В Ли - Вернуть лучшее.[СИ]

Ночью, в установленный час, выхожу из тела, направляюсь к базе шайки на пристани, осматриваю казарму и подходы. Почти все разбойники здесь, нет одного из помощников главаря и двух его подельников. Полицейские и казаки уже заняли позиции вокруг логова, готовы к атаке. Ищу отсутствующих бандитов, нахожу в портовом кабаке, наверху, занимаются плотскими утехами с девицами. Проникаю в сознание помощника, взламываю его сопротивление, полностью отключаю, он безвольно падает на предмет своих трудов. Повторяю подобные ментальные воздействия на подельниках, они также отключаются.

Возвращаюсь к основному месту действа, нападающие уже выдвигаются, окружают казарму, а потом врываются, через двери и открытые окна. Раздаются крики, шум, несколько выстрелов, а потом наступает тишина. Через несколько минут выводят избитых и связанных разбойников, двоих выносят. Есть пострадавшие среди казаков, одному перевязывают ногу, второго несут на руках товарищи, к нему уже торопится врач с санитарной сумкой. Пересчитываю, все разбойники здесь, с учетом обезвреженных мною в кабаке. Кстати, о них стоит позаботиться, незаметно воздействую на сознание командира отряда, внушаю мысль проверить кабак. Он отправляет конную группу казаков, они вскоре возвращаются с загруженными на лошадях бесчувственными тушами бандитов, в голом виде.

Возвращаюсь к себе, точнее в телесную оболочку Савельева, спокойно, с чувством хорошо выполненной работы, засыпаю. Утром не спеша собираюсь, в сопровождении охраны иду к гостинице, там уже меня поджидает Немцов. Идем в ближайший трактир, садимся завтракать, охрана за соседним столом заказывает тоже, что и мы. Немцов уже в курсе происшедших ночью событий, с утра пораньше наведался к уездному исправнику. Слава богу, обошлось без потерь с нашей стороны, ранения оказались не опасными. Договорились встретиться во второй половине дня в уездном управлении полиции, к тому времени Немцов разузнает о результатах операции по всем объектам.

В условленное время со своей свитой вхожу в управление, поднимаюсь в кабинет исправника, там уже находится Немцов. Рассказывает об общих итогах минувшей ночи. Поставленная задача практически выполнена полностью, разбойники схвачены, сопротивляющиеся уничтожены. Арестованы почти все связанные с ними и сотрудничающие лица, некоторых не застали, идут их активные поиски. Считаю, что все зависящее от меня в ликвидации шайки я сделал, можно оставить этот мир и вернуться в свой родной. Главную цель этого путешествия - отработать технику ментального воздействия на людях, - я реализовал полностью, даже с лихвой. Теперь осталось завершить последнее дело, определиться с моим донором.

Объявляю Немцову и исправнику о завершении своей миссии, прошу дать лист бумаги и ручку для объяснения. Пишу чистосердечное признание Соловьева Степана о совершенных им злодеяниях с указанием соучастников, подкупленных чинов, через кого сбывал награбленное, указал конкретные места баз и схронов. Подписал, объявил во всеуслышание о признании себя виновным в совершении преступлений, описанных на бумаге, потом сказал Немцову: Передайте, пожалуйста, Александру Фёдоровичу, что я возвращаюсь в свой мир. А с Соловьевым и его подельниками поступите так, как они того заслуживают. Прощайте.

Выхожу из тела Степана, освобождаю сознание донора из небытия, наблюдаю за его реакцией. Через некоторое время он приходит в себя, недоуменно оглядывается вокруг, затем обращает внимание на исправника и спрашивает у него: Что случилось, почему я здесь?

Отвечает Немцов: Вы, господин Соловьев, сами явились в управление полиции и признались в совершенных Вами преступлениях, о чем написали в заявлении на имя уездного исправника. Вот, смотрите, - и показывает издали лист бумаги.

Соловьев не понимает, что произошло, но со звериной реакцией бросается за листом, пытается вырвать из рук Немцова. Но тот не сплоховал, увернулся, а потом попросил исправника вызвать дежурный наряд полиции и отправить Соловьева с его охранниками в тюрьму. Исправник незамедлительно выполнил просьбу-приказ посланца военного губернатора, разбойников увели.

Все нужное я узнал и увидел, пора уходить. Выхожу в астрал и многократно пройденным путем отправляюсь в родной мир.

16

Оказываюсь в своем теле дома. Лежу, прихожу в себя от прожитого в ином мире небольшого по времени, но полного событий и впечатлений отрезка жизни в чужом обличье. Ранний вечер, дома тишина. Дети где-то по своим делам, Наташа еще не вернулась со школы. Поднимаюсь с кушетки, разминаю затекшее тело, все, я в порядке. Приходит шальная мысль, если захочется приключений, острых ощущений, то можно снова окунуться в чужую жизнь какого-нибудь авантюриста. А потом одергиваю себя, взрослый, солидный человек, а размечтался как юный романтик. Но все же какой-то червячок гложет, хочется разнообразия в устоявшемся, размеренном течении.

Вновь дежурства в диспансере, занятия с учениками на кафедре, так проходят день за днем. Не удержался, в своих путешествиях еще дважды влезал в сознание "романтиков с большой дороги", организовывал зачистку их криминального ремесла. Тем временем наступил особо заметный год, пресловутый миллениум с "Проблемой 2000", Y2K-совместимостью. Разработчикам нашего объединения тоже пришлось поработать с программными задачами по предотвращению сбоев, каких-то проблем с нашим оборудованием не возникло. Хотя существует резонное мнение, что Проблема высосана из пальца, но для перестраховки весь компьютерный мир хорошо почистил программное обеспечение.

Пока никому не говорю о способности ментального воздействия на чужое сознание, но сам изучаю ее особенности, границы возможностей, пытаюсь снять физические характеристики с помощью лабораторной аппаратуры. Правда, она никак не реагирует на ментальные возмущения, так что исследования носят иррациональный, нематериальный характер, вот и не верь после такого в мистику. Аккуратно, исподволь проникаю в сознание исследуемого индивидуума, читаю мысли, воспоминания, внушаю какие-то действия и желания, оцениваю степень моего влияния на поведение подопытного.

Эксперименты и исследования провожу на своих подопечных в диспансере, нередко их бредовые воспоминания и ассоциации представляют нагрузку на мою психику. Приходится после таких сеансов восстанавливать у себя психосенсорный и эмоциональный баланс, но результаты оправдывают подобные издержки. Постепенно приходит в устойчивое нормальное состояние нейроэндокринная система, адекватность мышления, снимаются психические и депрессивные расстройства, страхи. Эффективность такого ментального лечения заметно выше применяемого мной ранее физиологического способа, воздействия на психонейронную и гормональную системы.