Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик

– За тебя… – Я неожиданно вспомнил такое понятие, как «тост».

– Неправильно, – улыбнулась Мала. – Ты словен, а словены делают так… – Малена встала и, явно пародируя кого-то, прижала стопку к сердцу, а потом вытянула в сторону предполагаемой дамы, сплеснула немного настойки на снег и срывающимся баском важно проговорила: – Здрава буди, хозяюшка, усладившая души наши ликом своим светлым и чрева наши – варевом сытным! Храни твой дом Малуша! – После чего махом опрокинула стопку в себя, топнула ногой и грюкнула стаканчиком об стол.

Я посмотрел в искрящиеся смешинками изумрудные глаза и в точности повторил сценку, вот только стучать стопкой об стол поостерегся – силушкой Горан отличался недюжинной, можно сдуру и разора натворить.

Мала вспыхнула от удовольствия и присела на чурбачок, примерно сложив ручки на коленках. Но долго не просидела, поерзала и заявила:

– Ну ладно, так уж и быть, вижу, что много вопросов у тебя, спрашивай.

Я наделил припершегося на запах котяру большой поджаристой шкваркой и, хотя ничего не собирался спрашивать, все же не стал обманывать ожиданий Малены:

– Кто это был?

– Милица и Любош, – охотно ответила девушка. – Добрая пара. Оба еще в первую треть связали себя клятвой перед Геей. Вместе ходили за добычей, вместе покрыли себя славой – пригнали домой хабара не счесть. Затем осели – богатыми хозяевами сделались. Любош в ближниках у старшины рода ходит, Милица хозяйство исправно ведет да за отроковицами в боевом учении приглядывает. Лучницей в свое время она знатной была. Только вот детками Старшие их долго обижали. Но все-таки вымолили они сыночка. Справный из него вой вышел. А вот видишь, как случилось… – Мала действительно выглядела огорченной.

– Я так понял, он…

– Да, он заразился, – договорила за меня Малена. – Такое очень редко случается, но случилось. Я еще буду разбираться почему. На Островах эта зараза давно водилась. Еще при Первом Исходе сюда прибыл Когош Железная Морда со своей дружиной. Так вот, они сплошь были урсолаками, но им выделили отдельный остров, где они и закончили в одиночестве свои дни. Там сейчас каирн стоит, где их останки запечатаны. Может, как раз этот случай с ними и связан.

– И что за виру они должны заплатить? – Я опять скормил кусочек сала Буяну, пожирающего меня умильными взглядами. И совсем не злобная зверюга, хотя и страшенного вида.

– Проклятие такого вида не снимается – его можно только перенести на другого. Дравин и Венрир – это владеющие рода, но они не могут таким осквернять себя. Они белые – не можно таким творить черную волшбу, никак не можно. А мне можно, вот я и помогла…

– На кого перенесла?

– А тебе не все равно? – Малена внимательно на меня посмотрела.

Я прислушался к себе и сказал абсолютную правду:

– Все равно. А почему Любош вел себя так… – Я запнулся, подыскивая слово. – По-дурному…

– Люди постоянно забывают, с кем имеют дело. – Малена зловеще улыбнулась. – Вот я и напоминаю. Для этого и в таком виде к ним являюсь. И Любоша немного на землю спустила. Он на самом деле только подумал дерзкое, но я его мысль в дело воплотила, а потом и наказала… – Яга вдруг расхохоталась и пренебрежительно махнула рукой: – Ой, да ладно… Делов-то, немного мороку навела – ничего с ним не случилось, сам бы через пару часов в память пришел…

– А знатный из него пес получился… – Я тоже улыбнулся, припомнив «мужика», задирающего ногу на угол дома.

– А то! – Девушка ловко подхватила опустевшую сковороду и стрельнула глазками на баньку. – Ты уж поспеши, работничек…

Спешить я не стал, для начала внимательно осмотрел баньку. Как назло, в памяти не нашлось никаких полезных знаний, и пришлось действовать по интуиции. Вроде бы все просто. Прямо за дверью прихожка с печью-каменкой, тут же в бадье замочены дубовые и березовые веники да всякие шайки с бадейками сложены. Налево от прихожей сама парная: о двух широких полка́х, да еще с выдвижными скамьями и тем самым бронзовым котлом, в который я сейчас таскаю воду. С правой стороны от прихожки что-то вроде раздевалки. Пара скамей, столик с причудливым медным самоваром да шкафчик с немудрящей посудой.

Растопил печь, отыскав в своей поясной сумочке огниво с кресалом, да опять потопал к ручью. Еще пару ходок как минимум придется сделать, а потом сараюшку ладить, вот как раз к тому времени банька жар наберет.

Банька… банька… Мысли сами по себе свернули на хозяйку… Она что, со мной вместе париться собралась? Ну да… В очередной раз прислушался к себе и с некоторым ужасом не обнаружил в себе никакого… Старшие Сестры!!! Что там Малена говорила про этого болезного, чье тельце я сейчас беззастенчиво использую? Сиську в рот сунь, а он…

– М-да… – Я вслух озадаченно хмыкнул. Все правильно. Вот не чувствую никакого влечения к девке. Нет, я могу оценить ее красоту и привлекательность – еще как могу оценить, даже ловлю себя на восхищенных взглядах, но… – Но ни хрена… – выдал я опять вслух и с досадой сплюнул.

Всю эту свою могучесть да пригожесть я с удовольствием сменяю на обычный стоячий… да и ладно… Еще раз плюнул и поперся вырубать слегу – править сарайчик.

Справился, но провозился почти до темноты, попутно доведя парную до состояния отдельного среднестатистического вулкана. Набил еще камней в основание сарая и присел на лавочке подле баньки. Думу горькую думать…

Опять приперся Буян и, положив башку мне на колени, тихонечко муркнул. Вот же ласковая животина, несмотря на вид свой страхолюдный.

– Что, Буянушка… – Я почесал ему загривок и неожиданно пожаловался: – Тебе хорошо, гуляешь сам по себе, кошек дрючишь когда вздумается…

– Мр-р-рмяу… – Кошак длинной руладой уверенно подтвердил, типа: да, гуляю, дрючу и буду дрючить.

– Ну и кто мне помогать будет?.. – капризно протянула Мала, как всегда подкравшаяся незаметно, и скомандовала: – Там в прихожке узел лежит. Тащи в баньку. – Девушка неожиданно ласково улыбнулась и добавила: – Поспеши, мочи нет терпеть, так париться хочу…

Поспешил, конечно, трудно, что ли, деву уважить? Перенес пару жбанчиков с ледяным морсом и квасом, еще какие-то заедки и целую стопку мягких домотканых простыней. Походу, ославы знали толк в банном деле – парились основательно, с комфортом. Потоптался в предбаннике прислушиваясь к радостному повизгиванию Малены за стенкой, разделся сам и, обмотав чресла простыней, шагнул в парильню…

– Прихвати березовые веники – там, в предбаннике замоченные… – донесся голос девушки откуда-то из клубов духмяного обжигающего пара.

Ага… вот березовые, хотя я бы предпочел для начала дубовый… ты смотри: кажется, память пробивается…

Мала лежала, растянувшись на верхнем полке́. Плавные изгибы ладного смуглого тела, покрытого моросью водяных капелек…