Федор Вихрев - Третий удар. «Зверобой» из будущего

Черная дымящаяся полынья, и наша цель в трех сотнях метров от берега.

Но вдоль кромки льда идет ледокол, на него и прыгают первые абордажники и мы с Тэнгу. Штурмовой вариант АВТ-41 очень удобен в тесноте. Правда, пострелять и подраться мне не удалось, все закончилось слишком быстро. Ледокол полным ходом идет к броненосцу, там уже забеспокоились, и со скрежетом притирается к борту.

– Вперед, на абордаж! – звучит команда, и первые морпехи взлетают на высокий борт броненосца. Опережая меня, на борт прыгает Тэнгу, помогаю ему толчком под зад, потом так же помогают мне, и я влетаю на палубу. Бой уже заканчивается, наши побеждают. А вот Тэнгу… Малыш растерялся сначала, немцев нет, ни двуногих, ни четвероногих, а от финнов пахнет по-другому. Так что рвать он никого не стал, просто сбивал с ног.

Я успел подстрелить двоих, как бой на палубе кончился. Мы с Тэнгу и еще несколько человек побежали в надстройку. Беготня со стрельбой окончательно меня замотала, и я остановился отдышаться, морпехи побежали дальше. Тут я понял, что Тэнгу куда-то пропал, и, наплевав на усталость, бросился его искать. Вскоре я услышал сдавленное рычание из-за полуоткрытой двери и бросился туда. Там были двое финнов и Тэнгу. Немолодой офицер, с ужасом глядя на пса, скреб пальцами кобуру, открыть ее никак не получалось. Молоденький матросик отчаянно пытался отобрать у Тэнгу винтовку, пес вцепился в приклад и не отдавал. Игра собачке явно нравилась, она восторженно рычала и мотала финна по всему помещению. Увидев направленный на них ствол, финны подняли руки. В помещение влетели еще двое наших ребят, и Тэнгу, увидев, что все под контролем, занялся важным и нужным делом – принялся отгрызать приклад у трофейной винтовки.

– Звонил Трибуц, спрашивает, как назвать броненосец береговой обороны и ледокол. Вы им вроде как крестные отцы и мать. Предлагайте варианты, флот прокомментирует, а Москва утвердит или откажет и прикажет снова искать, – задумчиво произнес Мындро.

– Ну, название этого «выньзасунена» надо точно менять. Если с произношением еще можно помучиться, то написать это без ошибок просто невозможно! – заметил я. – Предлагаю назвать именем какого-нибудь полководца. А ледокол – именем какого-нибудь полярника.

– Кого именно? Какой эпохи?

– Думать надо, чтоб политически грамотно получилось… – влез Сухов.

– Вот поймаю на удочку «Тирпиц» и назову «Лаврентий Берия», и попробуйте мне возразить! – усмехнулся я. – А «поменяйнен» пусть будет, например, «Фрунзе», вместо разобранной «Полтавы». А ледокол – «Папанин», например.

«Спите, детки, в ранний час вой сирен разбудит вас». Разбудил не вой сирен, а грохот артподготовки, но и правда рано. Не спится им, блин, что ли?

После третьего часа стрельбы возникает подозрение, что за сегодня они не закончат. В небе появляются самолеты, примерно с десяток. Идут на высоте, не простреливаемой автоматами, и пикировать не пытаются. По ним азартно лупят зенитки – не думал, что тяжелые «восемьдесятпятки» могут так стрелять. Однако дорвавшиеся до возможности наконец-то проявить себя расчеты работают на все двести. С ними соревнуются расчеты трофеев, сформированные путем разбавления расчетов автоматов пехотинцами: взаимозаменяемость у нас полная. Выстрелов почти не слышно, только видны дымки разрывов. Ни одного самолета не сбили, но бомбы они высыпали куда угодно, только не на нас. В расчете.

– Не понял, повторите… Есть! – генерал Мындро положил трубку и пробормотал: – Линия прямая, провокацией со стороны фиников это быть не может, да и голос я знаю. Бред какой-то. Они там что, перепили на радостях, что ли? Стрелковая и артполки по две-три атаки в день отбивают. На лед уже только пешком выйти можно, и то опасно. Нет, у них точно похмелье дикое. Вчера Мехлис выехал в Ленинград. Вроде сидит в штабе флота. Он что, не знает ни о чем?

В общем так, товарищи офицеры! Бригада от командования фронтом получила приказ возвращаться в Ленинград тем же путем, каким мы сюда пришли. Дивизия и все остальные остаются на месте. В свою очередь, из Кронштадта от товарища Мехлиса получил указание сидеть и не дергаться. После анализа разведданных о расположении финских войск на предполагаемом маршруте прорыва принял решение прорыв имитировать, причем одновременно в двух направлениях. По старому маршруту и в сторону Виролахти. Посмотрим, что ответят финны.

– То есть мы бьем по финнам сразу двумя руками в разные стороны? И до какого момента?

– До линии их обороны вокруг города. Затем с боем пятимся. Группа «Запад» – командир майор Бондаренко. Идет танковый батальон. Прикрывают все САУ обоих артдивизионов и «Штурм» старшего лейтенанта Сухова. Группа «Восток» – старшим я. Идут оба мотострелковых батальона и остальная броня. Прикрывает вся буксируемая артиллерия. Рота Медведя и «Буратино» в придачу – в резерве. Зениткам занять позиции в районах прорывов. Капитан Сергеев, выбор конкретных мест и сил на вас. Штурмовики, сколько самолетов может взлететь?

– Шесть.

– Организовываете непрерывный конвейер в полосе наступления группы «Запад». Теперь что касается рубежей: линия остановки – третья цепь обороны финнов. Далее не ходить. Включаем заднюю и отходим на исходные. При необходимости повторяем. С моей карты срисовываете все известные укрепления и огневые точки. Уточним дополнительно на месте. Начало артподготовки – двенадцать двадцать, начало атаки – двенадцать сорок.

Отбивались мы весьма и весьма успешно, несмотря на постепенно нарастающую силу ударов. И вот именно сейчас этот приказ о прорыве. Зачем? Понятно, что финны нас просто так не выпустят, понятно. Странно это, по-моему. «Зениткам занять позиции в районах прорывов. Капитан Сергеев, выбор конкретных мест и сил на вас»…

– «Есть!» – а что тут еще можно ответить? Пойдем, организуем зенитное прикрытие. И экспериментальные самоходки подтянем, так, на всякий случай. Разведка боем штука, конечно, полезная, но рискованная, потому осторожность не повредит.

Атака прошла без неожиданностей – наши довольно легко прорвались в глубь обороны, потом – рывком вернулись на исходные.

Вечером после наших имитаций прорывов мы собрались снова в Круглой башне. Незадолго до сумерек из Ленинграда прилетел самолет с пакетом и какими-то ящиками. Несколько человек перетащили содержимое, оказавшееся каким-то радиооборудованием, на крышу Круглой башни и стали там что-то монтировать. Заседание штаба открыл Михаил Иванович:

– Итак, по итогам сегодняшней деятельности бригады могу сделать такие выводы. Прорвать блокирующие нас здесь силы финнов мы можем без большого труда. И начать движение в любую сторону. Только возникает вопрос: что будет дальше? Там наверняка нас ждут массированные противотанковые засады, минные поля, разрушенные мосты. То есть прорвать оборону несложно, а дальше нас просто закопают. По данным авиаразведки, финны перебрасывают с севера сюда практически все резервы. А сегодняшние наши действия, возможно, заставят их шевелиться еще сильнее. По данным от финских пленных, рота Соджета отбивала атаку полнокровного танкового батальона на немецкой технике, переброшенного сюда буквально около недели назад. Бункер, взятый Никой, и найденные там приборы и документы вызывают еще больше вопросов. Какая-то секретная база непонятного назначения, которую и должен был прикрывать этот батальон и эскадрилья «Мессершмиттов». То, что немцев на аэродроме оказалось только пять, имеет следующее объяснение. Сидели они по шесть на двух точках. Одного утром в день прорыва сбили истребители ВВС Балтфлота. Финны на аэродроме никаких общих задач с немцами не имели. Далее, по показаниям пленных с «Вейнемяйнена», броненосец вышел в море под давлением немецких представителей, и его основным делом была защита не города, а именно бункера. Тэнгу очень удачно взял в плен капитана корабля, тот отделался испугом и грязными штанами и теперь рассказывает все, что только знает. По обстановке пока все. Через три дня наши ледоколы доделают большой коридор, и бригада, передав всю серийную технику и артиллерию, будет вывезена в Ленинград. Это приказ Ставки. Майор Медведь, капитан Сергеев, капитан Кокорин, подготовить экспериментальную технику к погрузке. На вас же подготовка к эвакуации техники, ремонт которой здесь невозможен, и той полностью негодной, каннибализация которой в здешних условиях затруднительна. Это касается и трофеев. Танки с бульдозерным оборудованием получают дополнительное задание – два на перенос взлетной площадки со льда на улицу города вдоль парка, два на оборудование позиций для морской батареи, капитан второго ранга Смыслов все расскажет и покажет.