Владислав Савин - Алеет восток

За беседой не забывали и о насущном, расстелили на столике газету, стали доставать свои запасы. Рисунок на газетном листе – как в Гражданскую были «Окна РОСТА», так в эту войну и сейчас «Окна ТАСС». Это кто ж китайских товарищей в буденовках изобразил – с плакатно-мужественными лицами, отбиваются от лезущих со всех сторон мелких и раскосых тварей самого гнусного вида. Художник – еще реликт той эпохи, или хотел преемственность показать? Интересное сейчас время – когда живы еще романтики мировой революции, которые мечтали:

А с другой стороны, вот будущая звезда советской литературы напротив сидит – кто напишет «Трудно быть богом», «Обитаемый остров» и еще много из того, чем зачитываться будут наши люди и в конце века. Под конец, правда, братцы сильно сдали и ударились в диссидентщину – последние их вещи с таким иносказанием и подтекстом, что можно голову свернуть, прежде чем поймешь. Так в той истории Аркадий Стругацкий о своей военной службе вспоминал как о «потерянных годах» у черта на куличках, сначала Канск, затем вообще Камчатка – здесь же ему, как попавшему в Особый список, жизнь устроили гораздо более насыщенную и интересную, одно лишь наше общество, людей из двадцать первого века (о чем Стругацкий, ясное дело, не догадывается), чего стоит! Так что очень надеюсь, станет его мировоззрение несколько иным, со всеми вытекающими отсюда последствиями для будущих книг!

– А простите, това… Валентин, если не секрет, ваша первая звездочка за что? – спрашивает Цветаев, – Не с Ленфронта случайно. Невский пятачок, Восьмая ГРЭС? У меня знакомый один в сорок пятом был в «бронегрызах», 10-я ШИСБр, а в сорок втором со Смоленцевым начинал – рассказывал, как Мгу брали.

Ну да, было, плыли мы тогда через Неву. Подводный спецназ, боевые пловцы, до нас уже были, – но работать могли лишь у уреза воды, а мы умели, на берег вышли, и как полноценная диверсгруппа. В тот раз мы дорогу расчищали десанту, как и позже на Днепре. Но Звезда – не за это. А за что – ты уж извини, я подписку давал.

«И не расскажу я о том никому и никогда, – подумал Валентин, – про ночной абордаж в Атлантике, как девятеро нас, пришельцев из двадцать первого века, и двадцать осназовцев из этих времен, брали уран для “Манхеттена”, попавший в итоге к Курчатову на “Второй Арсенал”. Операция “Полынь-3”, с грифом “хранить тайну вечно”. Тогда все свалили на немцев, и штатовцы поверили – сейчас вроде начинают что-то подозревать, но подозрения к делу не пришьешь, а точно знать они не будут никогда. За то дело дали Героя, всем участникам. И нашему отцу-командиру, который сейчас в Наркомате ВМФ сидит, высоко взлетел!»

– Понятненько, – усмехнулся танкист, – усё понимаем. Армейский телеграф, как с ним ни борись, все знает. Что у нас с союзничками уже тогда не все гладко было – мир, водка, ленд-лиз. Не против же фрицев – какие тут секреты сейчас?

А если понимаешь, так молчи! Тут даже не обязательно вражьи уши рядом – выйдет, как у Пушкина, «не сказала никому, кроме как попадье – и через неделю все уже всё знали». Удивляюсь я, как такими манером про нашу главную тайну не выплыло еще – про то, что случилось восемь лет назад по здешнему времени, 3 июля 1942 года. Когда неведомый науке закон природы, или «зеленые человечки», или наши потомки из далеких времен, или хоть сам господь бог, если он есть, решили стрелку истории перевести на другой путь.

