Кой - Снова в школу и иже с ним[СИ]

Заскучать вновь мне не дали — довольно скоро с другой стороны явился Малфой. Что характерно, в гордом одиночестве.

Увидев меня, отпрыск древнейших и благороднейших настороженно остановился прямо посреди коридора.

— Э… Привет, Драко? — пожав плечами и разведя руками, предположил я. Малфой глянул на меня совсем уж недовольно, передернул плечами и, пробормотав себе под нос раздраженно и немного нервно: «Опять… Да что ж такое–то?!», тоже развернулся и удалился туда, откуда пришел.

Мда.

Дверь, увы, починить так и не удалось. Даже мне. После часа бесплодных попыток мы с братом вынуждены были признать свое поражение и тихо, пока никто не заметил, переместиться в другое купе. А то мало ли, еще на нас подумают…

Оставшаяся часть поездки прошла тихо и непримечательно.

Я неожиданно для себя осознал, что еду на свой четвертый курс в Хогвартсе. Грюм, Турнир Трех Волшебников, школьная жизнь, юная Флер Делакур, над которой можно невозбранно поиздеваться, если в меру и не очень заметно, студенты из Дурмстранга — примечательная компания, почти половина мои потенциальные клиенты… Одним словом, безудержное веселье!

Вскоре поезд остановился на станции Хогсмит, и студентов попросили сойти на перрон. Я проследил, чтобы Себастиан соединился с толпой первокурсников, и комфортно устроился на лавочке, ожидая, пока старшекурсники займут кареты и уедут. Фестралами полюбовался, страшненькие, конечно, но вот что–то в них есть… Толпа потихоньку рассосалась, тогда отправился и я. В карете не оказалось никого из моих знакомых — какой–то чересчур серьезный семикурсник и пугливая девчнока–второкурсница — вот и все пассажиры. Ну и я еще, конечно.

В Большом зале спокойно устроился на краю стола, поближе к учителям и, разумеется, Распределению.

Вереница незнакомых имен, конвейер имени Годрика Гриффиндора, стабильно отправляющий детишек за тот или иной стол и вот, наконец–то…

— Снейп, Себастиан! — МакГонагалл пристально следила за подошедшим к ней мальчиком. Тоже переживает, наверно.

Не знаю, чего я ждал. Пятиминутных раздумий Шляпы? Нет, пожалуй… Но и не того, что произошло! МакГонагалл даже не успела толком надеть на Себастиана Шляпу — та уже взахлеб орала:

— Гриффиндор!!!

Такого ступора Большой зал не видал давненько…

— Должен признать, что также удивлен такому повороту событий, — невозмутимо сказал брат, и, под редкие, но постепенно набирающие силу аплодисменты прошел к своему столу.

На старшего Снейпа за учительским столом было страшно смотреть. На МакГонагалл немного забавно.

Дальше ничего особенного не произошло. Традиционная речь Дамблдора, сообщение о Турнире и иностранных гостях, об отмене квиддичных соревнований. Радостный гул, довольно–удивленные шепотки и недовольные вопли соответственно.

После ужина я пристроился к гриффиндорским первокурсникам и успел шепнуть Себастиану:

— Видишь, а ты боялся — Хаффлпафф, Хаффлпафф… — он скорчил мне рожицу в ответ.

Я на самом деле беспокоился за брата. На Снейпа–гриффиндорца косился едва не весь зал, сам он не съел за ужином и куска хлеба.

Ну, по крайней мере я мог небезосновательно надеяться, что Себастиан не даст себя в обиду.

Утро показало, что я серьезно недооценивал брата. Правда, совершившие ту же ошибку гриффиндорцы определенно сильнее сожалели о своей недальновидности.

*Да, я знаю, что Покемоны появились только в 1996 году. Авторский произвол. Но, согласитесь, хотя бы ради интереса, хотя бы одного, если бы были возможности и средства, кто–нибудь бы да вывел.

Juls, с Днем Рождения!:)

Если бы я был менее спокойным человеком, я бы, наверно, не смог заснуть из–за беспокойства о брате. Впрочем, показателем моей тревоги является тот факт, что, вопреки своим планам, я самостоятельно (хоть и с большим трудом) проснулся и отправился на завтрак, хотя намеревался проспать все и вся, включая первые уроки. По школе я, конечно, соскучился, но не настолько, чтобы быть образцовым студентом.

Пришел в Большой зал я не первым — к моменту моего появления большая часть ребят уже наслаждались овсянкой, тостами с джемом и прочими вариациями завтрака. Я даже не сразу понял, что царапнуло мое внимание.

Себастиан сидел за своим столом и напряженно ковырялся в овсянке. Все остальные гриффиндорцы также вели себя нервно и завтракали без аппетита, но почему–то упорно сидели за столом и создавали массовку. Притом стол был полупустым, и преобладали младшекурсники и девочки.

Себастиан, увидев меня, округлил глаза, мгновенно оставил тарелку. Почти сразу я почувствовал, как кто–то взял меня за плечо. Обернувшись, увидел гриффиндорскую старосту, шестикурсницу Маргарет Фишер.

— Снейп, — с какой–то странной радостью поздоровалась она. Тут же подоспел Себастиан:

— Мэтт! Я со всеми подружился! — оптимистично известил он меня. — И теперь хочу показать тебе свою комнату и гостиную! А Маргарет мне поможет…

В его глазах застыла такая мольба о помощи, что я даже не сопротивлялся, пока буксир имени Гриффиндора тащил меня по направлению к логовищу красно–золотых.

— Один небольшой вопрос, Снейп… который старший, — монотонно сказала Фишер, когда мы уже подходили к гостиной. — Даже два. Первый — почему твоего брата распределили на Гриффиндор? И второй… — Полная дама, завидев нас, торопливо открылась самостоятельно, без лишних слов и паролей. — Почему твоего брата распределили на Гриффиндор, а не в разведывательно–диверсионное подразделение аврората?

Картина, представшая моим глазам, была достойна увековечивания в триптихе или даже серии полотен, не меньше.

С первого взгляда казалось, что гриффиндорцы сильно отметили начало учебного года. Со второго взгляда я начал понимать, что, кажется, перестарался с заботой о брате. С третьего уже навскидку определил, кому каким проклятьем прилетело.

— Как? — был единственный вопрос, оставшийся у меня в голове.

— Вчера в гостиной был небольшой конфликт, — меланхолично прояснила Фишер. — Ты можешь видеть всех, кто нелицеприятно высказывался о тебе или вашем отце.

Пострадала едва не треть факультета. Еще некоторая часть, видимо, была оставлена, чтобы контролировать ребят, ударившихся в обдумывание судьбы мироздания или в безудержное веселье.

Около десяти человек создавали атмосферу. Проклятье Невменяемости или «алкоголик» помогло им избавиться от будничной скучности и зажатости. Трое пятикурсников зажигательно танцевали на столах, один довольно профессионально изображал сальсу, другой умудрялся помогать первому и вносил в танец элементы балета. Учитывая довольно плотное телосложение и откровенно поганую растяжку «балеруна», получалось не очень — зато всем было весело. Третий пошел дальше всех — вяло покачиваясь, он упрямо пытался явить народу чудо стриптиза — увы, стоящая рядом с ним девушка упорно не давала парню раздеться больше, чем до штанов.