Владимир Мясоедов - Сибирский вояж

– Надо же, какие детальные подделки под нас местные обитатели смогли создать за такое короткое время… – присвистнул Олег, стоящий в противоположной части арены. От настоящего он если и отличался, то совсем незначительно. Та же одежда в виде гладиаторских доспехов, те же ожоги на половину тела, та же деревянная нога. И даже выражение лица точно такое же. – Интересно, а говорить эти копии умеют?

– Умеем-умеем… – заверил своего двойника боевой маг третьего ранга, лихорадочно пытаясь прикинуть схему битвы с самим собой. Интуиция подсказывала, что лучше всего было бы вообще избежать сражения. Вот только согласится ли с этим вышедшее на арену существо, Олегом по большому счету лишь притворяющееся? – И, между прочим, оригинал тут я.

Кащенитки, выглядящие абсолютно одинаково, молча переглядывались. И принюхивались. А также синхронными движениями потихоньку становились в удобную позицию для рывка вперед на четырех лапах.

– Клише… – разочарованно покачал головой двойник боевого мага, не сводящий со своего оппонента подозрительного взора. – Вот неужели обязательно было изрекать столь шаблонную фразочку?

– Хм… пожалуй, ты прав, – признал Олег, никогда не обольщавшийся насчет своего искусства риторики. Говорить вполне грамотно у него получалось, но по сравнению с истинными мастерами слова, зарабатывающими этим на жизнь, например, артистами, священниками и рыночными торговцами, успехи парня заслуживали лишь снисходительной усмешки. – Но что еще в такой ситуации скажешь?

Доброславы сорвались вперед, встретились друг с другом посередине – и по песку принялся беспорядочно кататься рычащий клубок из двух оборотней. Какого-либо преимущества ни у одной соперницы не наблюдалось… Да и различить их Олег не мог. Нет, поначалу пытался следить за той кащениткой, что ближе к нему стояла, однако дело это оказалось безнадежным. Слишком плотную пылевую завесу они создали и слишком быстро менялись местами.

– Ты не собираешься на меня нападать? – эаинтересованно уточнил двойник через полминуты.

– Тягой к суициду не страдаю, уж тебе-то это должно быть известно. – Олег заподозрил, что хозяева арены ведут какую-то тонкую психологическую игру. К примеру, после первых двух схваток не на жизнь, а на смерть пронзишь своего двойника мечом… и умрешь от аналогичной раны в сердце. А какая-нибудь демоническая сущность, которой может быть посвящена эта арена, засчитает это добровольным жертвоприношением, верхушку города отблагодарит, ну а свежую душу с аппетитом сожрет. – Кстати, а есть ли у тебя кровь? У меня – да, смотри!

– Ну и у меня тоже. – Двойник слегка провел по своей руке мечом, повторяя жест оригинала, а потом нахмурился. Из крохотной ранки, оставленной с хирургической точностью, выступило несколько капель алой жидкости. Вот только чем-то она ему не понравилась. – Та-а-ак… А почему это она вдруг имеет столь странную консистенцию?

На несколько секунд стоящий в противоположной части арены Олег замер с крайне сосредоточенным лицом. Подобное боевой маг третьего ранга обычно видел в зеркале, когда в ванной комнате проводил самодиагностику организма, проверяя, нет ли там чего-то неисправного или просто поврежденного. А затем лицо копии исказилось гневом, и она рассыпалась на множество отдельных песчинок. Глухо шлепнулись вниз опустевшие гладиаторские доспехи. Громко принялась отплевываться Доброслава, соперница которой тоже внезапно обратилась в субстанцию, ничуть не отличимую от находящегося под ногами песка арены.

– Что это было, Олег?! – требовательно обратилась к спутнику кащенитка, видимо, по чисто женской привычке решившая назначить крайним ближайшего к чем-то недовольной фемине мужика.

– Я сам не понял, – честно признался ей боевой маг третьего ранга. Однако в его душе почему-то крепла уверенность в том, что убийство самого себя в этом месте действительно стало бы формой жертвоприношения. Вот только, похоже, не только их самих. Кем или чем являлись распавшиеся песком создания, Олег не знал, но только его двойник действительно в свою последнюю секунду находился в жутком бешенстве. И, похоже, отнюдь не на оригинал, а скорее на тех, кто стравил их между собой.

С гнусавым звуком не то труб, не то фанфар за спиной людей зажглись громадные огненные буквы. Это внезапно покрылся иллюминацией девиз, выбитый над теми воротами, через которые они попали на арену.

«Сила спасает, кровь очищает, смерть искупляет». – Доброслава прочла надпись раньше, чем Олег успел попросить о переводе. – А где следующие части этого девиза? Должно быть еще: «…честь укрепляет, долг спасает»!

– Ну, то ли мы нагрешили недостаточно, чтобы нас удостоили еще двух раундов, то ли они уже являются чисто вашими национальными дополнениями к древним обычаям, – хмыкнул Олег, увидев, как на арену ступила весьма знакомого вида нежить. Браслеты на его руках вновь притянуло друг к другу магической цепочкой. – Как думаешь, куда нас теперь отведут? Обратно в канализацию, чтобы со спокойной душой могли дальше заниматься непристойным поведением, поскольку заслужили это право?

Боевой маг третьего ранга не угадал. Молчаливые конвоиры вывели их с арены, на сиденьях которой так и остались торчать неподвижными истуканами многочисленные мумии, а затем направились вместе с людьми в глубь владений немертвых слуг Кащея.

Вблизи древний город, по которому вела своих пленников нежить, выглядел куда хуже, чем издалека. Пустые оконные проемы лишь с кое-где оставшимися стеклами, покосившиеся либо и вовсе обрушившиеся местами стены домов, мусор и пыль повсюду. Отдельные здания, находящиеся в прекрасном состоянии, поскольку их то ли отремонтировали, то ли вообще построили заново после обрушения, лишь усугубляли общее впечатление за счет контраста. Однако даже несмотря на обветшалость и запустение, в местной архитектуре просматривалась былая величественность и помпезность. Если крыльцо, то украшенное оригинальной резьбой, что у соседей не повторяется. Если балкончик, то его основание являет собой настоящее произведение искусства, например, несколько статуй-подпорок либо свисающие с крыши шикарные каменные лианы, с которых так и не облупилась краска. Если гладкая стена без окон, то обязательно снабженная фреской, причем изображение там было нанесено не в античном стиле, где одного человека от другого отличить смог бы лишь большой профессионал, а с едва ли не фотографической точностью. Олег, например, не отказался бы поближе изучить эти свидетельства прошлых эпох, на которых показывался в мельчайших деталях расцвет Кащеева царства. Однако его спутница местными красотами не любовалась: как бы ни петляли по улицам конвоируемые нежитью люди, но голова девушки была повернута строго в одном направлении.