Дмитрий Светлов - Командир разведотряда. Последний бой

Некоторые специалисты умудряются утверждать о неком копировании советскими конструкторами разработанных на Западе систем оружия. Бред сивой кобылы! В Европе и Америке не сумели разработать ничего толкового, а упёрлись они в работу автоматики. Камнем преткновения стало неполное закрытие канала ствола, что вынуждало применять патроны слабой мощности. Отсюда и хилая дальность выстрела, для пистолетов двадцать – двадцать пять метров, для пистолетов-пулемётов сто – сто пятьдесят, для пулемётов менее километра.

– Нет, господа, так не пойдёт, – не выдержал Олег. – Браунинг относится к полицейскому, а не боевому оружию.

– Других пистолетов мы не знаем, – забавно покачивая головой, ответил один из индусов.

Всякие-разные разрекламированные в Штатах револьверы с прочими супер-пупер пистолетами всего лишь непригодное для боя гражданское оружие. Вступая в Первую мировую войну, американская армия приняла на вооружение пистолет Browning (М1911), который к началу новой войны безнадёжно устарел. У него низкая пробивная способность, невысокая убойная сила, а вес равен весу ТТ. Надо что-то ответить, и Олег предложил нейтральный вариант:

– Пистолеты-пулеметы системы Томпсона М1 слишком тяжелы, но дадут шанс вернуться с задания.

– Вы сами что предпочитаете? – поинтересовался новозеландский майор.

Олег продемонстрировал аудитории свой ТТ-39, затем навернул глушитель и произнёс:

– Прицельная дальность выстрела более двухсот ярдов.

– Мы ничего не знаем об оружии Красной Армии, – огорчённо заметил индус.

– Теперь о вашей главной ошибке. Все предложили десантирование с самолёта и не подумали о последствиях…

– Вероятность травмирования во время прыжка не превышает одного процента, – прервал канадец.

– Наблюдатели ПВО обязательно засекут самолёт, а наземные службы организуют поиск парашютистов.

– Вы предлагаете сбросить отряд на большом удалении от объекта атаки?

– Это мало что изменит, в любом варианте группе коммандос придётся выходить из района усиленного патрулирования.

Объяснять принятую в СССР тактику проникновения в глубокий тыл врага Олег не захотел. Он лишь посоветовал слушателям изучить принятую в Великобритании систему поиска немецких диверсантов. Затем инициатива перешла к преподавателю, который затеял теоретический экскурс. Слушатели занялись расчётами расхода боеприпасов и сухих пайков, необходимых для выполнения гипотетических заданий. В итоге занятия затянулись почти дотемна. День завершился рассказом Олега о проведённой акции, при этом он сумел скрыть реальную цель задания.

На этот раз летели на новеньком пассажирском Пе-8 с герметичным салоном и мягкими креслами. Олегу больше всего пришлась по душе оригинальная система обогрева: короб проложили ниже сидений, и тёплый воздух приятно грел ноги. В результате все шесть часов полёта до Москвы он проспал сладким сном. Вале, как единственной женщине, предложили койку между кабиной пилотов и салоном. Она так разоспалась, что после посадки её пришлось будить.

Резкий толчок с последующим гулким пересчётом стыков бетонных плит вырвал из сна. Олег посмотрел на часы и перевёл стрелки на три часа вперёд, поставив полседьмого по московскому времени. На борту самолёта всего девять пассажиров, так что пограничный контроль не займёт много времени и они с Валей смогут добрать несколько часов в домашней кровати.

Таможенные ограничения появились при Хрущёве как один из рычагов борьбы с проникновением западной пропаганды. При Сталине можно ввозить или вывозить всё что угодно в любых количествах. Наличная валюта так же не ограничивается, как не требуется никаких оправдательных документов на её получение. До войны туристические поездки были крайней редкостью, зато моряки ввозили дефицит тюками.

Символом государственной границы служил обычный стол, за которым сидел невыспавшийся сержант. Взяв у Вали паспорт, он глянул на штамп убытия, затем нашёл нужную запись в потрёпанной конторской книге и шлёпнул штамп прибытия. Олег протянул британские документы, ибо других не имелось. Сержант долго рылся в папке с надписью: «Посольство Великобритании», затем на сносном английском огорчённо сказал:

– Извините, сэр, но вашей фамилии нет в списке.

– Я офицер Красной Армии, командирован по линии Генштаба, и мои документы должны быть в отдельном пакете.

Сержант нажал кнопочку вызова начальства и предусмотрительно разложил в ряд все журналы и папки. Выслушав доклад, дежурный офицер задал Олегу вопрос:

– Вы перед отлётом заходили в наше посольство?

– Нет, я находился в британской воинской части, откуда по указанию военного атташе отправился в Эдинбург на самолёт.

– А до этого посещали посольство или консульство? – продолжал допытываться капитан.

– Только в Гибралтаре, в Лондоне это было исключено, я должен был соблюдать инкогнито.

– Вы нелегал? – не скрывая сарказма, спросил дежурный офицер.

– Нет, меня послали по запросу союзного командования.

– Вам знакома женщина, что вышла из самолёта вместе с вами?

Ненужные вопросы начали донимать Олега, и он ответил излишне резко:

– Да, это моя жена.

– Она тоже выполняла секретное задание?

– Никаких секретных заданий не было! Я работал инструктором, а жена угощала гостей чаем.

– Где и когда вы покинули территорию Советского Союза?

– Улетел на четырёхмоторном самолёте.

– В таком случае я должен вас задержать для выяснения личности, – сурово заявил капитан.

Вот попал! В управление раньше полудня звонить бесполезно, кроме дежурного там никого нет. По инструкции он обязан сообщить начальнику, а тот обязательно припомнит прерванный сон. Ладно, можно поспать на здешней лавочке, только Валю надо отправить домой. Он посмотрел по сторонам и увидел жену рядом с Марией Васильевной. Вот и чудненько, приехала палочка-выручалочка, способная быстро разрулить возникшую непонятку.

Встретившись взглядом с домработницей, Олег демонстративно скрестил запястья, как бы показывая арест. Та моментально въехала в ситуацию и, взяв Валю под руку, спешно покинула зал.

– Что-то вы быстро согласились надеть кандалы, – заметив движение рук, язвительно заметил пограничник.

Олег отмолчался, на самом деле ему ничего не грозит, при Сталине строго соблюдают законы. Сейчас Борис Пастернак с Михаилом Зощенко почитаемые члены Союза писателей, а гнобить их начнёт Хрущёв во время так называемой «оттепели». В жестокое сталинское время самоуправство практически исключено, оно приравнивается к политической неблагонадёжности и жестоко карается.

Ещё в самом начале разговора Олег заявил, что является офицером Красной Армии, поэтому с чемоданом жены невозмутимо последовал за капитаном. Начальник смены пограничного перехода должен иметь инструкции на все случаи жизни, вот пусть сам и выясняет истину. Но пограничники приволокли из самолёта два огромных тюка и тайными тропами утащили из аэропорта. Следом солдаты забрались в автобус и уехали в казарму, а капитан задал, казалось бы, простой вопрос: