Вероника Ягушинская - Любовь по-драконьи

Внутреннее убранство помещений было роскошным: драгоценные камни сверкали тысячами граней в золотых подсвечниках, серебром были обиты углы и ножки мебели, потолок украшала лепнина, а стены – фрески, на полу лежали ковры такой неимоверной мягкости, что хотелось прилечь и потереться щекой о нежнейший ворс. Но вся эта роскошь, слегка аляповатая в своем изобилии, являлась лишь декорацией для тех, кто находился внутри. Сказать, что они были красивы, ничего не сказать. Юные, нежные, прекрасные. В каждой клетке по нимфетке. Я всегда называла это место обезьянником и была недалека от истины, ибо местные девушки, помимо красоты, не отличались более никакими достоинствами, разве что особыми умениями.

– Красивое, – благоговейно вымолвила Аленка, сраженная наповал то ли интерьерами, то ли их обитательницами, сейчас неотрывно следившими сквозь решетки за нашим продвижением. – Оно дракон?

– Нет, – ответила Итэль. – Это девушки других рас. Драконы обитают этажом выше.

– А что оно? – не унималась попаданка.

– Это… – я ненадолго задумалась, подбирая определение поточнее, но меня опередили.

– Наложницы Мессира, – смерив меня снисходительным взглядом белесо-голубых глаз, пояснила Итэль.

– Как дракон иметь гарэм?! – расстроилась Аленка.

– Да, а что в этом такого? – не поняла я.

– А как же? Дракон же быть однобаб!

И губки затряслись так, будто она сейчас заплачет. Итэль споткнулась, я усмехнулась. Однобаб! Выдумает же!

– Алена, драконы полигамны по своей природе, они не могут быть однолюбами. Они, наверное, вообще никого, кроме себя, любить не способны.

За последнюю фразу я удостоилась уже возмущенного взгляда старой драконицы.

– Простите, – тут же повинилась. – Они еще детей своих любят. В теории. До определенного возраста.

– А верный единственный? – продолжала упорствовать девчонка. – Мну должен быть единственный!

– О, поверь мне, ты и без дракона единственная и неповторимая, – с сарказмом протянула я, правда, Аленка его не уловила и разулыбалась.

В этот момент Итэль провела нас в общую гостиную, где при нашем появлении стайкой у окна сбились четыре девушки.

– Медина, Элина, Милана, – приказала хранительница, – принесите госпоже подготовленные для нее платья.

– Да, Мудрая, – поклонились три миниатюрные девушки с темно-каштановыми волосами до пояса и поспешили на выход.

– Гияра, приведи госпожу в порядок. Макияж, прическа. Хотя прическа, смотрю, уже есть, – недобро усмехнулась старуха.

– А мну? – влезла Аленка.

– А про тебя распоряжений не было, значит, тут останешься.

– Но мну вызбранный, мну не мочь остаться сторона! – заголосила девчонка, а глаза прямо так и засияли праведным гневом.

Итэль бросила на меня еще один снисходительный взгляд. Как же она меня достала! Но надо держать себя в руках. Сейчас я здесь в качестве официального представителя Университета (надеюсь), поэтому и вести себя следует в соответствии со статусом.

– Алена, угомонись, пожалуйста, – попросила я.

– Марина! Ты взять мое себе!

– Алена, я и так тебя себе взяла! – Сдуру! Лучше бы в библиотеке пыль с реликтов протирала. – Пойми, это официальный ужин, на нем присутствуют только приглашенные, а приглашал Мессир только меня.

– Но это не мужчина! Оно должен приглашать и мне.

– Алена, – ласково, как маленькой, – он Патрон целого континента. Он волен делать то, что хочет, тем более у себя дома.

– Но ужин скромное! – продолжала требовать Аленка.

– Да. Персон на десять. Со своим протоколом. Вот ты знаешь полную сервировку стола?

– Мну уметь жрат в общество.

– И именно поэтому я тебя не беру, – отрезала я и позволила наконец-то узкоглазой красавице Гияре приступить к макияжу.

– Но…

– Разговор окончен!

Вскоре явились три оставшиеся девицы, неся ворох тряпок. Из всего этого аляповатого великолепия, явно изъятого на скорую руку из гардеробов наложниц, я с горем пополам нарыла темно-синее шелковое платье в пол со струящейся юбкой. Его бы даже можно было назвать строгим – длинный рукав, широкая юбка, закрытая спина – если бы не декольте.

– Госпожа, возьмите вот это, – ко мне подошла одна из рыженьких, протягивая палантин в тон к платью.

– Спаси… бо.

А вот это было больно! На шее сероглазой брюнетки красовалось широкое плетеное ожерелье из кошачьего глаза. Мое ожерелье.

Сволочь ты, Свэн!

Кивком головы отпустив девушку, я накинула палантин, выпрямила спину, натянула на лицо вежливо-отстраненное выражение и последовала за довольно скалящейся Итэль. Все-то эта грымза подметила, и моя непроизвольная реакция явно доставила ей удовольствие. Мы с этой драконицей никогда не ладили.

Аленка осталась обиженно сопеть в общей гостиной. Я надеялась, Итэль догадается запереть ее на этаже, но, как оказалось, я сильно недооценила степень нелюбви ко мне старухи.

На ужин я почти опоздала. Моветон. Все приглашенные уже толпились группками в маленькой гостиной. По счастью, драконов было немного, как я и ожидала, всего семь особей: шестеро мужчин и женщина. Среди них присутствовал брат Свэна и по совместительству министр обороны Шандал – высокий широкоплечий брюнет с характерным золотом на кончиках волос. Красивый, но, к сожалению, лишенный обаяния младшенького, Шан всегда был солдафоном, им и остался. Вот и сейчас он, недовольно поджав тонкие губы, что-то выговаривал Лирелле – миловидной юной миниатюрной блондинке с небесно-голубыми глазками – троюродной кузине Мессира, которая, видать, приехала погостить (считай, на случку к кому-то в Истарионе) вместе с отцом и братом. Вышеозначенные светловолосые мужчины стояли у окна и делали вид, будто они не замечают просительных взглядов сестры и дочери. Патриархальное общество, что с них взять?!

Драконы всегда обитали в непростых условиях, и выживание стаи зависело лишь от самцов, поскольку самки неспособны долго извергать пламя. Для бытовых нужд их возможностей еще хватало, а вот для защиты или охоты – увы. Поэтому и сложилось у драконов такое потребительское отношение к женщинам, и после обращения в людей мало что изменилось, разве что в гаремах появились девушки иных рас.

Я всегда искренне сочувствовала драконицам. Для меня было дико, что стоит только девочке достичь детородного возраста, как ее тут же везут к кому-нибудь на случку. И пусть формально это было просто знакомство, но домой они после этого возвращались редко. И, увы, это была лишь одна сторона медали.

Драконы привередливы и капризны, и часто случалось так, что жена надоедала. Тогда ее возвращали отцу, который, не заботясь о ее чувствах, мог отдать дочь повторно, а вот дети, к сожалению, являлись уже собственностью отца.