Олег Рыбаченко - Невероятные похождения рубахи-парня в Смутном времени

Сергей Вареник, подражая Станиславскому, орал:

– Не верю! Ой, не верю, Леша! Ну-ка повтори!

Как хотелось Сотникову врезать мучителю в подбородок. Было ощущение, что режиссер умышленно издеваться над актером.

Съемка затянулась. Чтобы не опоздать к Воронину, Алексей вынужден был заказать такси. И все равно из-за пробок опоздал минут на десять.

Впрочем, выяснилось, что Сотников зря спешил. Воронин тоже не отличался пунктуальностью. Пришлось еще почти час ожидать в приемной роскошного особняка его головного офиса.

Наконец Алексея пригласили в кабинет.

Первое, что бросилось в глаза – картина, висящая над головой хозяина кабинета: человеческий глаз в петле из сплетенных роз. Яркая картина, искусно подобранные краски, изящество линий. Но было в ней что-то жутковатое, комплексующее посетителей. Алексей подумал, что так и задумано. Показалось немного странным, что Воронин, как и его пропавший оппонент Синицын, интересуется живописью абстрактного стиля.

Сам же Владимир Викторович выглядел довольно мирно и держал себя просто. Обычный мужчина, немногим за шестьдесят, полный, гладко выбритый. Одетый, правда, в дорогой костюм, но без других атрибутов показного богатства: золотых перстней, цепей.

Воронов не стремился показать свое превосходство. Встретил Алексея приветливо, обращался вежливо и на «вы». Спросил о семье, поговорили немного о работе, раскопках. Затем перешли плавно к делу. Алексей показал фотографию статуэтки Сварога и сказал:

– Она не очень большая, но ее ценность значительно выше, чем стоимость самого золота и камушков на ней.

Воронин согласился:

– Верно, молодой человек. Статуэтка уникальная, – и сразу перешел на сугубо деловой тон. – Могу дать за нее пол миллиона долларов. Поверьте, это приличная цена пусть даже для бесценной вещи.

Алексей планировал получить больше. Хотя по его меркам куш был изрядным: официальная премия за находку была бы существенно меньше. Но с олигархом, конечно, нужно поторговаться. Сотников решил сразу же взять большой старт.

– Эта вещь должна стоить не меньше десяти миллионов! – кандидат наук придал своему лицу максимально суровое выражение. – Она уникальна – несколько тысяч лет пролежала в земле и ни единого пятнышка! А историческая ценность?!

Владимир Викторович вместо ответа нажал кнопку и приказал секретарше:

– Дайте нам что-нибудь перекусить. Простенькое, на двоих.

Затем, наклонившись в сторону Алексея, лукаво, шепнул:

– Но ведь вещи, что находят на раскопках, следует сдавать государству. Вещь нелегальная, не так ли?

Алексей с подкупающей простотой ответил:

– Но это ее не делает менее уникальной и ценной! Ведь так?

Наступила пауза.

Вошли секретарша с помощницей. Они принесли шоколадный коктейль на подносах и мороженое с ягодами и фруктами в позолоченном фужере с серебреными ложечками очень тонкой работы.

Коктейль оказался с явно ощутимой примесью дорого коньяка. Не признающий спиртного Алексей пил его неохотно, а мороженое съел с удовольствием.

Перекусив, олигарх с улыбкой сказал:

– А вы мне нравитесь, молодой человек! Вы из породы людей, которым всегда «надцать». Я сам люблю поторговаться. В молодости азартным был, очень! Сейчас сожалею по утраченной, безнадежно канувшей в бездну Хроноса юности, – Владимир Викторович сделал глубокий вздох. – Когда-то я был нищ, но полон энергии, страсти. Любил жизнь, хотел денег. Сейчас деньги есть, вроде бы, все есть, все могу достать, купить. А ощущение счастья ушло. Парадокс какой-то.

Алексей попытался перевести разговор в нужное ему русло:

– Завистников, наверное, у вас много. Козни строят. Слышал про ваши разборки с Синицыным.

– Давайте не будем об этом, – не злобным, но не терпящим возражения тоном сказал олигарх. – Хорошо, дам Вам целый миллион долларов за эту вещицу. Поверьте, большей цены вам не найти.

Алексея охватило радостное волнение. Но он сказал:

– Я вот слышал, что Ван Гога оценили в сто четыре миллиона долларов, а статуэтка намного лучше всех этих картин будет.

– Так это за рубежом. Статуэтку же не засветишь, на торги не выставишь. Даже вывезти за рубеж проблема: риск попасться на таможне. Вы еще кому-нибудь пытались предложить эту вещицу? Кто в курсе вашей находки?

– Никто, – соврал Алексей. – Я не дурак светиться. Когда нашел, сразу решил обратиться к вам. Очень вас уважаю! Знаю, с вами можно договориться, вы не обманите.

– Правда? – улыбнулся Воронин. – Ну, за уважение дам вам два миллиона. Но это мое последнее слово! И не пытайтесь просить больше. Рассердите меня!

Алексей все же не смог скрыть радостное выражение на лице и с довольной улыбкой ответил:

– Если это ваша окончательная цена…Мало, конечно, но из уважения к Вам я согласен.

– Вот и хорошо. Давай по рукам!

Они привстали, пожав друг другу руки.

Затем Воронин сказал:

– Вы хорошо умеете торговаться. Подняли мою цену в четыре раза!

И сухим тоном спросил:

– Когда я получу товар?!

Сотников сразу же ответил вопросом на вопрос:

– А я деньги?!

Воронин деловым и вкрадчивым тоном сообщил:

– Чек я могу выписать прямо сейчас, но получите вы его после передачи артефакта.

Алексей заметил:

– А кто зафиксирует передачу? Вы же в любой момент можете заблокировать счет. Пока я еду в банк, например.

Воронин улыбнулся:

– Хотите наличными и из рук в руки?

Алексей согласно кивнул:

– Да! Это самый лучший вариант. Плюс задаток в двести тысяч долларов.

Воронин опять улыбнулся:

– А вы смелый человек. Еще и задаток вам подавай.

– Так это принято в случаях совершения сделок. Десять процентов от цены. Чтобы продавец не передумал и мог планировать свои расходы, а покупатель был уверен, что покупка точно состоится. Тем более, мне машину нужно срочно купить. Без колес остался. На общественном транспорте за статуэткой не солидно ехать.

– Так задаток иногда дают при покупке недвижимости, когда покупатель может все осмотреть, пощупать. А я статуэтку только на фото видел. А если у вас нет этой вещицы? Может, пришли обмануть меня. Заберете деньги и исчезните.

– Да я, да у меня… Ваша охрана на входе документы проверяла. Я на самом деле ученый, я на самом деле нашел эту статуэтку на раскопках. Чем хотите могу поклясться, любую расписку написать. Я не аферист, не исчезну. У меня здесь жена, дети.

– Хотите, я дам вам эскорт, вас довезут до места, где вы прячете свое сокровище?

– Не вижу смысла, – отмахнулся Сотников. – Это не далеко от Москвы…

И по театральному понизив голос продавец добавил:

– Задаток в двести тысяч долларов, пожалуйста, чтобы сделка не сорвалась.

– Однако вы настырный, – задумчиво сказал олигарх. – Когда я получу статуэтку?