Юрий Корчевский - Бунтарь. За вольную волю!

– Ты кто такой?

А сбоку уже парни – Аким Текутьев и Афанасий Бочкин.

– Приехал, дядька! Да ты не пужайся, живота не лишим. Что у тебя под рогожей?

Афанасий сразу руку под облучок, топор вытащил, за пояс себе определил. Михаил сзади телеги стоит, наблюдает, как парни действуют, подстраховывает.

– Дык, репу в Тулу везу, барин приказал.

Афанасий рогожу откинул. В самом деле репа, в сыром виде вполне съедобная, не только в пареном.

– Мы возьмём немного, дядька. Ты не обижайся, жрать охота.

Набрать бы репу, да не в чего. Один из парней рубаху снял, туда нагребли. Михаил рукой махнул, все в лес пошли. Ездовой несколько раз обернулся, не веря, что отделался легко. Лошадь тронул. Ватажка в лес отошла, дабы с дороги видно не было, репу разделили на равные кучки, очистили, грызть начали. Репа плотная, сочная, на зубах хрустит, сладкая, с лёгкой горчинкой. С голодухи слаще мёда. В Кремле поголодать пришлось, когда залило и припасы съестные испортились, а вчера весь день не ели. Голод утолили, а главное – топор есть. Михаил рассудил – мужик из деревни или села ехал, значит – им в ту сторону по дороге идти надо. Ездовой про барина говорил, разузнать надо, где изба богатея, и напасть.

Полчаса отдыха парням дал.

– Подкрепились? Теперь поднимайтесь.

Повёл их по дороге. Версты через две небольшое село показалось, видна колокольня церкви.

– Стоп! Всем сесть или лечь. Посмотреть надо, где барская усадьба.

– А зачем садиться? – спросил Афанасий.

– Чтобы тебя меньше видно было. Нахрапом в село идти нельзя, вдруг там стрельцы или дворянин свою малую рать имеет? Попадём, как кур в ощип. Сначала присмотреться надо, а потом действовать быстро и решительно. Ясно? Наблюдаем все.

В селе спокойно, посторонних не видно. Главное – стрельцов нет, их униформа всегда заметна. Кафтаны в зависимости от полков зелёные, синие, красные. А у селян одежда одинаково унылая – серая, чёрная, пачкается меньше. Село небольшое, об одной улице, проглядывается насквозь. И большая изба, с поверхом, в селе одна, явно барина. Только стоит для ватажки неудобно, в центре, недалеко от церкви. Конечно, богатеи на окраине не селятся, их в центр тянет. Вопрос только – добр ли барин, справедлив ли? Если к селянам хорошо относится, вступятся крестьяне за него, как бы и ватажников не побили. А коли злыдень, так и не поможет никто, смело грабить идти можно. Колебался Михаил. Тем временем ворота усадьбы распахнулись, выехал возок – одноколка. Кто не знает – об одной оси. И повернул возок в их сторону.

– Парни – вы двое, по ту сторону дороги! А мы с Афанасием с этой стороны. Действуем, как с нонешним мужиком на подводе. Я сигнал дам кукушкой.

Залегли в кустах. Из села выходит дорога, после села расходится в две стороны. Куда одноколка поедет? На развилке вправо повернула, к ватажке. Возок всё ближе, в нём один человек, явно барин, судя по кафтану. Когда до лошади несколько метров оставалось, Михаил закуковал кукушкой. Кир на дорогу выбежал, лошадь за уздцы схватил. Да и остальные не медлили, бросились к возку. Барин вскочил, парней плёткой стал охаживать, крича при этом:

– Окаянные! Кончилось ваше беспутное время!

Афанасий и Михаил барина за ногу схватили, дёрнули на себя, выволокли упавшего мужчину из возка на землю. Распалённый ударами плети по лицу, Афанасий топор из-за пояса выхватил, над барином занёс.

– Стой! – схватил его за руку Михаил. – Сначала попытаем маленько.

