Александр Савчук - Единственный и неповторимый

После того как довольная Люси упорхнула по своим делам, я еще некоторое время лениво валялся в кровати, пока чувство голода не заставило меня шевелиться. Осмотрел мятую одежду со следами пролитого вина, нет, в такой ходить не стоит. Распахнул шкаф, выбрал подходящий костюм и отправился за пропитанием. Но вначале решил посетить купальню, все же обтирание холодной водой из-под крана – не самая лучшая водная процедура.

Выходя из комнаты, я встретил Антошку, который как-то странно мне поклонился. В его поклоне присутствовала опаска и настороженность, которых ранее не было. Что за черт? Чем это я его так напугал? Нет, надо срочно восстанавливать хронологию вчерашнего вечера! На все мои вопросы Анто отвечал, что все в порядке и нет причин для беспокойства. Ну нет так нет.

В купальне я надолго не задержался, быстренько освежил тело и отправился дальше.

– Господин барон, вы где кушать будете? – спросил Антошка. – В ваши покои прикажете подать или в малый обеденный зал пройдете? Там сейчас господин Тофар завтракает.

Вот кто мне на вопросы ответит!

– Веди в зал! – скомандовал я.

Когда мы подходили к столовой, рыжий задал мне неожиданный вопрос:

– Господин барон, простите меня, но не могли бы вы научить меня так драться?

Признаюсь, эта просьба меня ошеломила. «Так драться»? И откуда он взял, что я умею работать кулаками? Внезапно я вспомнил, что вчера как будто чистил чью-то бородатую морду, но вот чью именно? Явно не одного из моих собутыльников, значит, я где-то в другом месте приключения нашел. Глянул на руки, точно, на правой костяшки сбиты. Не иначе чьи-то зубы пересчитывал!

– Анто, а с чего ты решил, что я драться умею? – попробовал я раздобыть подробностей.

– Да так… – ушел от ответа рыжий. – В замке говорят…

Более ничего вразумительного я из него не выудил и, пообещав подумать над его просьбой, поспешил за стол.

– О-о-о! Доброе утро, Тимэй! – приветствовал меня Тофар. – Как отдохнул?

– Благодарю, неплохо.

Слуги поставили для меня прибор и добавили на столе провизии. Я в это время озадаченно смотрел на мага.

– Так ты же сам вчера предложил перейти на «ты», – правильно истолковал мой взгляд Тофар. – Признаться, я тоже недолюбливаю весь этот официоз. А ты что, ничего не помнишь?

– Под воздействием алкогольной атаки моя память была частично утрачена, – отрапортовал я, кромсая яичницу.

– Да-а, дела. – Тофар явно издевался. – Значит, почему ты избил двух моих охранников, сказать не можешь?

Я, забыв про еду, пытался выдавить из себя хоть слово, но только раскрывал рот, словно карась на берегу. Ну ни хрена себе – утро новостей!

– Нет, я понимаю, тех троих ты за дело, тут вопросов нет, но моих-то за что? – продолжал добивать меня Тофар. – Они же только разнять вас хотели.

Глядя на мою офигевшую физиономию, маг смилостивился и, расхохотавшись, начал рассказывать:

– Вчера, когда мы уже были в изрядном подпитии, пришел слуга и сообщил, что солдат, которого Хем камнем по голове задержал, очнулся. Мы все к нему направились, хотели узнать, не связан ли он с убийцей. Но возникла одна проблема: после удара тот ничего не помнил, даже имя свое с трудом назвал. Мы с Юджином попытались привести его в порядок, но, так как были уже пьяные, особо не преуспели. Единственное, что удалось установить, так это что к покушению на Зоренга солдат непричастен. Вернулись сюда, еще выпили. Начали думать, почему тогда он сбежать пытался и даже на Макира кинжал поднял? Тут ты заявил, что необходимо личные вещи солдата осмотреть. Вы с Гордионом пошли в казарму, дальше я только со слов других знаю, так что проще будет сделать так…

Маг прикоснулся к моим вискам, сосредоточился на пару секунд, после чего легонько хлопнул меня по лбу. В моей голове словно взорвалась петарда, в ушах зазвенело, правда, через мгновение все прошло. Зато я полностью припомнил весь вчерашний вечер.

