Максим Шейко - Варвар из нашего города

– Крофь не прольетсся?

Я отрицательно качаю головой, и орк довольно скалится.

– Попробуй, Сереброглазый.

Караг-Раш тут же соскакивает со своего вепря, расправляет плечи и решительно направляется ко мне.

– Как ессть битьсся?

– Увидишь.

Я, в свою очередь, слезаю с коня и потягиваюсь, разминая руки и спину.

– Стиг, давай сюда свои ящики.

– Э, рано еще!

– Так мы их открывать не будем. Стол нужен.

Лейтенант пожимает плечами, но все же делает знак солдатам. За какую-то минуту солидные деревянные ящики отвязываются от седел и водружаются друг на друга. Я критически осматриваю получившуюся конструкцию – сойдет для сельской местности. Орки с сомнением следят за моими манипуляциями. Ладно, пора приниматься за дело.

Скрестив ноги, присаживаюсь к получившемуся столу, водружаю на крышку ящика локоть правой руки и делаю приглашающий жест Караг-Рашу.

– Все просто: твоя рука против моей. Кто прижмет ладонь противника к доске, тот и победил.

Для наглядности качаю рукой вправо-влево.

– Сила против силы. Идет?

Орк азартно кивает и тут же усаживается напротив, гулко бухнув локтем по импровизированной столешнице. Вождь, Стиг и некоторые солдаты подтягиваются ближе, заинтригованные необычным зрелищем.

– Ролло, подашь сигнал.

Для полного взаимопонимания щелкаю пальцами левой руки. Жрец кивает, картинно встряхивает кисти и воздевает к небу свои изящные персты. Несколько томительных секунд ожидания, потраченных на игру в гляделки, и, наконец, сухой звук щелчка. Трещат напряженные до предела мышцы, а на перекошенном от натуги лице степняка сквозь маску непрошибаемой самоуверенности проступает удивление вперемешку с обидой…

Ха! Знай наших, клыкастый. Вроде и простенькое состязание, но есть в нем свои маленькие хитрости, есть… Чуть подвернуть кисть, подключить плечо, и дело в шляпе! Честно говоря, не уверен, что смог бы победить красномордого без этих ухищрений, но теперь это уже неважно. Ролло довольно улыбается, егеря, весело гомоня, ободряюще хлопают меня по спине и плечам, Стиг молча разводит руками в немом восхищении от столь убедительной победы. Ортен-Хаш задумчиво теребит массивную золотую серьгу с крупным драгоценным камнем фиолетового цвета в форме слезы, свисающую с мочки левого уха. Кажется, я сумел произвести впечатление… Вопрос только, какое…

Переживал я, в общем, зря. Прикинув что-то, Ортен-Хаш похлопал своего незадачливого соплеменника по плечу, насмешливо бросил пару коротких фраз на орочьем и неожиданно обратился ко мне:

– Стигх говорил, что ты поможешь с нашими делами. Это так?

Вождь говорит гораздо свободней Караг-Раша. Его выдает только акцент – склонность к шипящим и свистящим звукам, которыми изобилует родная речь орков. Не знаю, в чем тут дело, может, сказывается размер клыков?

– Можно и так сказать. Но о делах тебе лучше поговорить с ним.

Я киваю на Ролло, греющего уши поблизости и при этом старательно делающего вид, что происходящее его абсолютно не интересует. Орк довольно скалится.

– Стигх сказал так же. Но здесь не то место. Я приглашаю вас обоих в нашш лагхер – там поговорим о делах. До встречи, Сереброглазый!

Ортен-Хаш разворачивается и направляется к своему кабану, егеря грузят ящики обратно на лошадей, а за моим правым плечом неслышно возникает Ролло.

– Отличная работа, Морт!

– Думаешь?

– Уверен! Он пригласил нас в свой лагерь – это практически равносильно предложению вступить в переговоры. В дом к орку может войти только друг. С врагами и случайными встречными разговаривают на нейтральной земле, как вот сейчас, например. А раз нас позвали в гости, значит, признали друзьями. По крайней мере, до окончания предварительных переговоров. Но на этот счет не волнуйся, мне есть что сказать вождю.

– Ну, Эйбрен нас береги в таком случае, потому что это значит, что нам придется задержаться у орков надолго.

– Так в том-то и смысл…

– Смысл в том, что мне хватило пары минут знакомства с клыкастыми, чтобы задраться с самым здоровым из них. Что там, кстати, вождь ему сказал?

– А, ничего особенного. Что-то вроде «будет тебе наука». Не переживай. Ортен-Хашу понравилось, как ты себя показал. Ну а как доберемся до лагеря, за дело возьмусь я…

– Ты уж постарайся. А то Стиг что-то мутит. Он слишком явно хотел меня подставить в этой стычке с Караг-Рашем. Так что чем быстрее мы заведем собственные связи с орками, тем лучше.

– Само собой. И, кстати, Стиг отлично знает, что означает орочье приглашение, так что если он и замышлял чего на твой счет, то теперь поостережется. Конечно, при условии, что гарнизонные и дальше думают вести дела с Ортен-Хашем.

– Ну, это обнадеживает, конечно…

Тут раздался сигнал «по коням!», и наша дружная кавалькада, закончив паковать ящики, двинулась дальше. Разговор прервался, и началась суета. Сперва дорожная, затем деловая.

Орки скрупулезно проверяли передаваемые им товары, разворачивая и затем вновь упаковывая КАЖДЫЙ тюк ткани, взвешивая железные слитки, просеивая зерно. Такая дотошность могла бы показаться оскорбительной, но Стиг объяснил, что со степняками всегда так – у них не принято верить на слово. В свою очередь, орки ничуть не обиделись, когда лейтенант принялся неторопливо пересчитывать полученную за товары оплату прямо перед вождем.

Сам способ оплаты, кстати, несколько удивил. Я полагал, что имеет место бартер, то есть более или менее взаимовыгодный товарообмен между степью и империей. Однако Ортен-Хаш после окончательной приемки предназначенной оркам рухляди просто и незатейливо передал лейтенанту довольно увесистый кожаный мешок с золотыми монетами имперской (!) чеканки. В ответ на высказанное вслух удивление Ролло со Стигом прочли мне целую лекцию о товарообороте, государственных взаимоотношениях, международной коммерции и прочих заумных вещах, которые вкратце сводились к следующему.

Primo – двусторонний товаропоток между империей и степью таки имеет место быть. Причем наибольшим спросом у орков пользуются именно прочные и сравнительно дешевые ткани мануфактурного производства без всяких изысков и железо в слитках. С последним у степняков довольно сильный напряг, при том, что обрабатывать металлы они умеют. Собственно, потому востребованы именно болванки, а не готовые изделия. Примерно та же история и с тканями. В степи производится какая-то домотканая дерюга – нечто среднее между мешковиной и брезентом, но ходить в таком – удовольствие ниже среднего. Потому орки покупают фабричную материю, а покраской, кройкой и шитьем занимаются уже сами. Обратно в империю идут в основном красители для ткани, заготовки из кожи и всевозможная «химия» для обработки все той же кожи. По сути – те же самые полуфабрикаты. То есть торговля со степняками ни разу не похожа на впаривание дешевого ширпотреба наивным дикарям.