Виталий Храмов - Сегодня – позавчера. Испытание огнем

А потом всё изменил голос:

– Старшина Кузьмин?

Я не ответил. Я перестал разговаривать, потому что моими собеседниками могли быть только особисты, а они меня даже пытать принимались, суки!

– Я привёз вам привет от Тимофея Парфирыча.

Я чуть не закричал от радости. Наконец-то! Дошли! Но тут же подленький здравый смысл (или паранойя) осадил меня.

– И?

– Восток доехал.

Это ничего не значит. Хотя многое может значить. Первое – всё идёт по плану и всё хорошо. Второе – провал. Кто-то перехватил Кадета с группой и расколол их по самые помидоры.

– И?

– Парфирыч ознакомился с посылкой и улетел. Он приказал вызволить вас. Врач говорит, вы при смерти и не перенесёте дороги.

– Нах! Куда угодно, только не гнить здесь! Надо – вынесу! И подохну – всё лучше, чем так, опарышем съедаемым.

– Как же вас довезти?

– А ты кто?

– Старший уполномоченный по особо важным делам Лауза Михаил Ильич.

– Михаил Ильич, мои вещи надо забрать с собой. Там в нагрудном кармане трофейные сильнодей… не выговорю. Таблетки там. Голубоватые. Если буду пить по одной каждые шесть часов – довезёшь.

Ага, нариком конченым стану, но довезёшь.

Следак метнулся, мне к губам были приставлена таблетка, потом металлическая кружка с ледяной водой. Во-о-от! Так-то лучше!

– Поехали, старшой. Видимо, долг мой не уплачен. Зачем-то понадобился кусок котлеты под званием старшины Кузьмина. Слушай, старшой, я сам не вижу – мне ничего не отрезали лишнего?

– Я не врач, но руки-ноги имеются.

– И то хлеб.

Рассказать про дорогу нечего. И не стоит. Что рассказывать живому мертвецу, по недоразумению задержавшемуся в этом мире? Ныть, что это было больно и тяжело? Это и так понятно. В общем, это было невыносимо.

Сколько времени прошло в тряске, боли, в обмороках я не знаю, но очнувшись в очередной раз, я услышал деловой голос, до боли знакомый.

– Натан! – захрипел я.

– А, узнал, старый ты кусок медвежатины! Я вот уже говорил Степановым, похоже, что вытаскить тебя с того света превращается у меня в привычку, – сказал Натан и тут же заржал.

– Получится?

– Куда ты теперь денешься! Ты в очередной раз умудрился поставить всех на уши. Все требуют твою душу и срочно. Заметь, не мясо, а душу. Нужен ты опять нашим большим и сурьёзным мальчикам. Опять игра затеялась. И как ты умудряешься быть в центре всего этого?

– Тяжело и больно.

– Я заметил. Да, а что это за таблетки с тобой в комплекте пришли?

– Там наркотики. Опиаты годны как обезболивающие, есть стимуляторы, есть галлюциногены. Вот последним применения не нашёл.

– М-да. Опять… Не ори! Я тебя к операции готовлю. Опять ты меня удивил. Где препараты-то такие раздобыл?

– Трофеи, Натан, трофеи. Американские.

– Так, Витя! Ты меня в дела ваши тайные не тащи! Мне нельзя, как агенту сионизма.

– Натан, не смеши, больно смеяться. Сам же спросил. Наркоз чем планируешь делать?

– Какой наркоз? Давно уже ничего нет. Только если твоими. Не ори! Лучше расскажи, что знаешь об этих опиатах. Говори, говори, мне надо, чтобы ты говорил.

Я рассказывал, что знал. Дозировки, способы применения, изменение воздействия от способа внесения в организм. И вот во время этого повествования речь моя замедлилась, мысли стали тягучими, как кисель. И вот я не смог раскрыть рта – губы перестали слушаться, слово оборвалось на середине.

– Витя? Витя? Ты меня слышишь? Пальцами можешь пошевелить? Понятно. Ну, что же, коллеги, приступим!

Я хотел заорать: «Натан, ты охренел! Я же всё слышу, я всё чувствую!», – но не смог. Я чувствовал, как отрываются бинты, как скальпель бежит по коже, как кровь, сбегая вниз, щекочет. Как тампоном её собирают, как мне составляли, с хрустом и скрежетом, обломки костей. Я это всё чувствовал, но не чувствовал боли. Тошнило только. Блин! Хорошо-то как! Пусть ковыряются. Главное – болеть перестало. Хоть на время, но перестало. А потом тьма добралась до моего сознания.

Судьба Голума

(наше время)

План по разговору с Отморозком вытанцовывался в моей голове. Я купил электрошокер. Нужны препараты определённого воздействия на организм. Вот только беда в том, что они числятся сильнодействующими наркотическими веществами, вызывающими мгновенное привыкание.

– Вот это список! – удивился кум. – Решил с синьки на колёса перескочить?

– Не, это не для меня.

А к кому ещё обратиться? У нас в городе подобным торгуют только те, кому наркоконтроль разрешил. Так зачем мне посредники?

– Довольно необычный подбор, – продолжал удивляться кум, – половина этого у моего дядьки была в красной аптечке на Кавказе. Ты на войну собрался?

– Да какой из меня вояка! Ты же знаешь, плоскостопие, близорукость, общая заторможенность.

– Вот только не надо про заторможенность. Я на чемпионате России в финале выступал, но такой скорости даже у своего соперника не видел. Как ты это делаешь?

Я пожал плечами. Тот бой в финале кум проиграл. Приехал с чемпионата к нам с отбитой головой, с коньяком. Мы выпили, его накрыло медным тазом. И я был пьян. В общем, пошли мы на улицу. За приключениями. А кто ищет, тот всегда найдёт. Махались мы вдвоём на восемь человек. Были биты, но остались на ногах. Драться я умел неплохо. На соревнованиях не выступал, оценить уровень было невозможно, но один на шестерых выстаивал – оставался на ногах. Был сильно побит, но вырубить себя не давал. И кума бил в спаррингах. Всерьёз мы не махались.

– Ну, так что по этим? – я постучал ногтём по списку.

– Возможно, в принципе. Тяжело, но возможно.

– Когда?

– Экий ты прыткий! Ты мне ещё не рассказал, как ты так делаешь в драке, что как угорелый скакать начинаешь.

– Да что я тебе расскажу?! Случайно это открылось. Время как замедляется. Потом прочёл – это состояние изменённого сознания. Организм поднимает обороты всех жизненных процессов настолько, что появляется подобный эффект. А вот как это сделать тебе, не знаю. Я даже не знаю, как у меня так получается. Может, выброс адреналина так действует?

– Вот ты жук, куманёк! Всё что-то мутишь, мутишь. И никак тебя не прихватишь.

– А хотелось? – рассмеялся я.

– Ха, ещё б! За такими, как ты, правильными и мутными, как раз награды и погоны стоят. Вы же…

Он сплюнул. Что это он?

– Чё это с тобой?

– Представляешь, попадает мужик в больницу. Кто-то отходил его знатно. Кто – не можем установить. И пока я метался, искал этого байкера, мой ушлый сослуживец копнул этого избитого. А он – насильник! Установили уже две жертвы, есть заявления. И я с носом, а он – в шоколаде!

– А на меня чего собак спустил?