Дмитрий Старицкий - Фебус. Недоделанный король

Нетерпение, которое от Саншо и меня перекинулось на наше воинство, заставляло не снижать темпа. Потому весь день мы шли волчьим изгоном. Любоваться начавшейся золотой осенью было некогда, хотя и подмывало в некоторых особо живописных местах остановиться и насладиться зрелищем, напоминавшим мне осень в горах Крыма. Что уж говорить о неторопливых беседах… даже свою епитимью читал на ходу.

Сложнее стало становиться на обеденную дневку – все же почти два эскадрона одновременно дорогу топчут, хоть и без обоза. И я снова подумал о том, что полевые кухни – это все же более насущная необходимость, чем даже пушки. Войной рулит интендантство. Хотя и пушки нужны – все же «последний довод королей» лишним не бывает.

В середине второго дня пути нас остановила пара всадников нашего дозора, заявив, что впереди что-то неладное делается и командир их передал нам, чтобы мы слегка сократились в скорости, а то ему там необходимо прочитать какие-то странные следы. Возможна засада.

Разведке надо верить. Я отдал приказ по два десятка хинетов отправить в боковой дозор справа и слева от дороги. И идти всем дальше шагом – дать и коням роздых, раз такая оказия. Хотя я и был немного раздражен задержкой. Все же мне давно пора быть в Беарне, а не просторы Гипускоа рассекать конным туристом.

Через полчаса нас встречал на дороге командир передового дозора – Алехандро Ибаррури.

– Сир, тут было совершено преступление, – доложил он. – Дорожный разбой. Не спонтанный, а с засадой. Тут недалеко в овражке разломанная пустая телега и два раздетых догола трупа – мужчина и женщина. Но, судя по следам, повозок было три. А людей – много больше, чем убитых. На дороге попытались замести следы, но не настолько тщательно, чтобы мы их не нашли.

– Что вы предприняли до нашего подхода? – спросил я его.

– Я разослал по сторонам свои десятки – найти разбойников, но себя не проявлять. Окончательно решать вам – вы сеньор.

– Мы уже вошли в Бискайю?

– Лиги три по дороге – и будет Бискайя, сир.

– Тогда я тут не сеньор, – ответил я.

Но, посмотрев в лицо этому человеку, который, став опытным воякой, не порвал окончательно со своей крестьянской средой, рассматривая войну только как отхожий промысел, понял, что от меня ждут совсем другого решения. Крестьянский атаман хотел мести.

– Кто убитые? – спросил я, оттягивая время принятия решения.

– Крестьяне, сир. Это видно по их рукам.

– Женщина, говоришь?

– Да, сир. Старая женщина.

Немного подумав, я решился:

– Не как сеньор, но как кабальеро, во время посвящения поклявшийся защищать слабых, вдов и сирот… и наказывать явное зло, а дорожный разбой в ненаселенном месте – зло абсолютное, приказываю: найти и покарать разбойников.

– Мы приведем их на ваш суд, сир, но нам нужно подкрепление, – с готовностью откликнулся Ибаррури.

– Бери. Сколько тебе нужно человек?

– Пяти десятков хинетов, сир, будет достаточно, чтобы прочесать всю округу. А сами ждите нас на месте преступления. – И поскакал вдоль колонны отбирать нужных ему людей.

– Дневка, – приказал я оставшимся, – всем отойти на двести шагов назад. Следов преступления не топтать. Готовим обед. Война войной, а обед по расписанию.

И как заправский криминалист двадцать первого века выставил оцепление места преступления.

Когда закончили обедать и сменилось оцепление, вернулись посланцы от Ибаррури. Числом три.

– Сир, банду проследили до ее логова. Но… – замявшись, доложил мне старший в этой тройке.

– Что «но»? – нетерпеливо перебил его я.

– Это замок местного сеньора, – немного поник хинет.

– И что из этого следует? Он вправе разбойничать на большой дороге? – И, не дожидаясь его ответа, потребовал: – Докладывай все подробно. Что выяснила разведка?

Вокруг нас собралась уже нехилая толпа, активно греющая уши. Ни минуты в одиночестве, блин. Монаршая доля, кобыле ее в щель. Изволь оправдывать ожидания.

Разведчики из хинетов оказались классные, мне понравились. Информация о замке была донесена ими достоверная, четкая, с полной разблюдовкой, где кто находится. Все слабые и сильные места укрепления. Но я провел дополнительную рекогносцировку сам. Даже маршал Рокоссовский не брезговал перед наступлением сам облазить на пузе передний край, изучая местность в направлении главного удара. И убедился, что хинеты не допустили никакой отсебятины. Это радовало.

После короткого военного совета с доном Саншо, Гырмой и сьером Вото решено было штурмовать эту «цитадель» внезапно, без предупреждений и объявления войны. Все же тут разбойники против нас, а не благородный рыцарственный противник.

Лишние жертвы среди обитателей замка нам были не нужны, поэтому лучников оставили в резерве верховного командования, рассредоточив их по кромке леса. Заодно послужат заградотрядом для возможных беглецов из замка.

По моему приказу нужные жерди вырубили вдалеке от замка, чтобы его обитатели не слышали стука топоров. Я, Марк, Микал и все амхарцы, вооруженные только баклерами и мечами, взялись, пропустив под мышкой, за конец длинной жердины – длиннее высоты стены, и, подталкиваемые каждый шестью хинетами с другого конца этой жерди, разбежались, ударили стопой в стену и вылетели наверх, оседлав ограждение замка.

Ну как замка… где-нибудь во Франции или Кастилии это даже за замок бы не посчитали – так… четырехэтажная башня за трехметровым каменным забором.

Не успели мы разбежаться по деревянной галерее вдоль стены, как за нами запрыгнула следующая семерка. Через минуту по замку уже гуляло не меньше трех десятков моих воинов, которые брали под контроль все стратегические места этого укрепления в горах. А через две минуты открыли ворота, в которые хлынула основная масса заранее скомплектованных штурмовых групп во главе с доном Саншо.

Амхарцы с ходу захватили вход в башню, а остальные находники, надавав оплеух всем подряд, кто находился во дворе, заперли их в строениях хозяйственных служб. Вооружен был только один часовой, совершенно обалдевший от нашей тактики и даже сопротивления не оказавший.

А вот в самой башне слышались лязг железа и львиный рык моего Марка.

– Марк, назад! – крикнул я в дверной зев башни. – А вы там все сдавайтесь, иначе башню подпалим!

В окно третьего этажа выглянула смуглая всклокоченная рожа.

– А за выкуп отпустишь? – поинтересовались сверху.

Я поднял голову и сказал:

– Те, кто не виновен в дорожном разбое, будут отпущены безо всякого выкупа, но после суда.

Вооруженная толпа за моей спиной загудела, причем часть восторженно, а часть разочарованно, ибо надеялась активно пограбить это местечко, в надежде, что у разбойников точно клад припрятан. И немаленький.