– Вот здесь он и жил, – пьяным голосом вещал Гордион, подводя меня к казарме. – Семейные у нас в замке живут, в крыле для прислуги, но таких мало. А здесь все остальные. Большая часть в одном помещении, и-ик, там те, кто служит не так давно, а другие, старослужащие и особо отличившиеся, в маленьких комнатах на одного человека. Сейчас я тебе покажу.

Мы ввалились в казарму, при появлении пьяного капитана в сопровождении не менее пьяного, но неизвестного мужика солдаты на нашем пути замирали, как по команде выпучив глаза и раззявив рты. Не обращая внимания на подчиненных, Гордион как бульдозер пер вперед. Возле одной из дверей он остановился. Попытался открыть, но дверь оказалась запертой. Нисколько не смутившись, капитан кхекнул и долбанул ее плечом. Дверь на такое обращение обиделась и распахнулась, криво повиснув на одной петле. Комната была очень маленькая, кровать, небольшой сундучок в углу и обшарпанный табурет.

– Так, ну и где искать будем? И главное, что? – деловито спросил Гордион.

– А что, здесь много вариантов? Сначала сундук, потом кровать.

Я начал перетряхивать постельное белье, прощупал подушку и матрас, но ничего не обнаружил. Гордион поступил проще: перевернул сундучок, вывалив его содержимое на пол. Совместными усилиями рассортировали стопку одежды, кожаные доспехи, пару неплохих кинжалов, бутыль вина и кошель с двумя золотыми и семнадцатью серебряными монетами. Больше в сундуке ничего не было.

– Что-то здесь не так, чего-то не хватает. Если где-то нет чего-то, значит, что-то где-то есть! – бурчал я себе под нос, размышляя: а чего я вообще здесь ищу?

Взял кинжал и начал простукивать стены, не надеясь, впрочем, на положительный результат. Стены на все мои потуги ответили презрительным молчанием. Тогда я упал на колени и начал вопрошать пол. И наконец в углу услышал глухой звук. В стык между досок вогнал лезвие, чуть поднажал, доска с легким треском отошла. Под ней скрывался аккуратный тайник, почти доверху набитый всякой всячиной. Какие-то дешевые на вид женские украшения, сверкающие безделушки, кинжал с золоченой, украшенной камнями рукоятью. Типичное гнездо сороки-воровки.

– Ну вот, что и требовалось доказать. – С чувством превосходства я повернулся к Гордиону. – Твой солдат обычный клептоман, то бишь воришка мелкий. Выгребай все, а я выйду пока. Тут вдвоем тесно.

Гордион занял мое место, вытаскивая цацки из тайника, а я вышел в основную часть казармы. Вдоль стен ровными рядами стояли двухъярусные кровати, что сразу же напомнило мне годы моей службы. Казалось бы, такие разные миры, а казармы почти близнецы! Воистину прав Юджин, люди везде одинаковы.

Мимо меня аккуратно, бочком, дабы не задеть, попытался проскользнуть на выход молодой парень. Приглядевшись, я узнал того самого хлопца, который участвовал в нашей клоунаде с кражей у Юджина шкатулки. Выглядел он, прямо сказать, неважно. Под глазом чернел шикарный фингал, губа была рассечена. Да и бок у него явно болел. Это еще что за дела? В тюрьме, когда мы осматривали задержанных, таких отметин у него не было! Значит, потом уже получил. Но ведь Гордион обещал мне, что парня не тронут! Я схватил его за рукав, дождался, когда тот поднимет на меня глаза, вернее, один глаз, второй из-за синяка не было видно, и сиплым от злости голосом спросил, кивая на «украшения»: