто изъявил желание перейти со мной на новую работу:

«Завтра в 09.00 сбор у штаба транспортного батальона на базе. Владимир».

Люзель пока раненый, Бобби Джо на охоту свалил, но те, кто под рукой, – пусть приходят, будем осваиваться на новом месте.

Потом Рита уехала, когда пришел телефонист и подключил линии, а я покатил на аэродром, искать наш вертолет, потому что на стоянке прицепа с ним не было. Ни самого прицепа, ни «птички» на нем. Нашел не сразу, но все же нашел, в самом дальнем конце аэродрома, причем в совершенно покинутом состоянии. Никто даже не знал, чья это машина и зачем тут стоит. Хорошо, что хотя бы так на прицепе вертолет и был. Подцепил его пикапом, перетащил на другой край стоянки, ближе к летной школе. Там хоть под присмотром будет. И надо на него постоянного механика. То есть в идеале Слика бы обучить.

Так, где генеральский «тахо»? Вот раз дают, то надо брать, пока не передумали. Для работы со своим стальным бампером и прочими усилениями он и правда получше будет, наверное. Я бы вообще-то хамвик предпочел бронированный, на каком в Баффало ездил, но нам не положено, хамвики военным и в ополчение.

Вечер. Все. Домой. Устал, но доволен, что должен был вырвать – вырвал. Везде подписал, все отложил, спросил у каждого о том, кто за это ответственный. Глянул на часы – ну, домой, на горшок и спать.

Дома играла музыка, Настя изо всех сил крутила педали велотренажера. Вот ей так все впрок, а я если перед сном физкультурой займусь, то потом хрен усну. Зато с утра снова бегать. И в спортзал опять надо. Сейчас оргпериод на новом месте закончится, и выкрою время.

– Как у тебя? – спросил я, переодеваясь у шкафа.

– Нормально, – закончив «финальный рывок», выдохнула Настя. – Уже учила сегодня. Много просто желающих, платных.

– А им зачем?

– Много самолетов бесхозных, а здесь, как я понимаю, всегда много людей летало.

– Зато если что с таким летуном случится, то его уже и не найдет никто, – хмыкнул я с сомнением. – Ни связи, ни джи-пи-эс, ни чего другого.

– Я вообще не вижу, куда отсюда можно летать. – Она вытерла лицо полотенцем, сдернув его с ручки байка.

– Поля опылять, понятное дело.

– Да? – хмыкнула она. – Не знаю, в общем. Платят – и ладно, мне с каждого отдельный бонус начисляется. Ладно, я в душ.

– Давай.

Может, в гараже поставить набор всякого железа и мешок подвесить? Штангу там, гантельки и прочее. Кстати, лучше, чем спортзал, я больше дома люблю заниматься. Тут кто как, кому-то важен именно поход в зал, а кому-то проще одному. Как мне, например.

Голодный, кстати… голодный. Так и не жрал сегодня ничего вообще. Верный показатель того, что увлекся. Если мне просто некогда, то я хотя бы бутер на ходу перехвачу, а если вообще не ел, то, значит, про еду забыл. Так нельзя.

Спустился в кухню, нырнул в холодильник. Так, куриная грудка обжаренная, со вчера еще лежит, сейчас я ее на сэндвич… хлеб в тостер, пару ломтиков сыра… с сыром, кстати, скоро будут проблемы, это ведь еще из того, что на всяких складах находят, а потом разве что обычный домашний делать начнут, пару колец лука… ну да, сэндвич. И к нему бутылку пива. Все, теперь можно жить.

Подошел к окну.

Сумерки, в это время они тут долгие, ветра нет и озеро как зеркало. Кстати, неплохо вчера искупались, и хоть я вроде бы пляжей не любил никогда, а считай весь день провалялся, почитывая детектив в мягкой обложке. И в воду раз десять залез. Правда, как-то детей вокруг не хватало. Пляж – дети, шум и крик, а их нет. Вот это и странно, и даже как-то нехорошо. Неправильно.