Елена Шелонина - Подкидыш

– Как его дочку зовут? – ворвался в воспоминания короля Гийом.

– Айри.

– Она хоть красивая?

– Она рыжая.

– Кошмар! А как у нее насчет манер?

– Изумительно. В последний раз, когда я ее видел, она скорчила мне рожицу и показала язык.

– И когда это было?

– Шестнадцать лет назад. Ей тогда было два года.

– Папа, ты меня убиваешь! Дай хоть неделю на раздумье!

– Да хоть две. Но учти: через месяц свадьба, и ты на ней обязан быть. Я князю Клоду Карденскому уже отписал и вчера получил от него ответ. Он милостиво согласился с нами породниться.

На следующее утро слуги, пришедшие помочь принцу совершить утренний туалет, с ужасом обнаружили, что его в опочивальне нет, а на постели вместо Гийома лежала записка. Об этом немедленно было доложено королю. Шарль ворвался в спальню сына, трясущимися руками вцепился в бумагу и начал вчитываться в прыгающие пред глазами строчки.

«Отец, какой бы мымрой эта Айри ни была, я выполню свой долг перед отчизной и ровно через тридцать дней вернусь обратно. Но этот месяц мой! Будь другом, не ищи! Дай оторваться напоследок. Последние деньки холостякую!»

Король энергично сплюнул.

– Вот поросенок! Холостякую… Так, а что бы на его месте сделал я? Неужто просто закатился бы в кабак? – Лицо Шарля просветлело. – В принципе закатился бы… на недельку… а потом… Так, передайте страже, чтобы обыскали все кабаки Дагара, – приказал он слугам. – Как только найдут принца, пусть обеспечат ему надежную охрану. Негласную! Гийом о ней не должен знать. И принесите сюда перо, бумагу и чернила. Быстро! И курьера подошлите. Придется ему еще раз навестить князя. Кажется, я знаю, куда потом рванет этот оболтус.

Хрум наблюдал за плывущим над землей белесым туманом, не рискуя выйти на поляну, от которой тянуло пьянящими ароматами влажной от росы травы. Могучий зверь настороженно прядал мохнатыми зелеными ушами, напряженно вслушиваясь в предрассветную тишину. Трескотня ночных чикад и уханье кликух, конечно, плохо ассоциировались с тишиной, но по сравнению с какофонией, которая начнется здесь после восхода солнца, это была самая натуральная тишина. Хрум понимал, что надо спешить, пока не рассвело. Потом будет поздно. Выйти днем на поляну – верная смерть. Хрум напряг слух. Вроде все спокойно. Ни треска ветвей от ломящегося через чащобу грызля, ни змеиного посвиста крадущегося во тьме гуркока, но тревога хрума все же не покидала. Он мотнул головой, и его мощные рога с оглушительным треском вспороли густые кусты на окраине поляны. Ошметки влажных листьев прилипли к рогам, но хруму было не до них. Его тело уже взвилось в воздух. Гигантский прыжок вынес хрума под прикрытие спасительного дерева. Зверь застыл, весь превратившись в слух, готовый в любой момент нырнуть в лабиринт корней огромной терквойи. Произведенный им шум заставил заткнуться чикад и кликух, и хруму стало ясно, что ни одного хищника поблизости не было. Иначе в наступившей настороженной тишине он обязательно бы их услышал. Все. Дальше медлить нельзя. Хрум одним прыжком перемахнул кусты и, оказавшись на поляне, с наслаждением окунул морду в духмяную сочную траву.

– Ийя-а-а!!!

Прямо перед его носом из травы взметнулся странный зверь с рыжей косматой головой, перелетел через низко опущенные рога хрума и с размаху плюхнулся на его спину. Нижние лапы хищника сжали бока хрума, а передние вцепились в уши жертвы. Трубный рев насмерть перепуганного животного всполошил весь лес. Хрум, вскидывая задом, начал скакать по поляне, пытаясь стряхнуть с себя неведомого врага, пока тот не вонзил свои зубы в его холку, чуть не ломая шейные позвонки, но странный хищник почему-то с этим не спешил.

– Чего козлом скачешь? – сердито попенял хруму зверь. – Мне лошадка нужна, а не козел.

«У лошадков рогов нету» , – прозвучал в голове рыжеволосого наездника чей-то ехидный голос.

«Чем язвить, лучше б помог. Без лошадки я в замок до возвращения отца ни за что не поспею. Шугани его с поляны».

«Айри, ты сошла с ума? Подумай, где твой хрум и где твой я. Я ма-а-аленький».

«Кончай придуриваться, Тич!»

Из травы прямо перед носом хрума выросла гигантская зубастая пасть и издала такой великолепный рык, что хрум со страху встал на дыбы, развернулся на задних лапах и рванул в спасительную чащу с такой скоростью, что маленький зверек, в которого превратилась гигантская пасть, едва успел запрыгнуть на его круп, чтобы не отстать от хозяйки.

– Тич, зараза! – уже прямым текстом, не обращаясь к мыслеобразам, начала ругать его юная амазонка. – Мы же не в ту сторону скачем!

– В ту, хозяйка, в ту.

Тич, маленькая мохнатая зеленая ящерка с пушистой желтой головой, добрался до Айри, змейкой скользнул по ее меховой юбочке, запрыгнул на лиф, сделанный из того же, что и юбка, материала (тщательно выделанной шкуры склизня), обвился колечком вокруг шеи лихой наездницы и уже с этой удобной позиции начал с удовольствием наблюдать за скачкой.

– Да в какую ту? Он нас к Дикому озеру несет!

– Какая у тебя умная лошадка! Сразу поняла, что Тич проголодался и его хозяйке надо срочно поймать ему ма-а-аленькую рыбку.

– Маленькую, – фыркнула Айри, – знаю я тебя. Учти, если опять закажешь рыбку величиной с этого хрума, я в воду не полезу. Сам лови.

– Вот помру с голоду прямо на твоих глазах, а тебя потом совесть замучит.

– Так, если мы сейчас эту косматую дуру не остановим, то помрем оба. Ты смотри, куда нас несет!!! – Айри бросила уши «лошадки», схватила ее за рога и принялась выворачивать голову хрума вбок, пытаясь заставить «скакуна» свернуть в сторону.

– Хозяйка, прыгай! – истерически взвизгнул Тич.

Поздно. Зеленая стена лесной чащобы внезапно расступилась перед ними, и обезумевший от страха хрум вместе со своими наездниками познал все прелести свободного полета.

– А-а-а!!! Я плавать не умею!!! – завопил Тич, спрыгивая со своей хозяйки.

К счастью, хрум сиганул с обрыва с такой силой, что не задел в полете выступ скалы и благополучно ухнул с двадцатиметровой высоты в Дикое озеро. Рядом плюхнулся бешено перебиравший в воздухе лапками Тич. Плавать он действительно не умел, зато бегал очень быстро. Лапки его работали с такой скоростью, что, не успев погрузиться, он побежал прямо по поверхности воды на манер водомерки. И через мгновение был уже на берегу. Вернее, на отвесной скале, с которой они все только что дружно летели. Вцепившись коготками в камень, Тич испуганно уставился в потревоженную гладь воды. Первой вынырнула Айри, и ее мокрая рыжая головка засверкала в лучах выходящего из-за далекой горной гряды солнца, затем неподалеку показались рога хрума. Бедное травоядное протрубило что-то нелестное по адресу своих наездников и погребло к берегу, выискивая глазами достаточно пологий подъем. Хотя его лапы и были снабжены довольно мощными когтями, чтобы лазить по деревьям, по отвесной скале он вряд ли забрался бы.