Девятеро нас было, группа подводного спецназа СФ из 2012 года. Семеро остались – Андрюха Каменцев под Берлином погиб, а второй Андрей, Кулыгин, в Маньчжурии в сорок пятом. В этой истории война с Гитлером завершилась в сорок четвертом – и Германия наша вся, встреча с союзниками не на Эльбе, а на Рейне была. И еще народная Италия тоже в числе соцстран, и Австрия, и Греция. Рассказывать о том, как изменилась история, можно долго [1] О том см. предыдущие книги цикла «Морской Волк». – Здесь и далее примеч. автора. , меня же лично больше занимает вопрос – а Главную Стрелку в истории мы перевели? Или все так по-старому и пойдет?

Читал я еще в той, прошлой жизни «альтернативную фантастику», Анисимов, «Вариант Бис». Мир вымышленный, а похож на тот, что здесь получился – тоже конец войны в сорок четвертом, и Германия вся под нами; морские сражения показаны очень эпично, что было бы, сумей СССР построить Большой Флот? Вот только в конце то же самое – развал Союза, и те же проклятые девяностые, и разгул демократии с капитализмом, и «рюски оккупант», – так за что боролись, черт возьми? Плевать мне по большому счету, что там в Китае или еще где – важно, для моей страны и народа, чтобы лучше было в этот раз, чем в той попытке! Войну мы выиграли, с лучшим итогом – так надо его конвертировать в лучший мир, чтобы я, если до девяносто первого тут доживу (а отчего бы нет – на здоровье пока не жалуюсь, если только не убьют), увидел СССР живой и процветающий.

А за окном убегает назад мирный среднерусский пейзаж под стук колес. Скорость привычна уже, – а поначалу, как в это время попали, медленной казалась. В двадцать первом веке поезд от Москвы до Владивостока шесть с чем-то суток шел – здесь же пятнадцать дней. Правда, нам с Аркадием раньше сойти надо, в Харбине. Да и Максиму Петровичу тоже, ну а Михаил Иванович до Владика едет. У летчика в столице по службе были дела, а Цветаев из отпуска возвращается, через Москву (лишь отсюда идут поезда до Владивостока), причем успел и у себя дома, на Тамбовщине побывать, и в Питере, где у него то ли дальняя родня жила, то ли хорошие знакомые… ну мы все понимаем, сам не женат пока! А ведь пора бы, тридцатник разменял уже. Но война не отпускает, не каждый день, но каждый год здесь живу как последний – в смысле, совершенно не планируя, что будет через больший срок.

Что было тут уже после Победы? Год сорок шестой – Иранский конфликт. Началось с мятежа Насыр-хана, когда кашкайские племена (родственные туркам) атаковали советские гарнизоны (при том, что наш контингент в Иране был уже сильно сокращен). Одновременно часть курдских племен с турецкой территории напали на «наших» курдов вождя Барзани, при активной помощи регулярной турецкой армии – причем и в рядах кашкайцев тоже обнаружились турецкие советники и «добровольцы». А после турки влезли в войну открыто и внаглую – президент Иненю, он же Исмет-паша, дураком не был, но, видать, сильно прижали его собственные экстремисты «вернем Проливы и Армению», в этой реальности отторгнутые у Турции по итогам войны. И поверил Иненю в то, во что хотел поверить, в гарантии от США и Англии оказания немедленной помощи в случае «советского вторжения», – но джентльмен всегда хозяин своего слова, и после «немедленная помощь» трансформировалась в «немедленное решительное осуждение действий СССР». Ну осуждайте, коль охота, – а Турцию от расправы спасла лишь ее быстрая капитуляция, всего семь дней длилась та война, в основном сведшаяся к избиению турецкого экспедиционного корпуса в Иране, – ну и Советский Союз тоже не был заинтересован влезать в «афган» с занятием территории, лови потом моджахедов по горам, а ресурсов существенно меньше, чем в восьмидесятых. Причем англичане (с участием и американцев) умудрились и тут отметиться в «наведении порядка» в своей зоне, то есть в геноциде злосчастных кашкайцев… а ведь если бы мы не справились так быстро, то вполне могли бывшие союзнички и вторгнуться на север! И в Китае полыхнуло сразу после того – ждали, что мы в Иране и Турции увязнем?