Юлия Каштанова - Второй шанс для героя

– Эмилио! Ну наконец-то! – радостно воскликнула хозяйка, послышался шорох одежды, потом возгласы приветствий, свидетельствующие о том, что за столом скоро станет тесно. Впрочем, на этот раз Генри не стремился меняться с новоприбывшим. Приди Вальдес на пару часов раньше, можно было бы еще подумать, но сейчас он привык к новой застольной компании.

– Кстати, Элеонора, ты восхитительно поешь, – произнес Эмилио. – И танцуешь великолепно.

«Подхалим», подумал Генри.

– Присоединишься к нам? – осведомилась хозяйка.

– Чуть позже, – пообещал припозднившийся гость, – я еще должен успеть кое с кем поговорить… Но сначала…

Генри вдруг осознал, что с созерцанием недоеденного куска и медитацией на вилку пора завязывать: еще немного, и Альянс опередит их во всем, даже в праве на внимание хозяйки. Призрак и Ветер явно ничего предпринимать не собирались: ждали действий от него. Поборовшись со здравым смыслом и убедив его немного ослабить хватку, он отодвинул стул и поднялся.

– Эл, – произнес он, стараясь не смотреть в глаза хозяйки: слишком уж боялся своего отражения в них, – не составишь ли мне компанию на следующий танец?

Над столом повисла тишина: все замерли в ожидании её реакции – кто с любопытством, кто со злорадством, кто с нетерпением. Элеонора слегка удивленно приподняла брови.

– Не знала, что ты любишь танцевать… Конечно, я не против.

Она протянула руку, кавалер поклонился и, аккуратно взяв ее за запястье, вывел на площадку. «Хорошо, что не сказала „умеешь“!» – подумал Генри. Он не злился на Эл: она говорила настолько просто и искренне, что ему даже в голову не пришло заподозрить ее в сознательной насмешке над ним, несчастным. танцевала она очень хорошо, куда увереннее, чем он, и при этом смотрела на партнера настолько дерзко, что это снова его смутило. «Неужели она на всех так смотрит? – подумалось Генри. – Тогда ничего удивительного, что ее боятся!».

Танец был медленный, но довольно сложный, Генри едва вспоминал движения, потому что если и владел техникой когда-то давно, в школе, то уже довольно прочно ее забыл.

– Скажи, а почему ты не танцуешь простые вальсы? – поинтересовался он у партнёрши, больше для того, чтобы завести беседу и не казаться тупым столбом хотя бы самому себе: подруга никогда не подала бы виду, даже если действительно так думала.

– Голова кружится, – просто призналась Элеонора. она вела себя настолько непринужденно и просто, что Генри даже было немного неловко. Он привык к другим женщинам, но эту никак не мог отнести ни к какой привычной категории: вроде бы обычная девчонка, а вроде бы и не совсем…

Музыка становилась все громче и громче, и вот на последнем аккорде зал вдруг осветила яркая вспышка, а следом за ней ударил гром такой силы, что у присутствующих заложило уши, а в колонках утробно загудело.

– Что это? – только и успел спросить кто-то, но тут послышался второй удар. Налетел ветер, распахнув створки окон и балконной двери, и сразу по стенам, листьям, подоконникам и скатам крыш часто-часто застучал ливень.

Пары распались, гости бросились к окнам.

– Пойду проверю, как там двери! – крикнул Дас.

Элеонора, впрочем, тоже не собиралась оставаться в стороне. Как только музыка, и без того почти не слышная за грохотом ливня, стихла окончательно, она, подобрав длинный подол платья, побежала к балкону.

– Ты куда? – крикнул Генри, не успев сориентироваться в столь стремительно меняющихся событиях. – Промокнешь, простудишься!

Но хозяйка, казалось, не слышала, поэтому он не нашел ничего лучше, кроме как последовать за ней.

Ливень был действительно сильный, неистово хлестало по стенам и окнам, обдавая особо зазевавшихся потоками ледяной воды. Низкое небо озаряли гигантские ветки белых, голубых и лиловых молний. Новый раскат грома ударил прямо над головой, Элеонора вздрогнула и отшатнулась, наткнувшись на стоящего позади Генри, также завороженного пугающей красотой гневной стихии. Погодная фата-моргана была просто великолепным дополнением к прекрасному спектаклю, разыгранному хозяевами. Генри и сам любил наблюдать за грозой, а здесь она была гораздо ближе, чем за окнами его дома в Санкт-Петербурге.

– Ну, я же говорил, ты уже дрожишь, – усмехнулся он через силу, стараясь отвлечься от завораживающего зрелища.

– Это не от холода – от внезапности, – улыбнулась Элеонора, повернувшись к нему. Волосы ее намокли от брызг и прилипли ко лбу, глаза горели восторгом и радостью сильнее сверкающих молний. Наверное, они так же сияли, когда Испания одерживала очередную победу. Он тоже невольно улыбнулся, но так и не нашел, что сказать – лишь развел руками.

– Кстати, спасибо за танец, – произнесла она так же просто и тепло, как всегда благодарила.

– Пожалуйста, – пробормотал Генри, опуская голову: он не привык слышать такие слова даже от друзей, потому и испугался, что выражение лица выдаст его. Впервые у него возникло двойственное чувство: с одной стороны, он на мгновение успел пожалеть, что приехал, а с другой, не мог себе представить, как смог бы жить, лишь слушая рассказы других об этой встрече. Да он бы самого себя от зависти слопал! Генри чувствовал, как глупо сейчас выглядит, и потому поспешил сказать еще большую глупость, заранее обрекая себя на лишние каверзные вопросы и ситуации: – Если хочешь, можем еще потанцевать потом.

Элеонора склонила голову набок, глядя на него с усмешкой. В глазах ее плясали бесенята.

– Почему бы и нет?

– Ничего себе громыхает! – воскликнул Конор.

Он выскочил на балкон следом за Элеонорой, Генри и Дасом, раньше, чем высыпали остальные: благо, балкон был крытый и неплохо защищал от ливня. Впрочем, если подойти к краю, легко было за пару минут промокнуть до нитки.

Молнии сверкали почти у самых стен, ломая и поджигая в роще высоченные сосны. Гром раскалывал небо прямо над головой, а ливень так и хлестал по окнам, барабанил по крыше, практически заглушая музыку даже внутри дома: пришлось почти до максимума выкрутить громкость. И все же это не помешало гостям и хозяевам столпиться у закрытых уже окон, завороженно любуясь бешеной пляской четырех стихий, что смешались в льющихся с небес потоках воды.

– Потрясающее зрелище… – прошептал Генри.

– Вы еще и погоду в тему заказываете? – усмехнулся Конор.

– Ну… – протянула Элеонора с улыбкой. – Я об этом думала… наверное, мои мысли услышали в небесной канцелярии.

Призрак выглянул из зала: видимо, в поисках собратьев по клану – и остановился на пороге, скрестив руки на груди. Он вообще был крайне осторожен и осмотрителен, особенно по части природы. Он считал, что с ней шутить не стоит, хотя и робеть перед ней тоже не резон. Бояться нужно людей, а не погоды.