Дмитрий Старицкий - Фебус. Недоделанный король

– Вот так и тренируйтесь, – выдал указивку. – Добейся двух рикошетов от земли с одного выстрела. И тогда нам никакие кабальеро на «железных» конях не указ. Попробуй поиграть с разницей в насыпке пороха в заряд. И еще: щетину на баннике постриги спереди на конус, чтобы с поворотом можно было надежно очистить зарядную камору от несгоревших частиц пороха. Не дай господь, останется там что-то тлеющее, а вы заряд свежий насыплете… Хоронить нечего будет. А так я вами доволен, мастера Круппы.

Про излишне толстый ствол гаубицы пока ничего не стал говорить. Не столь я учен в металлургии. Так, на уровне музейщика и историка оружия. Не больше. Может, тоньше отлить у них и не получится, а время, такое дефицитное время, я у них отберу на пустые эксперименты.

Приказав Микалу раздать премию по серебряному мараведи каждому артиллеристу и по золотому Круппам, вместе со свитой я покинул полигон.

Да… права Аиноа: ущелье действительно не узнать. Основательно мастера за такое короткое время загадили райский уголок, в котором я некогда охотился на горного козла. Вот, блин, уже и «некогда»… всего-то почти три недели назад. А считалось, что все в Средневековье делалось медленно. Смотря как стимулировать.

В Сокоа сержант-майор меня не порадовал. Пехоты он не набрал. Так, полтора десятка ронделеро, вооруженных короткими мечами и круглыми щитами. Из защиты – только шлем без забрала и бригантина. И пяток случайно прибившихся аркебузиров без контракта. Все со своим вооружением.

– Насчет конных арбалетчиков, сир, я послал по окрестным деревням, но пока желающих немного. Хинеты есть, но они не арбалетчики. А у арбалетчиков со здешних гор нет коней, да и люди они дикие какие-то. Не внушают… Если вы позволите, сир, то я арбалетчиков наберу вам в Бигорре и Беарне. А вот кто приходил в пехоту наниматься, то все или у мастера Круппа, или на стройке трудятся. Учебы еще никакой с ними не было. Нет у них ничего из оружия. Максимум – примитивный тесак.

Смотрит виновато. Неприятно ему оправдываться. Хотя я его не ругал – что можно сделать за пару недель? Артиллеристами меня обеспечил – и то слава богу.

А из тех, кто без оружия на стройке вкалывают, но хотят быть солдатами нужно саперный отряд создавать. А для этого опять-таки требуется заказать кузнецам кирки-мотыги, штыковые и совковые лопаты из железа, а то пользуются тут пока лопатами деревянными, только по кромке металлом оббитыми. А про большую совковую лопату даже представления не имеют. Опять всё требуется, требуется, требуется…

Когда же это закончится?

Всласть пострелял из аркебузы, предоставленной мне кандидатом в мои солдаты.

Ужаснах. Тяжелое это ружжо как смертный грех. Мушки нет, целика нет, стрелять можно только с упора – рогатой сошки. Приклада нормального и того нет, аркебузу под мышку берут: наверное, чтобы ключицу отдачей не сломать, а то калибр у этого ружжа слоновый, как бы не десятый – пуля грамм сорок весит. Хорошо хоть замок есть, хоть и фитильный, но со спуском. Кнопочным. Нажимаешь сбоку на кнопочку, сверху на затравочную полку падает тлеющий фитиль и зажигает порох. А сам выстрел если случится секунд через пятнадцать, то это еще хорошо. Впрочем, вполне достаточно времени, чтобы цель убежала с прицела.

Сам стрелял из этого агрегата три раза и все три по цели промазал на ста шагах. Зря, что ли, генералиссимус Суворов про более совершенную фузею сказал, что «пуля – дура, штык – молодец». В общем, мне хватило для понимания процесса.

Вывод? Залповую стрельбу плутонгами не дураки придумали. С такой техникой это пока самый эффективный прием использования ручного огнестрела. Только вот не по двадцать в ряд надо аркебузиров ставить, а по сто. Будем думать о структуре и тактике. Отказываться от самого современного оружия из-за его несовершенства я не собираюсь, потому что точно знаю, что за ним будущее.

Посмотрел, как стреляют сами аркебузиры, удивился, что они все же умудряются через раз попадать в ту же цель, по которой я промазал. Впечатлился и сказал, что их всех беру к себе на службу.

Мужики довольно заулыбались: голод этой зимой и разбой, как преодоление голода, им уже не грозили.

Постоял на расчищенном мысу, полюбовался бухтой, прикинул, где тут поставить мортиры – бить брандкугелями по кораблям в проливе, – и понял, что лишние они тут. Прав шут, трижды прав: навесной огонь и привычный местным людям требушет обеспечит, в том числе и огненными ядрами. А из артиллерии нужно ставить сюда длинные пушки крупного калибра. Опять обознатушки-перепрятушки… хорошо, что вовремя я это заметил, пока мастер Оливер очередных гигантских «жаб» не наваял.

А с башней? С башней все было в порядке, если порядком считать стройку – дело по определению бардачное. Копошатся на ней несколько десятков людей, и все при деле. Никто не сачкует.

Каготов рыл двадцать устроились отдельно ото всех у куч собранных камней и стучат молотками по долотам – ядра ваяют. Проверяют диаметр примитивным кружалом и дальше стучат.

Присмотрелся я к ним внимательно и не нашел у них никаких расовых отличий от окружающего народа, разве что уши у них были без мочек. Ну, такое не редкость даже в России. Когда я еще в школе учился, шутка ходила такая: у кого мочки уха нет – тот уродился не в отца, а в проезжего молодца. И не еретики они какие, не иноверцы, в церковь хотят католическую и усердны в этой вере. Но все равно… все равно… И дверь в церковь для них отдельная – низенькая такая, чтобы без поклона войти было невозможно. И села у них свои, и источники вод отдельные от остальных людей, и даже касаться их обычным людям западло. Вот как.

Мало того – босиком по земле каготам ходить нельзя, чтобы землю собой не осквернять. Прямо индийская каста неприкасаемых какая-то. Вот женщины у них славятся как самые лучшие акушерки – тут прикасаться к ним не брезгуют. Жить-то хочется. А мужики их работают с камнем, землей и деревом. Еще могильщиками. Остальные ремесла им запрещены. Что же их так дискриминируют-то почище иноверцев – евреев и мавров? Вопрос.

Все эти сведения вывалил на меня дон Оуэн де Левеллин в предупреждении, чтобы я не «опарафинился» ненароком, не «законтачил» случайно с местной «обиженкой». Но больше дон напирал на то, что он сделать успел и что дальше планирует. Естественно, с показом отрытых уже ям и куч земли и камней.

Слушал я валлийца вполуха, а сам вдруг пришел к парадоксальному выводу в своих размышлениях о том, что франкмасоны вполне могли произойти от каготов. Много их не только в землях под моими коронами, но и по всей Франции, разве что кроме совсем уж севера. И все они строят по городам большие кафедральные соборы по нескольку веков, поколениями. Сарай для хранения инструмента называется у них ложей, а сами они – масонами, каменщиками. Вот она, самая натуральная масонская ложа – у меня перед глазами. Кособокая халупа на краю мыса, выложенная на сухую из дикого камня и крытая тесом. Рядом несколько палаток, в которых эти самые масоны-каготы живут.