Антон Демченко - Воздушный стрелок. Наемник

– Избавиться от контроля царской семьи.

– А как же клятва опричника? – нахмурившись, спросил боярин. Впрочем, в эмоциях его, точнее тех куцых огрызках, что я мог ощутить, не было и намека на недовольство.

– А я и не собираюсь ее нарушать… первым, – пожал я плечами. – Но и соблюдать буду точно так же, как цесаревич, то есть следуя не духу, а букве нашего договора.

– Вот как? Интересно, – после долгой паузы протянул Бестужев. – И в чем будет выражаться это «следование букве»?

– В данный момент это исполнение явно выраженного намерения Михаила на ближайший год скрыть меня от чужих глаз и отстранить от общественной жизни. Я выполню его волю. – Спокойно! Не стоит заплевывать дорогой ковер в кабинете будущего тестя. – Выполню на все сто процентов.

– И ты не собираешься ему мстить? – Боярин удивленно приподнял бровь.

– Я похож на идиота? – ответил я вопросом на вопрос. – Смерть цесаревича в такой неспокойный период способна принести лишь новую смуту. А я пока еще не настолько силен, чтобы гарантированно защитить моих близких в подобном случае.

– То есть полностью со счетов такую возможность ты не сбрасываешь? – подозрительно прищурившись, уточнил Бестужев.

– Пока Михаил не нарушает условий нашего договора и не угрожает моей жизни или жизням моих близких, ему нечего опасаться.

– Не уходи от ответа, Кирилл! – повысил голос боярин.

– Мне не нужна месть, – вздохнул я. – Да, меня взбесил поступок наследника и его попытка привязать к себе, подаваемая под видом беспокойства за мою безопасность и под прикрытием долга сюзерена по защите своего вассала. Да, мне чрезвычайно не нравится, что он уничтожил мое имущество и даже не подумал компенсировать его стоимость. Но это не значит, что я собираюсь перерезать глотку этой жадной сволочи. Не надо считать меня кровожадным идиотом. Как я уже сказал, Михаил действовал в рамках нашего с ним договора, хотя и следовал не его духу, а букве. Я отвечу ему тем же. У меня есть четко прописанные обязательства перед сюзереном, которые я должен исполнять. Что ж, должен, значит, исполню, но… не выходя за пределы наших договоренностей. То есть, как и цесаревич, я собираюсь следовать не духу, а букве соглашения. От сих до сих и ни на йоту больше, толкуя любые разночтения только в свою пользу, и никак иначе. Короче говоря, буду итальянить [2] Итальянить (итальянская забастовка) – форма протеста, заключающаяся в исполнении бастующими своих обязанностей со скрупулезным следованием всем установленным правилам и инструкциям, что приводит к мгновенному падению производительности труда, а то и полной парализации производства. .

Боярин смерил меня долгим взглядом и… расхохотался.

– Да, такого я от тебя не ожидал, – заключил он, вытирая выступившие от смеха слезы. – Устроить наследнику престола и сюзерену итальянскую забастовку… Кирилл, ты страшный человек!

– Рано радуетесь, Валентин Эдуардович, – вздохнул я, и будущий тесть моментально насторожился. – Это означает, что если наш конфликт с цесаревичем не будет решен до наступления моего восемнадцатого дня рождения, открытие нашей школы не состоится.

– Что? Почему? – взвился Бестужев.

– Потому что бо́льшая часть моих обязанностей по договору с наследником касается именно школы.

– Нет школы – нет и обязанностей, так? – понятливо кивнул тесть.

– Именно.

– Что ж, будем надеяться, что вы решите свои противоречия меньше чем за три года, – вздохнул Бестужев, помолчал и, тряхнув головой, слабо улыбнулся. – Ладно, Кирилл. С этим разобрались, а теперь давай поговорим о твоей затее с «исполнением воли сюзерена»…

Разговор с будущим тестем закончился глубоко за полночь, когда в кабинет отца нагрянула Ольга, рассерженная слишком долгим отсутствием жениха в ее спальне.

А утром… очень ранним утром был звонок назначенному мне куратору, и как итог, в полдень, вместо того чтобы вплотную заняться вопросом перехода Марии под мою полную ответственность, я был вынужден изображать Джеймса Бонда и идти на абсолютно не нужную мне встречу с этим… эх!

Шаг в окно – и вот я уже стою в одном из вечно пустых закоулков Замоскворечья. За углом находится дом, доставшийся от родителей Кирилла, но туда мне сейчас не нужно. Встреча назначена в кафе на соседней улице, и до нее еще добрых полчаса. Достаточно для того, чтобы спокойно осмотреться и определить точки, где могут засесть наблюдатели или где они могут разместить фиксаторы. Что ж, отвод глаз мне в помощь.

Короткая пробежка по близлежащим улочкам и переулкам заканчивается у входа в нужное мне кафе. Наблюдатели действительно имеют место быть, точнее, один наблюдатель, занявший место на открытой веранде. Непримечательный тип в сером льняном костюме. Ежик седых волос, невыразительное лицо… мимо такого пройдешь и не заметишь. Единственное, что его выдает, – это полная сосредоточенность, совершенно не совпадающая с расслабленным внешним видом. Браслет, отданный мне Бестужевым и заменивший «подарок» цесаревича, ныне покоящийся в кармане, щелкнул. Вот и «фото». Не знаю, пригодится ли, но пусть будет. Как говорится, запас карман не тянет.

От наблюдений меня отвлек шум двигателя и тихий скрип тормозов остановившегося у тротуара старенького купе «Гепард». Хм, подобную машину проще встретить в автопарке какого-нибудь гордого коллекционера или в музее, чем на проезжей части, но конкретно этот экземпляр, не стесняясь, можно выставить разве что на свалке. Рыдван, видавший лучшие дни. А за его рулем я вижу знакомое по недавнему сеансу связи лицо моего куратора. Правда, сейчас оно выглядит не таким помятым, как во время нашего недавнего разговора, что неудивительно. После моего звонка в пять утра у него было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.

Забавно. Не думал, что доверенные лица царской семьи получают настолько маленькое жалованье. И не надо про конспирацию. Даже если бы этот умник прикатил на нашу встречу сидя за штурвалом спортивного болида «Формулы-1», он бы привлек куда меньше внимания, чем сейчас. Эх… да и черт с ним! Два месяца… мне нужно продержаться только два месяца. И успеть завершить несколько дел, за все те же проклятые два месяца.

Именно с такими мыслями я вошел в кафе, естественно, предварительно скинув с себя отвод глаз в одной из близлежащих подворотен.

– Кирилл? – окликнул меня успевший устроиться за столом и вооружившийся папкой с меню куратор.

– Добрый день, Сергей Александрович, – кивнул я, усевшись в кресло напротив моего нового знакомого.

Чертов день! Чертово задание! Чертов мальчишка! А ведь Сергей еще утром понял, что это будет отвратительная миссия, но он даже не предполагал, насколько все будет плохо.