Максим Шейко - Варвар из нашего города

– Удрать всегда успеем. Ты для начала расскажи мне, как такая фигня вообще получилась?

– Ну-у-у…

Перспектива своевременного отступления явно возвращает Раску душевное равновесие, и он добросовестно пытается решить поставленную задачу:

– Местные говорили, вчера тут отряд конный прошел…

– Почему мне не сказал?!

Заместитель чешет репу с виноватым видом:

– Да как-то не успел. Думал – наши, которых под Ирбрендом турнули, вот и не стал торопиться.

Теперь уже задумываюсь я. По времени вроде подходит. Если отряд вышел сразу после окончания битвы, то, двигаясь по дороге в хорошем темпе, вполне мог проскочить через Оборотную еще вчера, пока мы блуждали по лесам. Мог ли этот отряд взять с налету Игбрун с его смешным гарнизоном, состоявшим, насколько я помню, из девятой сотни ополчения? Да легко! Для полноты картины остается прояснить только пару нюансов.

– Погоди. Через деревню прошел целый отряд, а местные даже не поняли, кто это?

– Ну, типа того. Отряд прошел рысью, не останавливаясь. Я потому и подумал, что это наши – спешат удрать подальше.

Хм, резонно. Я бы тоже так подумал. Не ожидал от ирбренцев такой прыти, честно говоря. Но то, что я узнаю такие новости последним, – непорядок!

– В следующий раз сперва доложи, а потом уже думай!

– Понял я, понял! – Раск торопливо кивает и тут же переводит разговор со скользкой темы на злобу дня: – Делать-то чего будем?

– Посмотрим. Отряд большой был?

– Говорят, сотни две. Может, и привирают для солидности.

– Если и врут, то не сильно. Скорее всего, прошел эскадрон – меньше посылать смысла не было.

Мы оба, не сговариваясь, поворачиваемся к пленному рейтару. А и правда, чего гадать-то, если можно просто спросить?

– Займись им, пора нам побеседовать с нашим гостем.

Будучи безнадежно испорченным фильмами про героических партизан, я подсознательно ожидал, что допрос пленного будет делом грязным и небыстрым, потому, собственно, и взвалил эту обязанность на заместителя – пусть отрабатывает свой косяк с пропущенным отрядом. Опыта проведения подобных мероприятий у Раска, опять же, должно быть не в пример больше, чем у меня, учитывая его основную специальность и срок пребывания в должности. Однако все пошло наперекосяк с самого начала.

Облив пленного водой из бадейки и ощутимо пнув его в бок, Раск, крякнув, взгромоздил связанного по рукам и ногам рейтара на крепко сколоченный табурет, загодя установленный на свободном месте у стены. Приведя таким образом допрашиваемого в нужное состояние, эрзац-прапорщик проверил веревки и, пробурчав что-то неразборчивое, приступил к делу:

– Кто такой?

Вот тут рейтар смог меня удивить. Ответ последовал незамедлительно и был по-военному четким и информативным:

– Тарн-проныра, сержант черных рейтаров.

– Что здесь делал?

– Вез письмо в Игбрун.

– Кому?

– Арно ле Броку, командиру первого эскадрона черных рейтаров.

– От кого письмо?

– Не знаю. Мне его вручил адъютант риттмейстера.

– Как зовут риттмейстера?

– Танис ле Крайт. Командует нашим полком уже четыре года.

Вопрос – ответ. Ни задержек, ни умолчаний. Четко, быстро, лаконично. Словно доклад студента-отличника. Сперва я даже растерялся от такого всплеска искренности и желания сотрудничать. Потом задумался.

Захваченный сержант не производил впечатления простака, испуганным он тоже не выглядел. Рейтар был собран, спокоен и расслаблен. Вывод? Пленный вполне отдает себе отчет в происходящем и просто не считает нужным что-то утаивать. Оставалось только понять: почему?

Немного поразмыслив на эту тему, я решил, что в принципе так и должно быть. Героическим партизанам хорошо только в кино, да и то не всегда. А в жизни, когда тебе ломают пальцы и тычут в глазик раскаленным гвоздем, такие понятия, как воинский долг, почему-то отходят даже не на второй, а хрен знает на какой план. Приоритетными же становятся мысли вроде «жить хочу», «выньте гвоздь» и «дайте зеленки (ну или хотя бы водки)». Примерно в такой вот последовательности в порядке убывания актуальности.

Сидящий передо мной рейтар понимал это гораздо лучше меня. Наверняка и сам не раз был свидетелем таких вот допросов или, по крайней мере, знал о них из первых рук. Потому и сориентировался он в ситуации куда быстрее, чем я. К тому же тут есть еще один интересный момент: гражданское общество, в котором воюют за идею, тут отсутствует как таковое. Ну, или находится в зачаточном состоянии. Плененный нами сержант – наемник, и хотя у солдат удачи есть свои «понятия», все же их преданность нанимателю имеет свои пределы. Тем более что любому из них отлично известно: никакой командир не оценит по достоинству героическую смерть в пыточных застенках – вычеркнут из реестра, и дело с концом. Еще и невыплаченное жалованье зажилят, что особенно обидно. Сами командиры, кстати, тоже все это отлично понимают и вряд ли будут требовать от своих солдат невозможного.

Вот потому наш «подопечный» и заливается соловьем, спокойно выдав и примерное количество людей, которые должны находиться в Игбруне, и общую численность своего полка и его организацию. Он даже описал ситуацию под Ирбрендом на момент своего отъезда с пакетом! Ну а что? Жить-то хочется, и желательно с обеими руками и ногами. Понятная, в общем, мотивация. Вполне себе человеческая. Так что будем считать, что с облико морале местных «диких гусей» я разобрался. Теперь можно и о делах наших скорбных подумать.

Со слов Тарна выходило, что на следующий день после знаковой битвы под стенами Ирбренда остатки герцогской армии во главе с нашим самодержцем попытались прорваться из окружения и отступить к Игбруну. Попытка закончилась новым погромом. Наемники хладнокровно позволили коронным баталиям выбраться из-под прикрытия телег, построиться и даже выйти к Северному тракту, после чего атаковали эту штурмовую колонну с обоих флангов. Довершили дело хорошо нам знакомые рейтары, которых на этот раз сдерживать было уже некому – почти всю конницу Этельгейра разделали под орех еще накануне. В итоге сильно убавившиеся в числе регуляры оказались загнаны обратно в вагенбург, на сей раз без всяких шансов оттуда выбраться. Учитывая, что запасы провианта в герцогском обозе были не бог весть какими, со дня на день следовало ожидать капитуляции нашей «непобедимой и легендарной». Не знаю, кому как, а мне бы хотелось встретить этот грустный момент на максимально возможном удалении от Ирбренда и пасущейся там армии наемников. Подозреваю, что в этом меня поддержит не только осторожный Раск, но и весь остальной личный состав вверенной мне сотни до последнего ополченца. Правда, оставался один маленький нюанс: на пути осуществления наших желаний располагался рейтарский эскадрон, что несколько усложняло дело…