Сергей Мельник - Чужие игры

— Вот смотри! — При разговоре она помогала себе жестикуляцией. — Вот взять, к примеру, твои зубы.

— Там уже почти нечего брать. — Скуксился я.

— Вот именно! — Она хлопнула меня по плечу. — А меж тем это проще простого! Тебе же известен первый контур, затворяющий кровь от пореза мастера Лурье?

— Ну, допустим. — Я примерно понимал, о чем она говорит, подобные малые заклинания мне еще на первых уроках пытался преподать Дако.

— Замечательно! — обрадовалась она. — Тогда ты должен знать, что при активации подобное заклинание вызывает естественную сворачиваемость крови за счет убыстрения ее реакции, а теперь смотри сюда!

Она медленно развернула передо мной довольно искусные, хоть и бесхитростные, узоры плетений без энергетической загрузки.

— Вот это Лурье. — Она ткнула пальчиком. — А вот это плетение моего учителя мастера Моунгира. Если ты обратишь внимание, и тут и тут взяты идентичные основы, призванные задействовать естественный процесс восстановления организма.

Я надолго завис, благодарный девушке за ее терпение и то, что она не беспокоила меня в то время, пока я осмысливал ряд и цепочки построения, а также пытался проанализировать на своем опыте и хоть каких-то знаниях, что же передо мной предстало.

А предстал передо мной ни много ни мало имунномодулятор, и черт бы меня побрал, самый что ни на есть настоящий «хвост ящерицы»! Регенерация живых тканей! Плетение активировало иммунитет, даже не берусь предсказать, как сильно, так как контур управления был кольцевым, что значит, пока ты даешь энергию, иммунитет активно брыкается копытами, задействуя все резервы тела, но, и как я уже говорил, выдавая регенерацию. Вообще штука непонятная даже современной медицине, так как основы по материалу в этом вопросе мало. У одних даже ногти не отрастают обгрызенные, а есть люди, способные себе кончики пальцев отрастить. Здесь же, под магическим воздействием и с хорошей энергетической основой, даже представить себе трудно всю масштабность картины.

— И это твой учитель придумал? — Взъерошив волосы, я стал черкать основы плетения в тетрадку, от усердия даже высунув кончик языка. Плетение, казалось бы, при простейшей четырехкомпонентной основе получалось филигранным и сложным в модулировании структур и управляющего узла. — Твой учитель гений, Ромашка!

— Я знаю, — улыбнулась она. — Он лучший из ныне живущих лекарей во всех королевствах!

Вообще скажу, не кривя сердцем, она мне нравилась. Действительно милый и умный человечек, а главное — чуть ли не единственный, кто понимает и принимает мой своеобразный юмор и не самый приятный характер. Редко когда мне удается с кем-то разговаривать, не сдерживая себя, или же слушать, не улыбаясь внатяг. Что уж говорить, тяжелый я человек, нелюдимый, со мной не каждый найдет общий язык.

А Ромчик — душка. Нашла. Спокойно и без насилия принимая от меня взамен истории из моей жизни. Ну или что-то в этом роде, душу я, конечно, не изливал перед этим ребенком, но по крайней мере не держался настороженно и делился своими думками, коими, как известно, кто-то богатеет, а кто-то счастливо избегает сей непосильный труд.

— Скажи, Улич, — как-то под вечер уже в лагере затеяла она разговор. — А ты как к имперцам относишься? Как вообще у вас в королевстве к имперцам относятся? Не стану ли я изгоем в столице?

— Понятия не имею. — Я пожал плечами и вручил ей в руки кружку чая. — Никак к ним не отношусь, люди и люди, такие же, как и везде.

— Просто в империи финорцев не жалуют. — Она аккуратно пригубила горячий напиток. — У нас считается, что ваш правитель вероломный захватчик и что долг каждого жителя страны встать плечом к плечу, как один, на защиту угнетенных земель, бывших нашей территорией.

— Это про Северный Грот, что ли? — Я улыбнулся, припоминая уроки географии от красавицы графини.

Тут и вправду получалось смешно. Изначально, в черт его знает какие времена, человечество было под единым правителем одного государства впоследствии, с увеличением территорий и ростом населения, банально распавшегося на лоскуты королевств. Этакая беда Рима и его провинций. И вот империя совершенно голословно, в лице своего правителя, провозгласила себя столицей того самого первоначального государства, а всех остальных стала именовать не иначе как предатели, узурпаторы и вообще всячески делать вид, что вас тут не стояло, тем самым неимоверно нервируя чуть ли не добрую дюжину всевозможных королевских особ. На самом деле это неправда, эльфы-долгожители четко показали пальцем на руины древнего города где-то в халифатах, который и был столицей старинной державы, но, как вы понимаете, империя сделала вид, что не расслышала, о чем там говорили представители первой расы этого мира. Потому как некогда императору слушать все подряд, у него забот выше крыши, ему еще надо спасать королевство за королевством, огнем и мечом освобождая угнетенных жителей и подминая их земли под свою правящую десницу.

Ну а теперь про Северный Грот, как именовался кусок дикой земли на старинных картах и на картах империи. Это знаете что? Правильно, голозадые пикты с их лесами-камнями и, что самое ценное, выходом пусть и не к самому приятному из существующих морей, но к морю, а как мы уже знаем, именно этого для счастья и не хватает товарищу нашему господину императору.

Не спит он ночами. Ворочается. Думы думает. Как так получилось, что такой лакомый кусочек, такой сладкий «кусманище» для торговли валяется у ног соседа, а не лежит на его тарелочке. И именно что валяется, так как формально король Финора хоть и является еще и королем пиктов, сами пикты об этом ни сном ни духом, что называется. Живут себе да время от времени глаза выпучивают при виде того, как у них под окном два правителя время от времени сшибаются лбами, деля их имущество между собой.

Вот такая вот «загогулина». Тем нужно это, а эти и взять бы хотели, да не потянут, в то время как третьи вообще не при делах и не поймут, из-за чего собственно весь сыр-бор. Прямо как в Америке было, когда французы воевали с англичанами, а вокруг бегали индейцы и кричали: «Караул, убивают».

— Северный Грот необходим империи. — Она задумчиво смотрела на меня, крутя в своих пальчиках массивный, тяжелый серебряный перстень, подарок ее отца. — Из-за него уже была не одна война между нами, и скорей всего еще будет, и не одна.

— Это было давно. — Я покачал головой. — Уже практически никого и в живых не осталось среди тех, кто участвовал в последнем конфликте, что с нашей стороны, что с вашей. Не думаю, что какая-то злоба будет среди людей ходить у нас.

— То есть ваш король и ваш народ никак не реагируют на постоянные пограничные стычки? — Она удивленно вскинула брови. — У нас вестовые на площадях периодически оглашают сводку с границы.