Юрий Корчевский - Бунтарь. За вольную волю!

Единственное объяснение, почему Пашков Михаила с десятком к себе пригласил, так это пушки. Фактически в десятке Михаила тридцать человек, с шестью пушками вполне управятся. По тем временам шесть пушек – сила грозная, серьёзная. Иметь пушки могло только царское войско. Дворяне могли купить пушки в Пушечном приказе, но негодные к службе в армии. Либо калибром малые, либо изношенные и списанные, либо трофейные, к которым ядра подобрать невозможно. Пушки подразделялись калибром по весу ядра – полуфунтовые, фунтовые, полуторафунтовые и так далее. Ядра могли быть каменные и свинцовые, применялся на близкой дистанции ещё дроб каменный или свинцовый, вроде картечи. Для пешцев такой выстрел подобен смертоносной метле.

Михаил после завтрака отправился к пушкарям стрелецким. Расспросил подробно о навесках пороха, некоторых других премудростях. Огненного боя, что пищального, что пушечного, в народе побаивались. В состав чёрного пороха входила сера, точно так же, по уверениям церкви, пах дьявол. А ещё пугал грохот. От порохового дыма и лица и форма у пушкарей зачастую тёмные, закопчённые. Ну, ровно черти из преисподней. Михаил лишь ухмылялся, слыша такие разговоры. Что с них взять, тёмные люди!

После суточного отдыха довольные одержанной победой мятежники двинулись к Коломне. Город старинный, укреплён хорошо, стены Коломенского кремля толстые, каменные, высокие.

К гарнизону крепости присоединились стрельцы из разбитого царского войска под селом Троицким. В городе запасы провизии есть, в кремле родники. Город не раз был в осаде – то татары, то рязанцы пытались себе город вернуть, изначально-то к княжеству рязанскому относился. Да всегда московские управители на Коломну с вожделением смотрели, уж больно удобно расположена, на слиянии Оки и Москвы-реки, на перекрёстке судоходных путей, из Балтики на Волгу.

Население посадов, извещённое стрельцами и испуганное, от войска Болотникова в кремле укрылось. Хоть и обширна территория крепости, а тесно в ней стало. Бунтовщики посады быстро заняли. Если кто там и оставался, так старики. Пограбили посады, а крепость с ходу, с налёта не возьмёшь. Уже начало октября, прохладно ночами. Мятежники довольны, что в чужих избах ночевать можно, не под телегами в чистом поле. Следующим утром бунтовщики на приступ пошли. Ни камнемётных машин, называемых на Руси пороками, ни артиллерийской подготовки не было. Полагали – тараном ворота выломают, да не вышло. В кремле гарнизон обучен, опытен. Из луков, из пищалей, из пушек стреляли. На стенах крепостные пушечки-тюфяки, стреляющие дробом. А ещё на штурмующих и смолу лили, и кипяток, швыряли камни. Много штурмующих живота лишились, а ещё больше с ожогами, переломами, ранениями из строя выбыло. Обозлённые неудачей военачальники войска мятежников распорядились пушки поставить. С полсотни пушек набралось, установили, стрелять начали. Да пушечки все калибра небольшого, стенам ущерба нет, а ворота захабом прикрыты, специальной стеной под прямым углом. Для осады крепостей специальные пушки надобны, осадными их называют, калибром большие, ядра по два пуда весом швыряют. А нет у войска Болотникова таких. В царском войске подобные орудия наперечёт, под них повозки крепкие, да не одна, и тянет их восьмёрка коней каждую повозку. Постреляли пушки, ядра только каменную крошку от стен выбивают. Что поделаешь, пушки полевые, супротив неприкрытой живой силы предназначены. Отступились. Военачальники у Болотникова совет держат. Решили оставить небольшой отряд, дабы не дать выйти из кремля царским ратникам. А самим на Москву походом идти. Впереди осень с её дождями, непроезжими дорогами. Цель мятежников Москва, а не Коломна, в столице царь, свержения и смерти которого бунтари желают.

По возможности шли быстрым маршем, ели только утром и вечером. Конница вперёд ушла, занимая сёла по коломенской дороге. За неделю добрались до села Коломенского, что всего в семи верстах от Москвы, здесь и остановились. Выдохлись люди и кони, зарядили дожди. Болотников гонцов разослал по городам и ратям малым. Для штурма города требовалось собрать все силы. Болотников ясно понимал, что Шуйский выставил против него все силы и от исхода сражения может зависеть исход всего восстания. Во все стороны от Коломенского отряды фуражиров отправились. Рать большая, ртов много, провизия нужна.

Когда погода была хорошей, ветер уносил тучи, выглядывало солнце, с возвышенностей было видно колокольню Ивана Великого, самое высокое строение Москвы, на территории Кремля. Многие поглазеть хотели, даже на деревья залазили.

Истома Пашков исчез на несколько дней, а объявился с лицом довольным. За ужином, в кругу приближённых, где довелось быть и Михаилу, похвастался:

– В стольном граде побывал.

Все присутствующие ахнули.

– Как так? А заставы царские?

– О! Заставы! Стоит одна, так я стороной объехал. Дорог-путей к Москве десятки ведут.

Михаил тоже полагал, что Москва практически окружена войсками царскими, как передовая во время войны. А Пашков похваляется:

– На улицах побывал, даже в Кремле, на Ивановской площади.

В глазах приближённых Михаил уловил тень сомнения. Как такое может быть? Один из предводителей восстания и свободно по столице прогуливается, где враг окопался? Или не знают Пашкова в лицо? После ужина размышлять стал. Чего Пашкову в Москве делать? Разведку проводил? Не по чину, он князь, для служивого дворянина или боевого холопа из смышлёных задача. Сомнение закралось. Скрывает что-то Истома. Не тайные ли переговоры вёл с Шуйским или его ближним окружением? Но доказательств нет, и сомнительно, что будут. Служилые дворяне Пашкову в рот смотрят, верят. И за Истомой последуют, плюнув на мятежников. Холопы всего лишь холопы.

Служба в армии – хорошая школа взросления для мужчин. Михаил хорошо помнил слова сержанта во время службы:

«Солдат всегда должен быть занят. Иначе жди нарушения устава – пьянки, самоволки».

И Михаил решил действовать по такому же принципу. И холопов занять и обучить. Как сказал Болотников, надо дождаться подхода Илейки Муромца и более мелких отрядов. Для штурма Москвы требовались силы. По мнению Михаила, к столице уже надо было подходить всей ратью, ударить внезапно. А теперь Шуйский, узнав от лазутчиков, от простых жителей, что войско Болотникова под боком, принимает меры – стягивает в Москву ратников из близлежащих городов, пытается склонить на свою сторону дворян, предводителей отрядов из стана Ивана Исаевича. Позже оказалось – преуспел царь Василий. Да и «Ивашка», как пренебрежительно называли Болотникова в царском окружении, тоже противодействовал. Люди от него в Москву ходили, раздавали «прелестные» письма, на базарах и других людных местах вели разговоры, склоняли москвичей присоединяться к Болотникову.