Михаил Иванов - Анферк

— БАМ! — И в макушку мне врезается что-то очень и очень тяжелое, сбивая с ног, заставляя потерять равновесие и…

— ХРЯСЬ! — Мое бренное тело, совершив пируэт в стиле «мешка с кх-хм…» с явным хрустом падает на холодные камни мостовой.

— …ть… — Откуда-то из глубин легких рождается тихий стон, быстро переходящий в яростное рычание, в тот момент, когда кто-то наступил каблуком мне на ладонь, и засандалил ботинком под ребра.

— Да… Что… — Едва поднялся я, как снова упал на пятую точку, еще раз ударившись головой, на этот раз по ощущениям, о стенку.

Ну все!!! — На этот раз окончательно разозлился я, вскакивая, и хватаясь за рукоятку меча, готовый в капусту порубить того, кто меня еще раз толкнет. Однако, когда я открыл непроизвольно зажмуренные глаза, моим глазам представилась лишь картина искаженных в немом ужасе лиц, и…

— ВАМПИР!!! — Многоголосым хором звук ударил по барабанным перепонкам, как хороший молоток, и, кажется, в моей и так сегодня пострадавшей голове даже стало немного звенеть.

— Да ну нафиг… — Севшим голосом ответил им я, ныряя в спасительную нишу между углами двух домов. Быстрее! Быстрее делать лыжи отсюда, и из этого города! Но черт, как они догадались?!!

— Не дайте ему уйти!

— Ловите его!

Зазвучали сзади голоса оправившихся от первого впечатления крестьян… И их последующие стоны и матюги. Видимо они всем скопом ломанулись в эту улочку, и естественно на входе неизбежно возникла давка, а уж в темноте, с их зрением…

— Точно! Зрение! — Мысленно хлопнул я себя по голове, сворачивая в левый проулок, путая след. На широкие дороги выходить было самоубийством. По крайней мере, тут меня затоптать будет сложновато…

— Ага! — С радостными воплями выскочили прямо передо мной четверо крестьян, преграждая путь. Как я определил, что крестьян? Очень просто — по вилам… Которые еле-еле удалось проскочить, оттолкнувшись от двух стенок сразу. Даже и не спрашивайте меня, как это! Важно, что неожиданное препятствие было преодолено, и я на всех порах мчался к городской стене.

Слева и с права то и дело доносились голоса стражи, и простых людей, видимо сплотившихся перед лицом опасности…

— Ща слезу пущу… — Озлобленно подумал я, поймав себя на мысли, что испытываю чувство некоторой гордости за прекращение гражданской войны и в голове поселились невеселые думы. — Похоже я мазохист…

А тем временем вся эта орава уже была совсем близко, и как на зло больше на пути не попадалось ни одной узкой улочки, так что мне пришлось свернуть на главную дорогу. И теперь мне в затылок дышало около двух тысяч подогреваемых страхом и азартом горожан, что алкали крови того, кто посмел разбудить в них страх.

— И чего мне в трактире не сиделось… — Еще боле грустно подумал я, когда наперерез мне из соседней улицы выбежало еще штук сто закованных в броню стражников. — Да вашу ж мать!

Резко остановился я, попытавшись свернуть в один из проулков, но увидев там лишь очередную порцию «крестьян».

— Сцу-уки! — Вырвалось у меня, когда я понял, что меня взяли в кольцо. Куда ни глянь — одни перекошенные от гнева и страха морды, желающие лишь одного — моей смерти. Однако, ближе чем на метра четыре они не подошли, видимо все-же боятся… Может, все-же не решаться напасть…

— Нет. — Понял я с трудом уклоняясь от просвистевшего в миллиметре от моей щеки камня. — Просто забьют камнями…

Отпрыгивая еще от от одного… А дальше стало не до раздумий, так как метательные снаряды посыпались на меня как из рога изобилия. В ход пошли камни, кирпичи, вилы, метательные ножи, просто палки… И среди них метался я, пытаясь улучшить момент и достать меч…

Но вот один неудачный снаряд попал в ногу. Я замешкался всего на секунду, и уже два в руку. А дальше… А дальше был конец. Удары сыпались один за другим и я, хоть и достав меч, уже ничего не мог сделать. Просто не мог хладнокровно убить сотни мирных в общем людей, а именно столько бы понадобилось, чтобы пробиться теперь к воротам…

Сознание угасало… Я уже не чувствовал боли, только леденящий душу холод. Но вдруг — исчез и он.

— И это… Все? — С какой-то презрительностью вопросил я у пустоты, смотря со стороны, как мое уже безжизненное тело сотни раз протыкают мечами, рвут вилами и все не могут и не могут остановится. — Такой глупый конец?

— А как ты хотел? — Внезапно возник у меня над ухом насмешливый голос, заставив сначала вздрогнуть а затем и развернуться.

— Иисус??? — Пораженно замер я, вглядываясь в окутанную светом фигуру.

— А за такое и в глаз дать могу! — Возмущенно воскликнул… Дента?!!! Опять он!!!!!!

— Да, опять я, собственной персоной! — Отвесив шутовской поклон, бог взмахнул полами плаща, снимая с головы странный венец, который я сначала принял за «Корону» небезызвестного бога.

— Что ты…

— Нет, что ТЫ здесь делаешь?! — Перебив, толкнул меня пальцем в грудь бог. — Ты как вообще умереть умудрился? С твоим-то телом! Причем, ладно бы в первый раз!

— А-а… — Только и сумел пожать плечами я. А похоже бог то рассержен… Из глаз так кажется — молнии пойдут. Интересно, на что это н так реагирует… — Тебе-то какое дело?

Буркнул я, ощущая себя мальчишкой, которого отчитывает взрослый дядя.

— Совершенно никакого. — Вроде бы успокоился Дента. По крайней мере хоть искры перестал метать. — Только вот меч жалко, который ты у меня украл.

— Чего??? — Возмутился я на столь откровенную ложь. — Я украл?! Да ты сам его оставил!

— Тебе что ли? — С ехидцей произнес бог. — Извини, но я не такой дурак, чтобы такие вещи всяким слабовольным глупцам раздаривать!

— Это кто здесь…

— А что, хочешь сказать — нет?! — Прищурился бог, подходя ближе. — А скажи мне, кто струсил и убежал от какой-то жалкой кучки разбойников в пустыне?

— Там все не…

— Да ну? А кто повелся на смазливую мордашку, и кучу людей покалечил, и сам себя чуть не угробил? Скажешь я?!!

— Ее хотели повесть ни за что! Она не виновна!

— Да? — Кажется неподдельно удивился бог. — Ну, если для тебя грабежи, рабовладение и убийства это ни что… тогда да, не виновна. Прямо невинная лесбоовечка!

Наглым образом заржал Дента.

— Да как ты смеешь… — Гнев удушливыми темными волнами начал подниматься из глубин моего сознания. — Она бы…

— Она, она, она! — Издевательски передразнил меня бог, закатывая глаза. — Чем же таким тебя эта актрисса — содомитка опоила, что ты в себя до сих пор прийти не можешь?! Ау? Тут вообще есть кто ни будь?! — Внезапно оказался он совсем рядом со-мной, постучав мне по голове костяшками пальцев.

— Нет, звук гулкий, совсем видно последние мозги пропил. — С притворной печалью продолжил он, спустя секунду, вроде как прислушиваясь… и это стало последней каплей…