Андрей Круз - Земля лишних. Два билета туда

– Слыш, лабух, ты че бухаешь-то, давай, спой че-нить для нас, для бойцов батальона «Азов»! «Ще не вмэрла» пой!

Вагон чуть не подавился коньяком.

– Спокойно, Семеныч, не надо истерики. Никто нас не слышит. Ножи тут тупые, люди тоже. – Я насторожился.

Кружка с пивом так и застыла в руке.

Выступивший мужик был одет в какую-то клетчатую рубашку и простенькие джинсы. Стоял около столика метрах в трех от нас, покачиваясь. И вместе с ним, там за столиком, сидело четыре человека. Двое были из таких же реднеков, бухие. А вот один вроде трезв. Здоровый, даже, скорее, толстый. Ростом почти как я. И кулачищи огромные. На костяшках явные следы ударов. На бритой голове шрам. Похоже, что трепанацию черепа делали, мозги искали.

Одет здоровяк был в черную майку-борцовку, все тело густо покрыто татуировками. Причем совсем не блатного характера. Прямо на груди виднелась красно-синяя надпись «ММА» со стекающими с букв следами крови. На левом плече вытатуированы боксерские перчатки. На правом дракон. При этом мужик, насупившись, прямо буравил меня глазами.

– Ты думай, с кем базаришь. – Вор и не подумал успокаиваться и посмотрел на пьяного ненавидящим взглядом. – Я Вагон!

Обычно эта фраза всегда имела какой-то итог. Его воровское имя было на слуху. О нем знали. Но это в том мире. В Новом мире же вряд ли чтили какие-то воровские традиции. Скорее наоборот.

Пьяный покачался, уставился на Вагона мутным взглядом.

– Какой такой хандон? – непонимающе выдохнул он.

– Ах ты, сявка, жить надоело! – Вагон вскочил, зажав в руке вилку. А вилка тут была длинная, остроконечная, из крепкой нержавейки.

Ну вот, посидели, попили пивка. Я тоже вскочил и встал между Вагоном и этим пьяным мужиком.

– Ребят, хорош, ну выпили, бывает. Давайте спокойно разойдемся, – подбежал Афанасий, владелец заведения, обращаясь к той пьяной компании.

Дальнейшие события развивались стремительно. Пьяный вдруг резко побежал к Вагону, но мимо меня не проскочил, я предусмотрительно подставил ему ногу. Хватаясь руками за воздух, мужик свалился на наш стол и сбил мою кружку пива. Прямо себе на голову.

Тут уже вся компания подключилась. По залу разнесся женский визг. Афанасий смело бросился вперед с поднятыми в успокаивающем жесте руками, но получил сильный удар в голову и рухнул на паркет. Рядом кто-то запустил стул. Стул отрикошетил от здоровяка в майке и снес все с соседнего стола, за которым сидели трое солидных мужиков в белых рубашках. Те вскочили.

– Андрюха, на помощь! – пронзительно закричал Вагон.

Я обернулся и увидел вора в необычном положении. Он лежал на полу, и парень в красной футболке молотил его руками по голове. В два прыжка, оказавшись рядом с дерущимися, я футбольным ударом ноги сбил драчуна со своего знакомого. И одновременно сбил тому дыхание. Точно в печень попал. Глотая как рыба ртом воздух, парень упал на бок рядом с Вагоном.

– Берегись! – внезапно крикнул мне Вагон.

Я краем глаза увидел резкое движение слева от себя и отклонился назад. Тут же кулак здоровяка в черной майке пролетел в сантиметре от моего подбородка. Бьющий сильно завалился вперед, и я немедленно правым коленом влепил ему в голову. Что-то хрустнуло, и на пол брызнула кровь. Здоровяк заревел, и я добавил ему апперкот правой, благо он стоял очень удобно. Второй добавлять не пришлось, он завалился головой вперед и рухнул на пол. Верный признак хорошего нокаута.

Внезапно раздался свисток. В зал ввалилось несколько человек в униформе. Дальше мне все было знакомо. Громкие крики, команды, удары дубинкой кое-где. Всех поставили вдоль стены. Посетители, те, кто не успел покинуть столь гостеприимное заведение, сидели на стульях в дальнем углу. Несколько человек, в том числе и здоровяк, остались лежать.

Дальше первым делом привели в чувство Афоню. Тот сидел на полу, тряс головой и хлопал глазами. Здоровяка перевернули на спину. Он открыл глаза, но подняться не мог. Под глазами уже появились темные круги, челюсть слева разбухла, из носа текла кровь. Переборщил я с апперкотом.

В стороне около упавшего стола лежал мужчина в белой рубашке. Двоих его товарищей в зале уже не было. Мужчина лежал лицом вниз. Когда его перевернули, то увидели небольшое пятнышко крови в области сердца и торчащую оттуда вилку. Глаза были как стекло. Труп.

Я второй час уже давал показания. Не сказать, что впервые в жизни был в роли подозреваемого. Но в такой ситуации впервые. Да, Ваганов вскочил со стула с вилкой в руках. Но потом он немедленно оказался на полу, и его молотил руками тот мужик в красной футболке. Он не мог физически подойти к столику, возле которого был обнаружен убитый.

Следственные кабинеты на Новой Земле не сильно отличались от наших. В первую очередь запахом. Тут, на Базе, преступления, скорее всего, были нечасты. Поэтому, эти кабинеты не знали запаха страха и холодного пота. Резкого запаха человеческой трагедии. А так все то же самое. Камера под потолком, стол, стулья, монитор компьютера и принтер.

– Вот тут распишитесь, – сказал мне молодой следователь в песочной униформе.

Вот явно он и у нас был следаком. В смысле, на Старой Земле.

Я прочитал, расписался. Следователь нажал кнопку под столом, и в дверях показался такой же конвоир. Только на погонах вместо каких-то причудливых восьмиугольных звездочек у него были лычки. Наверное, сержант. Или еще кто. Мы прошли с ним по пустынному коридору, в котором мерцали лампы дневного света, и спустились в подвал. А запах в подвале был уже что надо. Открылась дверь камеры, и я прошел вовнутрь.

– Вечер в хату, Андрей Евгенич, давайте сюда, – раздался голос Вагона откуда-то из глубины. – Ну-ка, ты, патлатый, давай свалил отсюда, это моего кореша место, – прикрикнул Вагон на длинноволосого прыщавого паренька, который лежал на шконке рядом с ним.

Патлатый быстро вскочил, освободил место. Я присел. Глаза привыкли к полумраку, царившему в камере. Ну, эта камера получше наших. Все как-то поцивилизованнее. Но все равно транзитка. Что там дальше будет?

Кроме нас с Вагоном было еще человек шесть. Вагон привычно сидел на центровой шконке. Верхний ярус над ним был свободен. Я присел рядом.

– Как там у тебя? Живой тот лысый? – спросил Вагон с сочувствием.

У него распух глаз, и чуть кровоточила ссадина над ухом.

– Лысый живой. В больничке. Черепно-мозговая и перелом челюсти. С меня компенсация больничных издержек. – Я вздохнул и покосился на Вагона.

– Меня этой вилкой замордовали. Ну какой мне резон мочить того в белой рубашке? Да я его знать не знаю! – Вагон помял в пальцах сигарету.

– Во, последняя осталась, – с сожалением пожаловался он.

– Отпустили тех зачинщиков? – Я снял пиджак и повесил на спинку кровати. В камере было жарко. Не то что в следственном кабинете.