Константин Калбазов - Фаворит. Полководец

В любом случае тут боярин чувствовал себя защищенным, а потому мог сосредоточиться на другом противнике. Карл Двенадцатый. Этот молодой король и гениальный полководец очень даже наличествовал в этом мире. И уже начал свою войну. Этой весной он буквально пригвоздил Данию одним молниеносным и внезапным ударом.

Карпов не помнил, как развивалась двадцатилетняя Северная война в его мире. Но точно знал одно. Карл не успокоится, пока его кто-то не приземлит, больно и жестко. Иван не собирался бодаться с ним целых двадцать лет, но и вечное противостояние с Новгородом его также не устраивало.

Было дело, Николай хотел прибрать к рукам Псков. С этой целью он направил сюда свою сестру Елизавету Дмитриевну. Ну и в помощь ей – своего бывшего стрелецкого сотника Карпова. Но так уж случилось, что эти двое снюхались и решили оставить Псковскую землю себе. Отчего-то Ивану казалось, что Николая вполне устроит компенсация в виде Новгородской земли. Пусть забирает. А уж сестрица с братцем, будучи соседями, всегда поладят.

– Ваше величество, донесение от генерал-майора Левенхаупта! – Посланник, молодой прапорщик, вытянулся в струнку, пожирая государя обожающим взглядом.

Плевать, что король младше его минимум на пару лет. И главное даже не то, что он венценосная особа. Всего лишь за неполные три месяца этот – без тени иронии – великий человек сумел поставить на колени Данию и откусить огромный кусок от новгородских земель. Настолько огромный, что люди осторожные уже начинали опасаться, не случится ли у Швеции несварение.

Разумеется, был Нарвский инцидент, повлекший большие потери в армии, и как результат оказалась отторгнута часть шведской территории. Но стоит ли вспоминать о каком-то незначительном пятачке на фоне столь значимых побед? Никто не верил, что удастся в столь сжатые сроки захватить Великий Новгород. Однако вот он, лежит у ног победителей.

Карл принял запечатанный пакет. Кивком дал понять прапорщику, что он может быть свободен. Потом взломал печати и углубился в чтение. По мере того как он знакомился с содержимым послания, его настроение менялось, и не в лучшую сторону.

– Прочтите, дорогой Густав, – протянул король послание генерал-лейтенанту.

Реншильд, зрелый мужчина сорока девяти лет от роду, был не просто ближайшим сподвижником его величества. Король полагал генерал-лейтенанта своим наставником, жадно впитывая его знания в военном искусстве. Только чудо сберегло этого военачальника во время морского разгрома экспедиционного корпуса. Никак иначе то, что ему удалось доплыть до берега, уцепившись за обломок мачты, назвать нельзя. И Карл был признателен за это Провидению.

– Что скажете, Густав? – когда тот закончил читать, спросил Карл.

– Скажу, что в словах Адама есть резон. Карпов сосредоточил на границе два полка. Должен откровенно признать, это немалая сила. Но, по сути, в настоящий момент это все, чем располагает Псков. Если уничтожим дружину боярина Карпова, больше серьезного противника на нашем пути не будет.

– Вы совершенно верно заметили, дорогой Густав, что Карпов – весьма серьезный противник.

– В распоряжении Левенхаупта пятнадцатитысячный корпус. Под вашим началом находится двадцатитысячная армия. Более чем десятикратное превосходство.

– Положить цвет моей армии в стремлении задавить Карпова?

– Но-о…

– Я слишком хорошо помню, на что способны его полки. Каждый его солдат, – слышите, Густав, каждый! – вооружен нарезным мушкетом, в то время как в моих полках треть солдат имеют пики. И это происходит не из-за необходимости противостояния кавалерии, а потому что нам банально не хватает мушкетов. Да, Карпов словно приглашает нас напасть на него. Но мы не станем торопиться. К тому же нам есть чем заняться. Пускай пребывает в уверенности, что мы чтим заключенный ранее договор.

– Значит, придерживаемся первоначального плана?

– Именно. Левенхаупту оставить гарнизон в Порхове и выдвигаться на Великие Луки. Мы также оставим гарнизон в Новгороде и, разделив армию на две части, продолжим наступление. Вы, мой друг, – на Боровичи. Я сначала возьму Старую Руссу и далее двинусь на Холм. Таким образом, уже к концу летней кампании мы отторгнем наиболее густонаселенную часть Новгородской земли, выйдем к границам Московии и отрежем от нее Псков. Хорошо бы еще успеть захватить Архангельск, чтобы перекрыть Николаю выход в Белое море. Но тут уж как получится. Главное – это изоляция Пскова.

– Вы все же полагаете, что русский царь наложит руку на оставшиеся новгородские владения?

– Он будет сущим дураком, если этого не сделает. Я бы непременно воспользовался ситуацией, представ на белом коне и в ореоле спасителя.

– И вы так легко об этом рассуждаете?

– Земли, населяемые русскими, слишком велики, чтобы их можно было вот так легко проглотить. Я не желаю подавиться. Так что пускай забирает. Признаться, меня куда больше занимает именно Псков. Как только мы с Николаем разорвем Новгород надвое, я сосредоточу все свои усилия на Саксонии. А когда выведу ее из игры, займусь Псковом. Без спешки. Обстоятельно. И неумолимо.

Признаться, Реншильд взирал на короля с долей удивления. Молодой, энергичный и подающий надежды талантливый юноша обещал стать видным полководцем. Об этом кричали его нрав, жажда славы и непременное желание добиться доминирования Швеции в Европе. Если его отец предпочитал экономические меры, реформируя королевство, то отпрыск явно решил пойти по кратчайшему пути. Иными словами – опираясь на детище своего деда, шведскую армию.

Вот только в последнее время генерал стал замечать в Карле какие-то странные изменения, несвойственные его прямолинейному характеру солдата. Он по-прежнему всячески демонстрировал свою приверженность к походной армейской жизни. И в то же время стал несколько иным.

Карл не говорил всего даже своему ближайшему сподвижнику. Так, тот понятия не имел о начавшемся сношении между королем и польским провинциалом [2] В иерархии иезуитов четвертая по значимости должность после генерала, генерального ассистента и регионального ассистента. Согласно некоторым источникам, в Речи Посполитой на тот момент было настолько велико влияние иезуитов, что ее едва не выделили в отдельную провинцию. В данном же случае имеет место допущение автора. . Тот сумел заронить в ум Карла рациональные зерна, облачив их в нужные слова. А еще обещал содействие братьев ордена в уничтожении Пскова. Взамен он просил только об одном: если таковая возможность представится, передать Карпова в руки иезуитов живым. В качестве причины указывалось то, что тот пролил кровь слишком многих братьев и заслужил кое-что похуже, чем просто смерть. И шведский король обещал им эту малость.