Вячеслав Коротин - «Флоту – побеждать!»

– Русские посмели минировать нейтральные воды?

– Ну, с этим пусть разбираются дипломаты, а мы – военные, поэтому придется учитывать минную опасность везде. Контрольное траление в этом месте следует провести в любом случае. Отметьте на карте это место. Сколько миль до базы?

– Около семи. Если бы не дымка, Эллиот уже открылся бы.

– Значит, воды уже не нейтральные…

Тем временем шлюпки с «Якумо» и «Иосино» уже подошли к месту гибели крейсера, и японские моряки стали принимать в них своих неудачливых товарищей. Таковых набралось немного – слишком быстро затонул «Кассуга», в холодные волны успели спрыгнуть практически только те, кто находился в момент взрыва на верхней палубе или непосредственно под ней. Но и из них уцелели далеко не все – спасли всего сто девяносто человек, из них лишь пятерых офицеров. Командира крейсера Осиноуэ среди них не было. Он вместе еще с более чем тремястами членами экипажа разделил судьбу своего корабля.

Спасенных матросов шлюпки доставили на свои крейсера, но офицерам «Кассуги» адмирал приказал возможно скорее прибыть на «Фудзи». Приблизительно через полчаса все пятеро уже стояли перед флагманом на мостике броненосца. Несмотря на пережитый шок, они выглядели относительно спокойно.

– Первый вопрос: наблюдал ли кто-нибудь из вас перед взрывом след мины, выпущенной из-под воды? Или, может быть, слышал чей-то крик, предупреждающий об этом?

Пять отрицательных ответов.

– Ладно. Значит, это была мина заграждения. Находился ли кто-либо из вас на мостике в момент взрыва?

– Старший штурман капитан-лейтенант Огава, – сделал шаг вперед один из офицеров.

– Ответьте: почему ни «Фудзи», ни «Якумо», шедшие впереди, на мину не наскочили, а «Кассуга», третий в кильватерной колонне, подорвался? – Мису сурово смотрел в глаза капитан-лейтенанта.

– Взрыв произошел во время поворота, ваше превосходительство, – опустил глаза Огава. – Мы не смогли точно удержаться в струе «Якумо» и несколько отклонились от курса.

«Понятно, – подумал про себя контр-адмирал, – «Кассуга» меньше месяца в строю, ходить в составе отряда привыкнуть не успели…»

– Ваше превосходительство! – прервал мысли начальника капитан-лейтенант. – Прошу разрешения…

– Не разрешаю! – отрезал Мису, прекрасно поняв, в чем будет заключаться суть просьбы. – Запомните все: до конца войны ваши жизни принадлежат не вам, а императору, и умирать вы будете не по своей воле, а по приказу, в бою. Единственное, что могу обещать, так это предоставить вам такую возможность в самое ближайшее время – например на мостике очередного брандера. А сейчас – идите, вас устроят на броненосце.

– Ваше благородие, идут! – Мельников покинул свой пост наблюдения и поспешил оповестить прапорщика и товарищей о приближении вражеских кораблей.

– Не ори, – отозвался Клевцов, – всех японцев распугаешь.

– Отставить шуточки, – прервал матроса Дейчман. – Осипов – к телефону, остальные за мной.

От наблюдательного пункта до устья бухты было далековато. Определилось только то, что вошли на «ночевку» два двухтрубных крейсера и один трехтрубный. И четыре малых миноносца.

– Ну!.. Ну!! – Клевцов и Мельников, забыв обо всем на свете, смотрели в бинокли и, если можно применить такое словосочетание, «яростно ждали». То есть ждали, находясь в предельной степени напряжения, – ждали результатов их вчерашней пахоты…

Японские корабли спокойно встали на якоря.

– Вашбродь, да что же это? – Лицо Мельникова до жути напоминало обиженное личико ребенка, которому под видом конфеты подсунули пустой, аккуратно завернутый фантик от нее.

У Дейчмана и так на душе кошки скребли – неужели все было зря?!

– Не скули раньше времени – пусть еще из бухты в море выйдут. А пока отнеси телефонограмму Осипову, пусть передаст в штаб.

Еще около получаса прапорщик провел на берегу вместе с Клевцовым, надеясь непонятно на что, но стало понятно, что до выхода японцев из бухты ничего нового ожидать не приходится. Тем более что очень короткие сумерки достаточно быстро сменились глубокой ночью, что вообще характерно для данных широт – чай, не Петербург с его близостью к полярному кругу, солнце ныряет за горизонт почти отвесно…

– Давай, понаблюдай пока здесь, через два часа сменю, – бросил Дейчман матросу и отправился в землянку.

В разных странах корабли этого класса называют по-разному: посыльное судно, торпедная канонерская лодка, авизо… В японском флоте «Мияко» считался безбронным крейсером третьего класса. В составе отряда он, зайдя в бухту Керр, встал на якорь буквально в паре метров от русской мины заграждения – всего ничего. Но «чуть-чуть не считается!».

А вот нате вам! Иногда – считается!

Начался прилив, и воды Желтого моря неумолимо стали разворачивать корабли, стоящие на якорях…

Грохот относительно близкого взрыва, разумеется, разбудил всех членов гарнизона бухты, и они немедленно выскочили из землянки. Желтое пламя, полыхающее на тонущем японском корабле, давало достаточно света, чтобы прапорщик и матросы смогли предельно ясно рассмотреть результаты своего труда.

Хуже нет для корабля взорваться ночью на якорной стоянке – экипаж спит, бодрствуют только вахтенные. А уж если сам процесс затопления занимает несколько минут, то поди попробуй соскочить спросонья с койки, сообразить, что произошло, подняться на палубу среди толпы таких же ошалелых, как и ты, найти хоть что-то, что смогло бы удержать тебя на воде в течение хотя бы четверти часа… Из двухсот человек экипажа «Мияко» спасли только восьмерых.

«Урааа!!!» – во всю мощь своих молодых и здоровых легких орали четыре русских моряка на берегу. Опасаться, что их обнаружат по крику, не приходилось – японцы уже открыли беспорядочный огонь в сторону моря, ибо были уверены, что произошедший взрыв – результат атаки русских миноносцев. Но дело даже не в этом, прапорщик и матросы в любом случае не смогли бы сдержать этот выплеск эмоций после столь долгих стараний и, главное, морального напряжения.

Первым, конечно, сумел взять себя в руки офицер. Лунный свет позволял разглядеть в бинокль, что на дно бухты лег крейсер с двумя трубами и двумя мачтами. Таких во флоте микадо имелось преизрядное количество. Очень хотелось надеяться, что это был именно «Асама», который недавно почтил бухту своим визитом.

Тем временем вражеские корабли поспешили еще в темноте выбрать якоря и удалиться из столь негостеприимного места стоянки. При этом рвануло еще раз, и в гости к Нептуну отправился японский малый миноносец…

Утром, когда море стало забирать свои волны обратно, и над поверхностью бухты показались уже не только мачты затонувшего корабля, Дейчман рискнул снова сплавать на китайской лодке к затонувшему крейсеру.