Юлия Фирсанова - АПП, или Попасть в пророчество!

Гад же процедил сквозь зубы:

– Я всего этого не понесу!

– Земляничное, красносмородиновое, вишневое, малиновое! – перечисляла тем временем в кладовой бабушка, составляя баночки с заманчивым стуком и легким шорохом. Так всегда стучат пузатые баночки, доверху наполненные сладким содержимым, и шуршат закрывающие варенье крышки из бумаги, перетянутые резинкой.

– Земляничное? – В голосе Гада промелькнуло явственное сомнение – слабость личности, готовой поддаться искусу.

– Одна банка ваша, – предложила Янка, трезво оценив свои скромные по сравнению с объемами бабулиных заготовок способности к транспортировке. Хоть об стенку бейся, а одной ей никак четырех туго набитых сумок утащить не получится.

– Три, – стал торговаться декан.

– Две! – не уступила хозяйственная девушка. – Мне, вы слышали, еще сокурсников угощать.

– Договорились, – нехотя отступил на заранее подготовленные позиции Гад. – Но мои самые большие!

Бабуля с умилением пронаблюдала за тем, как гости распределяют сумки. Яне как девушке досталась самая легкая. Внучку напоследок расцеловали в обе щеки и даже декана зачем-то чмокнули в лоб. Ради этого тому пришлось нагнуться. Но чего только не вытерпишь ради увеличения финансирования и земляничного варенья в придачу! Прощальная ласка домовитой старушки куда безобиднее брюзжания финансовой комиссии.

По лестнице декан и будущая студентка спускались тяжелогружеными позвякивающими баржами. Янка запоздало поинтересовалась:

– А еда-то не испортится?

– Не успеет. Вы ее быстрее съедите, – усмехнулся мужчина, не понаслышке знавший об аппетитах вечно голодных проглотов-студиозов. – На продукты воздействие менее заметно, чем на вещи.

– Ой, так, может, мне документы надо было дома оставить, а не в вашу АПП тащить? А ну как у меня паспорт на клочки распадется?

– АПП теперь и твоя, студентка, привыкай. А личные вещи сдашь коменданту общежития, когда сегодня форму получать будешь. Он их в именной короб с защитой от пыли Игиды поместит, – рассеянно проинструктировал Гад. – Ничего не пропадет.

– А дышать этой пылью радиоактивной не вредно? Или в форменный комплект входят защитные маски, обязательные для ношения?

– Дышать не вредно, – усмехнулся декан и все-таки решил немного расширить объяснение: – Тех, кто приходит учиться и преподавать в академию, выбирает сама магия мира и деревьев Игиды, они – дети Игидрейгсиль. Этой магией пропитаны листья и плоды, которыми в процессе обучения пользуются студенты. Часть силы в виде невидимой пыли после рассеивания знаков и семени пророчеств остается в воздухе даже после самых скрупулезных попыток сбора. Эта взвесь не опасна для живых, но постоянное воздействие микрочастиц на предметы, созданные вне мира Игиды, изменяет их, случайным образом преобразуя свойства.

– «Дама сдавала в багаж…» – хмыкнула Янка, припоминая знаменитую стихотворную историю Маршака о болонке, трансформировавшейся за время транспортной перевозки в здоровенную дворнягу.

Да уж, придется, наверное, сдать коменданту свою сумочку и пакет с документами, чтобы вместо личных вещей ко времени выпуска из этого волшебного циркового училища не получить какой-нибудь чудо-куст. Никаких особо трепетно любимых вещей у девушки не имелось, она вообще до странности равнодушно относилась к тряпкам. Было бы удобно, и расцветка не вырви глаз, а в остальном не принципиально, потому к информации об обязательной форме в АПП Янка отнеслась с полным пофигизмом.

У подъезда численность бабчека возросла еще на две единицы, они проводили уходившую девушку и преподавателя самыми пристальными взглядами. А потом сплетня о разведчице Янке, подпитываясь богатой фантазией жадных до новостей старушек, продолжила набирать обороты. А чего бы иначе Донскую с вещами на выход такой строгий мужчина провожал? Сразу видно, не шпиён какой, а самый настоящий разведчик! Вот Янку-то в разведку точно-точно записали и будут учить так, чтоб Никита́ с Ларой Крофт обзавидовались.

Ничего не знающая о своей будущей карьере разведчика экстра-класса девушка и декан зашли за угол дома, свернули на тропинку в густых кустах зеленой сирени. А уж оттуда они благополучно исчезли благодаря очередной пластинке-листику из кошеля-сумки, извлеченной деканом с неблагозвучной кликухой то ли на ощупь, то ли наугад. Материализовались путешественники в небольшом холле башни, рядом с уходящей круто вверх лестницей. Той самой, которую утром обтирали рукавами Шаортан и Гадерикалинерос. В пустую стенку был вбит недлинный штырь, на котором висел здоровенный золоченый диск со странными закорючками. Цепочка с молотком на штырьке поменьше располагалась рядом. Больше ничего примечательного в помещении не оказалось.

Снаружи через приоткрытую дверь доносились голоса. Один сразу не понравился Янке. Какой-то гнусавый, надменно растягивающий звуки. Этот голос гундосил и, похоже, продолжал кого-то доводить:

– Тролле, а тролле, что же ты к лавке приклеился? Иль примерз, если к нам подойти, сыграть не желаешь?

– Я тебя и отсюда достану, – невозмутимо прогудел Хаг, Янка сразу узнала голос серокожего здоровяка.

– Доплюнешь? – насмешливо, с явным превосходством, уточнил гнусавый и захихикал. Его смех с угодливой готовностью шакалов подхватила еще парочка подпевал.

– А может, у него праща в сапоге? – едко предположил один из насмешников.

Гад неодобрительно нахмурился, поставил сумки с запасами бабушки Любы и рывком распахнул дверь башни. Действительно, на низкой скамье сидел утренний знакомый Янки Фагард Хагорсон, или, как он представился, просто Хаг. Причем не просто сидел, а, небрежно опустив руку, крутил в пальцах небольшой камень. Похоже, один из насмешников в своих предположениях не ошибся. За неимением пращи в сапоге Хаг собирался воспользоваться рукой и метким броском заткнуть рот кому-то из хамов, упражнявшихся в ослоумии. Уж кем-кем, а жертвой здоровяк быть не собирался, вот только сия очевидная истина пока не дошла до насмешников.

Компашка из трех молодцов стояла поодаль. Смазливый шатен с длинными до плеч волосами и пара его подпевал были одеты в одинаковую одежду синего цвета с одинокой полоской красного канта на рукавах и вороте жилета. Жилет украшала маленькая брошь в форме листочка, на которой имелась цифра два и буква «П». Форма напоминала ту, в которой ходили в Янкиной школе. Брюки, рубашка, жилет. Только воротник рубашки был скроен иначе, а жилет, скорее, напоминал свободный пиджак без рукавов.

– Студент Дрий, как погляжу, вы любите раздражать окружающих, побуждая их к немедленным действиям? Что ж, у меня есть для вас работа по душе! Горнист академии, трубящий побудку! – объявил декан.