Парни в войске Болотникова уже убивали и перед кровопролитием не остановились бы. Барин испугался. Видно, не добирались до его села взбунтовавшиеся холопы, не видел он бунта. Глаза у барина испуганные сделались, на лбу пот выступил. Осознал, что на волосок от смерти был.

– Не… не… надо пытать.

– Как скажешь. Назовись.

– Дворянин Бобрик, фамилия такая.

– Где оружие дома хранишь, провизию?

Барин молчал.

– Атаман, позволь, я ему руку отрублю или ногу.

Афанасий снова топор занёс.

– Скажу. А вы что же, в избу мою пойдёте?

– Ты как думал? Если соврал, страшная смерть тебя ждёт, на куски тебя порубим, – припугнул Михаил.

Он не был кровожадным и четвертовать барина не собирался. Но парни, как и барин, приняли его слова за чистую монету.

– Не надо, – простонал Бобрик. – Всё отдам!

– Девки-то в доме есть? Уж больно охота телеса потешить, – плотоядно улыбнулся подошедший Кир.

– Дочки у меня, три. Их не трогайте! – взмолился барин.

– Так ты же добровольно выдать ничего не хочешь, плетью вон размахивал. Морду поверни. Видишь – у сотоварища моего на лице след от плети? Думаешь, простит он? Говори, не зли атамана! – взъярился Афанасий.

– Всё отдам, что просите, только дочек не троньте.

– Слово даю, волос с их головы не упадёт, – кивнул Михаил. – Поднимайся.

Барин поднялся, пальцы тряслись, и сам он выглядел мокрой вороной. Михаил в возок поднялся.

– Что же ты, барин, медлишь? И ты рядышком садись. Езжай медленно, чтобы парни мои не отстали.

Барин за вожжи взялся, лошадь развернул. Ехали к селу и по селу медленно. Встречные селяне шапки перед барином ломали, кланялись. Барин же пошевелиться боится, ответить. Подъехали к воротам, слуга створки распахнул, возок въехал, за ним во двор парни вошли. Слуга прикрикнул:

– Вы кто такие?

– Лукьян, не шуми, – повелел барин.

– Веди в избу, но помни. Ведёшь себя послушно, никого не тронем пальцем. Вздумаешь сопротивляться или слугам прикажешь, никого не пощадим. Нам терять нечего.

Бобрик закивал головой. Сошёл с возка, пошёл в избу. За ним гурьбой ватажники. Сени прошли, барин в трапезную дверь открыл, а за ней супружница его, думала – с гостями хозяин. А получилось – с непрошеными. Барин себя в руки взял:

– Марья, бери дочек и в спальню и носа не кажи.

Вот что хорошо у женщин в те времена было, так это полное и беспрекословное подчинение мужчине. Ушла супружница.

– Сначала оружейную открывай, да поторапливайся, – предупредил Михаил.

Хозяин в сени вышел, за ним парни. Бобрик с деревянного гвоздя связку ключей снял, в дальнем углу навесной замок открыл, довольно увесистый. Сам дверь распахнул и войти хотел, да Михаил придержал.

– Здесь постой. Кир, пригляди за хозяином.

Михаил внутрь вошел. Небольшая комнатка без окон. На полках оружие разложено. Всё смазанное, жирным блеском отливает. Две сабли в ножнах, рогатина в углу стоит, нож боевой с локоть длиной. А ещё пара пистолетов, бочонок с порохом, мешочек с пулями свинцовыми.

– Афанасий, Аким, берите сабли, сразу на пояса. За барином смотрите. Кир, тебе нож, всё лучше топора.

Себе Михаил забрал оба пистолета, мешочек с пулями.

– Барин, давай ещё мешочек, пороха отсыпать.

Можно и бочонок забрать, без пистолетов порох барину не нужен. Но бочонок тяжёл, дубовый, да и как носить его? Неудобно. Барин льняной мешочек принёс. Михаил отсыпал изрядно, горловину завязал. В голову мысль пришла: