Григорий Шаргородский - Грани страха

– Приемыши?

– Ирта и Чужой – родственники. Она сбежала с братом-калекой, когда его хотели отдать на съедение твирам.

– Кому?

– Ездовым ящерам орков, – чуть подумав, все же сформулировал объяснение Лакис.

– А как калека попал в телохранители?

– Это для орков он калека, – хмыкнул Лакис. – Если понадобится, Чужой, несмотря на рост, порвет тебя как Мурзик грелку.

– Тузик, – автоматически поправил я.

– Что?

– Мурзик – это кошка.

На моей памяти, он впервые ошибся в русских поговорках.

– Пусть будет кошка, – отмахнулся орк. – И еще, совсем забыл сказать. Насчет воровства ты помнишь, но лучше вообще ничего не бери в руки без разрешения, особенно оружие. Важнее другое – по нашему кодексу нельзя прятать часть общей добычи, но, если добыча не является целью, все, что найдешь или снимешь с убитого тобой соперника, можешь забрать себе. Нужно уточнять, куда все это следует нести?

– Тебе, – со вздохом сказал я. – А разве рабам положена добыча?

– И даже премия. У нас рабы – это не собственность хозяина, а, так сказать, пожизненные работники с плавающей зарплатой, точнее премиями. С теми, кто добросовестно делает свое дело, обращаются, как со свободными горожанами. Легче стало?

– Не очень, – копируя жест орка, отмахнулся я. – Еще вопрос. Откуда Рычаг знает русский язык?

– Один из ваших помогал гномам доводить до ума паромобили. Это было, когда Рычаг еще под стол бегал.

– Ты же говорил, что вы занимаетесь торговлей с моим миром всего десять лет.

– Так это мы. Раньше работали люди примара, но потом посчитали, что лотерея с четвертью шанса стать умалишенным – это как-то неэтично.

– А у Гарпуна, похоже, с этикой проблем нет? – проворчал я, понимая, что вопрос, по сути, риторический.

На этом разговор был окончен, и орк, хлопнув меня по плечу, удалился.

Возвращаясь обратно, я услышал женский голос, что-то каркающий на орочьем наречии. Воображение тут же нарисовало эдакую зеленокожую образину.

Ан нет, в комнате отдыха меня ждал сюрприз. С клокочущей хрипотцой Ирта что-то внушала братцу, который покорно выслушивал нотации сестры.

Вид оркской женщины откровенно впечатлял. Во-первых, она была довольно симпатичной. Даже перекатывающиеся под скорее смуглой, чем зеленой кожей мышцы не портили картину. В отличие от орков-мужчин лицом Ирта напоминала скорее арабку, чем негритянку. Тонкие черты дополняли пронзительные серые глаза под скрученными в дреды волосами, которые она носила свободными прядями.

Во время разговора орчанка временами демонстрировала острые, но при этом аккуратные зубки. В общем, на Ирту смотреть было приятно, хотя, как и эльфийка Альха, она находилась вне рамок моих предпочтений.

Компания никак не отреагировала на мое появление и продолжала игнорировать еще пару минут. Решив не форсировать события, я молча удалился в свою комнату и, сняв шляпу и отстегнув кобуру с пистолетом, прямо в плаще бухнулся на кровать. Спать не хотелось, но, несмотря на это, минут через пять навалилась дрема, которую безжалостно согнал Рычаг.

– Вставай, а то проспишь все на свете, – смешивая слова русского и всеобщего языков, практически проорал гном.

– А можно потише? – недовольно проворчал я, вставая и чувствуя неприятные ощущения от сна в одежде.

– Нельзя, уже вечер. Пришла пора Сынку развлекаться, а нам – работать.

– Вечер? – спросил я и, услышав недовольное урчание живота, понял, что полностью с ним солидарен.

Возмущение моего организма нашло живой отклик и у гнома.

– Не бойся, пожрать мы тебе оставили. Заодно выслушаешь наставления от старшого.

В комнате отдыха находилась вся компания. Судя по грязной посуде на столе, они уже успели подкрепиться. Найдя взглядом единственную нетронутую тарелку с какой-то кашей, я молча сел и взялся за ложку.

– Слушай внимательно, – посмотрев на меня, сказал Миран на всеобщем, – повторять не буду. Если что непонятно, переспросишь у Рычага.

В принципе я понимал практически все. Словарный запас самого Мирана обширностью не отличался. И все же удивляло то, что, зная едва ли четверть произносимых слов, я не испытывал проблем с пониманием общего смысла. Раньше подобными талантами я похвастаться не мог. Похоже, этот мир действительно раскрыл во мне нечто потаенное.

Если с пониманием проблем не было, то с внятной формулировкой мыслей на чужом языке все обстояло значительно хуже. Скорее всего, все мои речи на всеобщем местными воспринимались как ораторские потуги чукчи в центре Москвы. Так что я просто кивнул.

Глава телохранителей перешел к делу:

– Сынку все же придется появиться на людях. Поэтому нас ждет веселенький вечер. Внимательно смотрим по сторонам и не тупим. – Нахмурив татуированное лицо, Миран повернулся к продолжающему улыбаться Рычагу: – Зубы спрячь. Тебя это касается в первую очередь. Кто позавчера отлучился за булкой и проморгал стрелка? Если бы не Ирта, лежали бы мы все под метром земли на Свалке.

– Ну, не все, – продолжая скалиться, ответил гном. – У тебя удавки на шее нет.

– Ошибаешься, – практически прорычал Миран. – Гарпун не простит смерти сына даже мне.

Интересно, удавкой гном назвал рабский кулон? Это что, все, кроме татуированного, так сказать, мои братья по несчастью? Ну и еще сестра.

Покосившись на орчанку, я наткнулся на холодный взгляд. Да уж, такая зарежет и не поморщится. Что-то мне не везет на женщин в этом мире. Хотя воспоминания о прошедшей ночи все же скрашивали мрачную действительность.

– Хватит болтать! – как самый настоящий орк, прорычал Миран. – Шутить станешь в могиле, а сейчас слушаем внимательно. Вы останетесь с паровозом, и не для того, чтобы ковырять в носу. Хорошенько поглядывайте по сторонам. Внутрь пойдем я и новичок. Возле Сынка постоянно будет находиться Племяш.

Судя по тому, как синхронно сморщились не только гном, но и орки, таинственный Племяш – еще та заноза.

– Кто поцапается с Племяшом, будет иметь дело со мной лично! – тут же отреагировал на эту пантомиму бывший гарпунер. – Уроды порченые! Совсем расслабились? Жить надоело?! Всё, на выход. Рычаг, разжуй все новичку.

С этими словами Миран подошел к стоявшему у окна столику и начал вооружаться. А арсенал у него был впечатляющим. Два больше похожих на сабли кинжала он закрепил на спине, а в руки взял нечто, похожее на укороченную пищаль с тремя стволами. С оглядкой на мои новые знания было понятно, что это средняя версия паромета. Похоже, гарпунер не очень доверял малым калибрам. Боюсь даже показывать ему свой пистолет.

Орки парометы явно не жаловали и загрузились холодным оружием. Брат повесил на себя уменьшенную копию османского ятагана. Кстати, у орков, охранявших ворота, были аналоги как минимум вдвое длиннее и тяжелее. Основным оружием Чужого являлись рассованные практически в каждую складку сюрикены, ну или нечто, очень похожее на японские метательные звезды.