Тимофей Печёрин - Разрушитель магии (СИ)

За время обратного пути Кира успела удивиться, сколь далеко в лес занесли ее вчера ноги. И ведь пробежала-то от окрестностей родного городка до лесного тайника с сокровищами на удивление быстро-быстро. Совсем за короткое время — движимая смертельным страхом. Теперь же из леса она вышла только к полудню, ни от кого не удирая и никого не боясь. Вернее, страх возник ближе к концу пути, уже на лесной опушке. Кира испугалась новой встречи со вчерашней стаей. Да и боязнь попасться хозяевам золота из лесного тайника тоже неожиданно в ней пробудилась. «А вдруг пойдут проведать свои сокровища, а вдруг меня по дороге встретят, — думала девочка, покрываясь мурашками и холодным потом, — а у меня монеты… их монеты! И что тогда?..»

Вообще, возможностью встречи с разбойниками или одичавшими собаками, опасности, грозившие в лесу Кире, далеко не исчерпывались. Даже днем в лесу хватало опасных тварей — будь то медведь или змея.

Но, видимо, судьба, забавлявшаяся с Кирой, как кошка с мышкой, решила, что на сей раз девочке и самой должно в кои-то веки повезти. Хотя бы для того, чтобы чуток обогатить ее родителей. Так что никакое живое существо с недобрыми намерениями ей по дороге домой не встретилось — ни четвероногое, ни передвигавшееся на двух ногах.

А дома… то, что исчезновением своим Кира заставила родителей поволноваться, было еще мягко сказано. Отец и мать обошли Герун из конца в конец, выкрикивая имя дочери и чуть ли не срывая голоса. Расспросили всех горожан, с чьими детьми Кире доводилось хотя бы раз играть или поучаствовать в какой-нибудь авантюре. Самих дружков-приятелей пропавшей дочки тоже не оставили без внимания. Но все было тщетно. Кира не отзывалась, и никто из горожан ее не видел, никто из детей ничего не знал.

За тем, полным тревог, остатком дня последовала бессонная ночь. Мать Киры без конца молилась и плакала. Отец собрал у себя дома соседей, друзей и просто приятелей-собутыльников из местной таверны. Даже к городскому голове хотел обратиться, но не добился встречи. Поговаривали, что имперская служба того испортила. Раньше нормальным мужиком считался, мог без лишних церемоний пропустить по кружке пивка да поболтать с любым герунцем. Теперь же сделался шибко важным, что аж тошно. В костюмы, из самой столицы выписанные, стал рядиться. Цепь на шею повесил — с медальоном в виде имперского герба, да толстую, вдобавок. Редко показывался на людях. И в довершение всего завел секретаря и личного охранника. Дабы отгоняли от городского головы незваных гостей, тем паче просителей.

Просидев в горнице и посовещавшись да проспорив чуть ли не всю ночь, отец Киры с друзьями-приятелями-соседями пришли к такому мнению, что девочка, скорее всего, забрела в лес. А шарить в лесу среди ночи, в потемках — занятие бесполезное и даже опасное. Потому приступить к поискам решили хотя бы с рассветом. Да задействовать в оном собак.

Так и сделали… вот только пропавшая девочка углубилась в лес, как видно, гораздо дальше, чем теперь решились отец Киры и его товарищи по поисковому отряду. Так что к тому времени, когда девочка, наконец, ступила на одну из улиц Геруна, искавшие ее люди успели признать свое поражение и разбрестись по домам.

Единственным утешением для матери Киры стало обещание отца предпринять поиски вновь — новую попытку, как только друзья-приятели-соседи хоть немного передохнут.

Второй попытки не понадобилось, Кира успела раньше. И когда она постучала в калитку, когда отец с тихим ворчанием вышел открывать, а открыв, увидел, кого именно принесло к его дому в этот злополучный день — сначала даже не поверил в увиденное. Зато уже спустя пару мгновений неверие сменилось просто-таки безумным восторгом. Отец обнял Киру, подхватил на руки и закружил.

Не менее острой оказалась реакция матери, едва та увидела пропавшую дочь. Она снова разрыдалась, но уже слезами радости и облегчения. И целовала, и прижимала Киру к груди, не веря, что любимое дитя осталось в живых.

Но еще больше повеселели родители, после того, как девочка тихим смущенным голосом сказала: «А я вам тут принесла кое-что… сколько смогла». И протянула маленькие узелки с завернутыми в них монетами.

К слову сказать, в первые минуты после возвращения домой Кира опасалась порки. И вообще наказания. Но тревожилась она напрасно: родители, чьи треволнения в одночасье сменились радостным облегчением, пребывали в эйфории, и думать не думали ни пороть девочку, ни даже ругать. Нашлась — и хорошо. Лучше-де и быть не могло. Когда же отец с матерью увидели, что именно принесла Кира вместо ожидаемых грибов или ягод, ни о каком наказании тем паче не могло быть и речи.

Золотые монеты с профилем одного из императоров и солнечным кругом с рваными краями, оказались весьма солидной суммой. «Ух, наконец-то мы сможем кое-что себе позволить», — с воодушевлением проговорил отец, под «кое-чем» понимая целый ворох проблем, решить которые их семье до сих пор было не по карману.

Теперь же карман пополнился. И за счет пополнения этого удалось и крышу дома починить — протекавшую во время сильных дождей, и прикупить на всю семью новой одежды… а также посуды и кое-каких инструментов, для работы в саду и не только. А предшествовал всем покупкам праздничный ужин с зажаренной до хруста телятиной, вкуснейшими привозными фруктами родом откуда-то с юга, с дорогой по местным меркам рыбой и таким же вином. Тогда же Кире в первый и последний раз довелось попробовать пирожных с кремом — сущую экзотику для новых провинций. Привозили пирожные в городки вроде Геруна редко и помалу, они долго залеживались на полках лавочников, так что свежестью обычно не отличались. Как и на этот раз: лично Кире редкое лакомство показалось немного черствым, а крем ощутимо жирным. И потому про себя девочка решила, что привычные булочки и бублики лучше.

— Смотрю, денег у тебя прибавилось, — без зависти, даже по-свойски прокомментировал один из лавочников, в чьем заведении отец Киры закупался для праздничного ужина.

— Сколько ни есть — все мои, — последовал уклончивый ответ, — тем более, радость у меня. Дочка пропавшая нашлась.

И все бы было хорошо, да только все хорошее имеет свойство заканчиваться. Тогда как аппетит приходит во время еды. Получилось так и на сей раз. Прошло около месяца, и от монет, принесенных Кирой, остались разве что приятные воспоминания… ну, если не считать, конечно, тех благ, на которые они были потрачены. И родители, прежде счастливые чуть ли не до головокружения, очень скоро приуныли. Непросто было вернуться к той жизни, где хоть они и не слишком бедствовали, но всегда лучше с деньгами обращаться бережно. Не пренебрегая ни грошом, дабы ненароком не остаться на бобах.