Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик

– Да вы хоть понимаете? – продолжила возмущаться хафлингесса. – Нас может занести одни только боги знают куда.

– Это надо сделать как можно быстрее.

– Почему? – синхронно поинтересовались мачеха и падчерица.

– Нас никто в покое не оставит. Гости могут появиться уже сейчас. Говори, что тебе для портала надо.

– И не… – Франка осеклась. – Ну-у… подробная карта в первую очередь. И мой сундучок, без него ничего не получится. Хотя и с ним я никаких гарантий дать не могу. Ты даже не представляешь…

Хафлингесса опять стала заводить себя, и пришлось ее довольно невежливо прервать:

– В лес. Иди в лес и сиди там. Карту и все остальное я попробую тебе достать. Пета, за мной.

– Там еще шкатулка с драгоценностями могла уцелеть, – внезапно вспомнила Франка. – И сундук с платьями, и…

– В лес.

Остров Еловый.

25 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Полдень

– Готово? Нет? – Пета нетерпеливо заерзала на камне. – А? Страсть как кушать хочется… ну хоть кусочечек…

– Веди себя прилично, Петунья Додон! – немедленно отозвалась Франка.

Хафлингесса чертила на большом плоском камне какую-то очень сложную пентаграмму, сверяясь с картой и толстенной книгой, при этом измеряя углы на чертеже замысловатым бронзовым инструментом, весьма смахивающим на пыточную машину. И еще она жутко дулась на меня. И на свою падчерицу. Но на нее, конечно, гораздо меньше.

Дело в том, что совершенно чудесным образом наши каюты не пострадали. Я благополучно забрал свой шлем, щит, сумку с припасами и книги. И баул с чародейским инструментарием Франки. И даже ее заветную шкатулку с драгоценностями. А вот сундучище с нарядами тащить на берег напрочь отказался. Петунья выразила со мной полную солидарность, отобрав для мамули только необходимое, но случайно об этом проговорилась мачехе. Вот и результат. Да и ладно, мне от этого ни холодно ни жарко. Побурчит, перестанет. Главное, чтобы портал сотворила, ибо… словом, нехорошее мне чуется. Так, что там наш архар?..

Янтарные капельки жира, скатываясь с кусков мяса, с треском и шипением вспыхивали на углях, превращаясь в искристые комочки огня, а одуряющий запах призывал бросить все и немедленно, с животным урчанием, впиться зубами в подрумяненные ломти. Пора? Пора.

– Держи. – Я снял один прут и вручил его Петунье, а второй отнес Франке. – Прервись и поешь, а то отправишь нас с голодухи в Харамшит или еще куда подальше.

– Спасибо! – Хафлингесса с благодарностью улыбнулась, но потом, явно устыдившись своего непростительно лояльного ко мне поведения, сердито фыркнула, выхватила мясо и отвернулась.

– А можно сразу в Скалистые горы? Без пересадок.

– Нет, – категорично отрезала хафлингесса, аккуратно откусила кусочек мяса и, прожевав, добавила: – Там повсеместно стоят негаторы, препятствующие телепортации. Дабы исключить несанкционированное проникновение. И далеко, моей Силы не хватит. И вообще…

– А куда хватит?

– Куда хватит, туда и хватит. – Франка посчитала разговор оконченным и демонстративно принялась за еду.

Я постоял еще немного около нее, рассматривая пентаграмму, так ничего не понял и вернулся к костру отдавать должное архару. В чем меня всецело поддержали мачеха с падчерицей, так что скоро от козла остались рожки да ножки. В буквальном смысле. А после фляги с вином наступило полное умиротворение. Оставалось только привести себя в порядок, ибо… Словом, грязный я, как кикимора. На галере, сами понимаете, условий никаких, да еще за сегодня вымазался в пепле, крови и еще хрен знает в чем. Так что теплый источник рядышком с пещерой, ставшей нам пристанищем, придется очень даже кстати. Броню и одежду долой… бельишко и мыло в сумке…

– Ты что это удумал?! – возмущенно завопила Франка, вскочила и направила на меня отрытую ладошку, в которой начал зарождаться светящийся багровым комочек.

Петунья ничего не сказала, просто зачарованно смотрела округлившимися глазами, и все.

– Мыться удумал. – Я сбросил подштанники и, прихватив на всякий случай оружие, сделал шаг к большой природной ванне, полной исходящей серным парком воды. – Вам, кстати, тоже не мешает.

– Варвар! – взвизгнула хафлингесса, спугнув стайку разноцветных пичуг. – Петунья Додон, отвернись!

– Ой-е, мамочка-а-а… – восхищенно пропела девушка, но потом опомнилась и последовала совету мачехи, правда не забыв пробурчать при этом: – Я вообще-то, взрослая, даже замуж собираюсь. Так что…

– Дикие вы какие-то, – пожал я плечами. – Ну да ладно, ходите грязными.

– Вот-вот… – несмело подхватила Пета. – Я уже воняю, как мертвяк. Да и ты, мамуля… того…

– Петунья! – поспешила привести к порядку падчерицу Франка. – Мало ли что на уме у этого варвара…

Но теперь в ее голосе прозвучало некое сомнение. Тщательно замаскированное. Или мне показалось?

Молча залез в воду и едва сдержал стон наслаждения. Пахнущая серой огненно-горячая вода, пронизанная мириадами воздушных пузырьков, в буквальном смысле возвращала к жизни. Прикрыл глаза и постарался ни о чем не думать. Все равно пока от меня ничего не зависит. И этот портал еще… Но готов влезть куда угодно, лишь бы подальше от этого острова. И от черных…

– Глаза закрой.

– Что? – Я вынырнул из блаженной полудремы и узрел четыре ноги на краю ванны. Крепкие, стройные, а на одной из них еще и изящная татуировка в виде цветной змейки, обвившейся вокруг щиколотки. У хафлингессы-мачехи.

– Глаза! – опять потребовала Франка. – Ну же, я замерзла…

– И я… – пискнула Пета.

– Уже…

– Нет, это невообразимое варварство, – проворчал голос Франки. – Но мы не собираемся ждать, пока ты загадишь все воду. И не вздумай подсматривать…

– Вода – проточная.

– Горяча-ая! – восторженно воскликнула Петунья. – А я тебе говорила, мамуля…

– Можно открывать?

– Нет… да… – с сомнением буркнула хафлингесса, опустившись в воду до самого подбородка. – И вообще… Мог бы благородно нам уступить.