Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик

Палач отбросил в сторону окровавленный инструмент и, не глядя, протянул руку помощникам. Один из подпалачников передал ему добела раскаленные клещи. Помещение немедленно стеганул истошный вопль, перешедший в утробное мычание…

– Я тебе отвечу, Горан: это очищение, очищение души и тела от мерзости и грязи. И наказание за неверность. Барух был богат, очень богат, он один мог купить целый квартал в Добренце. – В голосе прелата мелькнула легкая издевка. – Но предпочитал нищенствовать, доносить за мзду, обирать трупы, потворствуя своей алчности…

Палач и его помощники действовали ритмично и слаженно, инструмент сменялся новым инструментом, несчастный нищий, давясь воем, содрогался в диких конвульсиях. Наконец вой резко прервался булькающим хрипом, а палач бросил в подставленный медный таз окровавленный кусочек плоти…

– Алчность и глупость. – Прелат произнес эти слова с небрежным презрением. – Алчность и глупость его погубили. Барух решил заработать у двух хозяев. Донес о черных в Сыскной приказ, а потом донес нам, но уже на Сыскной приказ…

Я не знаю, чего хотел добиться прелат этой демонстрацией, наверное, вселить в меня страх, но он ошибся. И получилось у него совершенно противоположное. Я ничего не чувствую, мне абсолютно все равно. Нет ни капельки сочувствия к несчастному попрошайке, медленно превращавшемуся в хрипящий и булькающий кусок мяса.

– Все бы ничего, – продолжил предстоятель, – разум человеков слаб к искушениям и я, наверное, его простил бы, ибо, как бы странно это ни звучало, именно за счет таких мразей мы способны хранить этот хрупкий мир. Но благодаря ему воеводы Приказов предались гордыне и сделали ошибку, отправив за черными неподготовленных людей. И конечно же упустили чернокнижников. Я скажу тебе больше: он именно на это рассчитывал, чтобы в свою очередь донести на них. Если бы Барух сразу пришел к нам, он получил бы меньше, но черные были бы повержены, а несчастная Орыся спасена. Ты теперь понимаешь, за что он страдает?

– Да, понимаю, ваша святость… – Как ни странно, я действительно это понял. И… невольно одобрил решение священника. Не хочу говорить почему, но одобрил.

– Заканчивайте, – резко бросил палачам прелат и сам развернул табуретку со мной к себе. – Пойми, Горан, нельзя бороться со злом и не испачкать руки. Нашим именем пугают детей, нас ненавидят, распускают страшные слухи… надо сказать, не совсем без оснований, но!!! – Голос священника лязгнул железом, а лицо превратилось в каменную маску. – Если такую цену надо заплатить за мир на этой благословенной земле, мы готовы нести эту ношу. Страшную ношу, Горан, действительно страшную. Ибо перед собой я оправдываюсь уже с трудом…

Сухой хруст, порывистый хриплый вздох Баруха – и в пыточной наступила мертвая тишина, изредка прерываемая шмыганьем одного из писцов.

– Что дальше, ваше святость? – Я решил заговорить первым.

– Дальше? – На лицо прелата уже успела вернуться его обычная улыбка. – Смотря для кого. Тебя сейчас отпустят. Даже достойно наградят за обра. На чародейку Алисию и боярина Влахия будет наложено покаяние за непомерную гордыню. Особое. Воеводы… а вот про воевод тебе знать ничего не надо. А мы займемся поисками черных и в конце концов найдем их. Все пойдет своим чередом и закончится как положено.

– Ваша святость. Я хочу помочь вам в поисках черных.

– Я ценю твое рвение… – Прелат на мгновение задумался и твердо сказал: – Но нет. Ты не способен. Так что займись чем-нибудь другим. Да… и советую как можно быстрее покинуть город. Вернее, приказываю. Тебя сопроводят до городских ворот.

– Ваша святость, может, все же выслушаете мои догадки?

– О том, что похищенные девушки – одного года и дня рождения? – снисходительно усмехнулся предстоятель. – И этот день совпадает с датой начала Дромадарской сечи? Или ты хотел мне напомнить, что они принадлежат к разным народам и теперь следует ждать похищения алвской девки, родившейся в то же время? Горан, друг мой, мы все это уже знаем. Не утруждай себя. Все гораздо сложней, чем ты думаешь. Везер, оформи ему награду в пятьдесят… да, пятьдесят цехинов, и под конвоем отправь в это, как там его… словом, гнездо разврата, за вещами.

– Ваша святость…

– Ты не доволен, прознатчик? – Прелат удивленно приподнял брови. – Советую не испытывать мое терпение.

– Доволен. Но для чего вы меня сюда… гм… пригласили?

Прелат неожиданно рассмеялся:

– Пригласили? Да уж… повеселил ты меня… Для чего? Позволь мне не отвечать на этот вопрос. Прислушайся к чувствам, посетившим тебя в наших гостеприимных стенах, и поймешь сам. И да… как ее там… Франтя? Да, не ищи ее. Падчерицу тоже. Считай, что уже выполнил свой контракт. Довел, значит, до места назначения. Хе-хе…

Священник довольно захихикал, но, увидев мое лицо, мгновенно посуровел.

– Ну-ну… спокойней… спокойней, сказал!.. Не переживай, с подгорницей-мачехой все будет хорошо, а с Петуньей… тут уж как Старшие решат. Но думаю, мы ее тоже найдем. И не делай глупости, не заставляй мне обмануться в тебе. И себе. На этот раз тебя простили, даже несмотря на ложь, но… Словом, последствия будут очень неприятные. Иди…

Сначала я хотел вцепиться прелату в глотку и сжимать ее до тех пор, пока его добрые глаза не потекут из глазниц. А потом, все же решил последовать совету и не делать глупостей. Пока не делать…

Серединные земли. Добренец. Бордель «Похотливый вепрь».

27 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер.

Вечер

– Держи. – На открытой ладони блеснули серебром несколько маленьких кружочков с вычеканенным на них носатым профилем Лепеля Пятого, нынешнего Великого князя Жмудии.