Юлия Фирсанова - Папандокс

– Когда наши боги ушли для великой битвы, поначалу их силы, оставшейся в мире, хватало жрецам и нам, созданиям Восьмерых. Время шло, и чистой силы, способной напитать нас, становилось все меньше. Однажды я почувствовала, что близка к падению в безумие, подобно моим братьям и сестрам. Чтобы от моей руки не пострадали невиновные, я удрала из храма, бежала сколько могла, а потом нарочно израсходовала оставшиеся крохи силы вдали от разумных. Тут и уснула, лишившись последнего. И восстала ныне, благодаря пролитой на землю живительной влаге благословленного Зебатом. Спасибо, что поднял меня не бездумным костяком, а разумным существом, не пожалев крови.

– Э-э, да не за что, как бы все случайно вышло, – пожал плечами Денис и заработал – нет, не гневный взгляд Бельташ, а подзатыльник от сестры, сопровождающийся возмущенным шепотом:

– Разве о таком девушкам говорят?

– Разведаю дорогу, – игнорируя переговоры родственников, оповестила о своих целях привычно «вставшая под ружье» рыцарь смерти. Золотая молния сорвалась с места, бесшумно исчезая среди деревьев.

– Эх, какая женщина, – почти простонал здоровяк.

– Какая-какая, мертвая, – хмыкнул дядюшка, выпрыгивая из повозки, чтобы размять ноги и оказаться на некоторое время подальше от племянника, которого так и тянуло придушить за очередное размахивание очумелыми ручками и расплевывание ценными жидкостями. Сон не шел.

– Ничего, с виду вполне себе живая, да и на ощупь, – невозмутимо ответил бородач и погрузился в грезы, уделяя управлению упряжкой лишь минимальное внимание.

Денис же ничего не сказал, сидел противоестественно тихо и задумчиво пялился на неспешно проплывающий вдоль дороги лес. Сидел-сидел, а потом шепотом и неуверенно выдал за пару секунд до того, как сестра собралась поинтересоваться, не приболел ли ее разговорчивый братишка:

– Я ее чувствую, Бельташ. Она сейчас бежит там, – палец Дэна ткнул в лес со стороны, противоположной той, куда мертвая дева-рыцарь уходила. – Кругами, что ли, бегает?

– Жрецы, если верить древним хроникам, могли с рыцарями смерти без слов общаться и видеть их глазами, – ничуть не удивился дядюшка. – Может, и ты мало-помалу соображать начнешь. А то ж тебя не то что в город – в деревню ближайшую везти страшно.

– Я постараюсь, дядь, – серьезно пообещал Денис, хоть и развлекшийся с недавним массовым подъемом мертвых, но прекрасно сознающий, какую проблему он способен на пустом месте организовать родственникам, если место окажется не пустым, а таящим в себе хоть какой завалящий скелет. Светка ж не всегда у плеча для своевременного визга оказаться сможет.

Кажется, ориентируясь на постоянное ощущение живой-мертвой Бельташ, свежеиспеченный жрец мог попробовать хоть как-то осмыслить и потренировать странный дар Зебата.

Это было как учиться чему-то совсем новому. Вот, к примеру, новую операционку изучать, в которой никаких аналогий с прежними нет и в помине, потому и осваивать ее лишь методом научного тыка можно. Метод, конечно, веками почитаемый всеми русскими, так ведь те же русские придумали и анекдот: «Если ничего не получается, прочтите, наконец, инструкцию». Беда, конечно, с тем, что инструкций к обязанностям и возможностям жреца Зебат в ночную встречу под подушки не положил. Зато сейчас Дэн мог попробовать другой метод освоения непонятной программы. Относительно длительное наблюдение за тем, как она работает. Дураком при всем своем авантюризме и раздолбайстве парень не был, потому, отрешившись от всех и всего, попытался максимально прочувствовать связь с Бельташ и осознать, какие ощущения появляются от ее присутствия. За центр «агрегата» был взят мифический огонь в груди, вложенный Зебатом.

Парень на миг-другой прикрыл глаза, то ли дурачась, то ли давая чуду шанс появиться. И оно случилось! Как будто включился какой-то вживленный в тело прибор, передающий внутреннее ощущение прохладной щекотки. И теперь Денис постепенно пытался увеличить его чувствительность, чтобы чуять не только рыцаря смерти, а и вообще мертвых.

– Ой, – охнул Дэн от неожиданности, когда на «радаре», пытавшемся выявить отдельные щекотные мурашки из общего нейтрального фона, пробежала крупная дрожь совсем рядом с Бельташ.

– Ты чего, парень? Заспался иль привиделось что? – легонько толканул в бок жреца-недоучку Валт.

– Нет, не знаю, – мотнул головой Денис и, повернувшись к Светке, принялся ей растолковывать свои соображения о радаре и щекотке, пытаясь не столько поделиться догадками и ощущениями, чтобы помочь и сестре побыстрее освоиться с даром, сколько подключить и ее к обмозговыванию. В его работе, конечно, сестра понимала мало, но порой, если совсем ничего не получалось, он вываливал на Свету все ворохом. Дельных практических советов она, конечно, дать не могла, но иногда спрашивала какую-нибудь чушь, а эта самая чушь каким-то чудом подталкивала Дэна в правильном направлении. Или еще, бывало, пока ей рассказывал, айтишник соображал, где напортачил, и, не договорив, бежал пробовать и исправлять.

Вот и сейчас Денис использовал привычный метод. Светка внимательно слушала, привычная к обилию технических терминов в речи братца, зато дядюшка Ригет с Валтом, послушав буквально минуты три, непонимающе переглянулись, мотнули головами в попытке вытрясти лишние знания из головы и постарались отключиться от беседы. Валт вперил взор в лошадей, а дядя вообще сбежал подальше, тоже занявшись разведкой, а заодно, коль получится, за легендарной скелетиной приглядеть. Не то чтобы дядюшка не доверял слуге Зебата, а все ж таки прошло несколько столетий с тех времен, когда подобные служили в храмах повелителя смерти.

Кроме того, следовало присмотреть родник. Любимая чрезмерно чистоплотная племянница извела половину запаса пресной воды на мытье рук. Двигался дядюшка пусть и не с той стремительной неуловимостью, какую продемонстрировала Бельташ, но, пожалуй, в скорости уступал легендарному рыцарю смерти ненамного. Во всяком случае, никто не удивился, когда спустя пару десятков минут на дорогу справа вынырнул Ригет, а слева сама Бельташ. Дядюшка отцепил от пояса большую фляжку, а рыцарь принесла пару жирных кроликов, добытых между делом, чем повергла Свету в смущенную задумчивость.

– Я не умею свежевать кроликов, – сообщила девушка компании. – Только птицу щипать.

– Ничего, я освежую, – утешила скелетина без малейшего оттенка превосходства.

– Так мы и сами обучены, – поспешил взять на себя хоть часть работы Валт и слегка покраснел почему-то носом, бросив смущенный взгляд на добытчицу.

– Свежатина на ужин – хорошо, – невозмутимо поддакнул дядюшка и велел Дениске вновь взяться за обучение управлению повозкой.