Марина Тройнич - Пари для магов

– Лялечка, не шуми, так надо.

– Кому? Тебе, а не мне. Надо мной и так соседи смеются.

Павел вспылил:

– Кто смеется? Только скажи, и навек смеяться перестанет.

Потом мужчина сменил гнев на милость:

– Лялечка, мне и самому не нравится сюда приезжать. Извини, но то, где ты живешь, и квартирой-то назвать нельзя. Сколько раз предлагал подыскать тебе приличное жилье. Давай съездим куда-нибудь. Выбери любую страну. А я куплю тебе загородный дом, уже присмотрел подходящий. И к нашему возвращению его для тебя полностью обставят.

У меня даже живот заболел: неужели Лялька с ним поедет? Если согласится, придется сделать этому Павлу харакири! Почему именно харакири, я опять понять не смогла.

А искуситель продолжал:

– Посмотри, что я тебе принес.

Что именно, я не увидела, но Лялька тут же об этом сообщила:

– За кого ты меня принимаешь? – возмутилась она. – При живой жене кольца даришь!

Павел, похоже, тоже вышел из себя:

– Тебе то не так и это не эдак! Ничего не устраивает, что ни предлагаю. Не думаешь, что моему терпению может прийти конец? Как миленькая и поедешь со мной, и в дом переберешься, и кольцо возьмешь!

И тут внезапно из избалованной капризной красавицы Лялька превратилась в яростную фурию. Никогда бы не подумала, что моя племянница может быть такой. Видно, она хорошо знала, что мужчина в полной ее власти. Она кричала на Павла и даже топала ногами.

И удивительно: крутой мужик сразу же начал сдавать позиции, а потом полностью принял все ее условия.

Я подумала: хорошо, что так. Но только долго ли это будет продолжаться? Такому типу может и надоесть ее непослушание. Я вспомнила, что произошло со мной…

Но пока Павел просил прощения за то, что повысил на Ляльку голос. Вскоре он стал умолять разрешить ее поцеловать, хотя бы в щечку. А мне показалось, что еще немного – и девушка отправит его доставать ей черевички. Но вскоре грозная красавица сменила гнев на милость, и я услышала звук поцелуя…

Это мне понравилось еще меньше. Я заерзала на своем жестком ложе, рискуя приобрести мозоли. Неужели их отношения зашли так далеко? Но, слава богу, все быстро закончилось. Я облегченно вздохнула, поняв, что кавалер собирается уходить.

– Учти, Лялька, – прощаясь, сказал Павел, – все равно ты поедешь со мной отдыхать. И дом для тебя я почти уже купил. Хочешь ты этого или нет.

За мужчиной захлопнулась дверь. Девушка села смотреть какую-то передачу по телевизору, а я стала обдумывать то, что было, и то, что будет. Хорошо все-таки, что не залезла под кровать. Сейчас надо искать выход из моего нынешнего положения. Ляльке я показываться на глаза не собиралась, но уйдет на работу она только утром. Как я переживу свое добровольное заключение, это большой вопрос. Ночную вазу с собой не захватила. Да и лежу не на перине, кости побаливать стали.

Я принялась осторожно двигать пальцами рук и ног, напрягать и расслаблять мышцы, покрутила головой. Вряд ли продержусь ночь. А если еще умудрюсь уснуть и захрапеть? То-то будет чудо!

Наконец Лялька выключила телевизор и улеглась. Вскоре, к моему большому удовольствию, я услышала тихое посапывание – хозяйка квартиры спала. И что мне теперь делать: выбираться или еще немного подождать?

И тут в голове приятным звоном серебряных колокольчиков зазвучали строки о бабочке, перелетающей с ветки на ветку сакуры.

Стишок мне понравился. Поэтично, романтично и снова отчего-то на японский манер. Но главное – подсказку я получила. Пора! Как будто кто-то неведомый направлял меня. Только невидимый собеседник, кажется, допустил одну оплошность: перепутал бабочку с бабушкой.

Слезла вниз я быстро и бесшумно. Сама от себя не ожидала, что так легко смогу покинуть ненавистные антресоли.

Когда ноги коснулись пола, неожиданно повторила:

– На ветку сакуры бабочка перепорхнет.

Красиво…

Подкралась к спальне и через стеклянную дверь взглянула на спящую Ляльку. Потом оглядела комнату. Балконная дверь открыта, тусклый свет уличного фонаря падает на лицо племянницы. Я еще успела подумать – лучше бы все-таки дверь на ночь запирать. Мало ли что. И тут на фоне темного неба возник силуэт мужчины. Незнакомец задержался в проеме двери, потом шагнул в комнату. На миг куда-то пропал и вновь появился уже у кровати племянницы.

Закричать? Или сначала выяснить, что он собирается делать? Тело напряглось. Если Ляльке будет грозить опасность, тут же брошусь на выручку.

Я смогла разглядеть серебристый плащ, но лицо человека скрывала тень от наброшенного на голову капюшона. Почему-то этот наряд навевал какие-то странные воспоминания, как тогда, когда племянница рассказывала о своем сне.

Неизвестный подошел к Ляльке и несколько мгновений неподвижно стоял рядом, рассматривая ее. Может, еще один влюбленный? Знает о Павле, потому и выбрал такой странный способ?

Мужчина вдруг поднял голову. Мне показалось, что смотрит он прямо на меня. Затем неизвестный резко развернулся и исчез на балконе. Я облегченно вздохнула. Под впечатлением от увиденного еле выбралась из квартиры. Надо будет выдумать какую-нибудь страшную историю, чтоб заставить Ляльку запирать дверь…

Что же все-таки напоминает мне этот плащ? Мозг пытался ухватиться за какие-то обрывки, но напрасно. Утром мне уже стало казаться, что всю эту историю я выдумала сама.

На следующий день позвонила одна хорошая знакомая. Она уходила дежурить на сутки, но не могла надолго оставить внезапно заболевшую маму, поэтому очень просила посидеть с ней меня:

– Лена, я тебе век буду благодарна. Любую твою просьбу выполню.

– О чем разговор, Зина. Позавтракаю – и сразу же к тебе.

Правда, жила моя знакомая довольно далеко от нашего микрорайона, но ведь мне не пешком добираться.

Вскоре я была у своей давней приятельницы и приняла у нее вахту по уходу за больной. Ее маму я хорошо знала, и общение с ней мне труда не составило. А через пару часов раздался звонок. Я взяла мобильник и услышала взволнованный голос Ирки. Вернее, не просто взволнованный – в нем слышались панические нотки:

– Лена, срочно приезжай!

– Что случилось?

– Приедешь – расскажу.

– А по телефону объяснить не можешь?

– Не могу.

Подруга явно старалась говорить короткими предложениями. Мне показалось, что она чего-то опасается.

– Ира, ты в квартире не одна?

– Все при встрече. Почему ты не можешь подъехать сейчас?

– Я у Зины. Обещала побыть с ее мамой, пока она не вернется с работы.

В трубке раздался тяжелый вздох:

– Ладно, потерплю еще одну ночь. А утром сама у тебя буду.

– Да что же все-таки случилось, Ира?

– Завтра.

И подруга повесила трубку.

Интересно, что же могло так взволновать всегда сдержанную подругу? Уж не отравила ли она своими обедами кого-нибудь из высокопоставленных клиентов? Кажется, к моим проблемам стали добавляться еще и чужие. Хотя проблемы близких друзей чужими не назовешь.