Игорь Шенгальц - Попрыгун

– Аварии случаются, хотя и крайне редко, – пояснил Груша, вцепившись в свой поручень. – Официальная статистика говорит о полной безопасности подобного метода передвижения!

Да уж, во что я совершенно не верил, так это в официальную статистику. Вагон вибрировал, меня подкидывало на сиденье, при этом вжимая в деревянную спинку. Поручень оказался очень кстати, я держался за него двумя руками, чуть не оторвав от креплений. Скорость вагона приблизилась к трем сотням.

– Зато быстро и удобно, – мрачно пробормотал Груша, также схватившись второй рукой за поручень, а для надежности уперев ноги в противоположное сиденье, чтобы не улететь в проход.

Сколько продолжались наши мучения, сложно сказать, но никак не меньше пары часов, пока наконец вагон не стал притормаживать, а вскоре и вовсе остановился.

– Варго, – объявил Груша. – Столица.

На станции мы разделились. Груша, опасавшийся разоблачения, оставил меня в одиночестве, не подкинув даже до жилища Слапома, адрес которого я заучил: седьмая улица, третий дом, ячейка пятнадцать. Звучало не слишком-то обнадеживающе. Я помнил, что трогганы живут кучно. Прямо как в старых коммунальных квартирах при советской власти, только комнатки, положенные рядовым работникам-трогганам, были еще меньше. Мне, как успешному молодому курьеру, государство выделило целых девять метров – своего рода рекорд в моем блоке.

Я шиканул – нанял городского извозчика, продиктовал адрес и через час уже вступал в новые владения.

Соседи мне невероятно завидовали. Это я определил сразу, чуть ли не с порога. Про самого Слапома я знал достаточно – в гипнозаписи о нем имелся отдельный раздел, так что я знал о курьере все, включая его обычные методы ведения диалогов. Поэтому на вежливое приветствие соседей едва заметно оскалил зубы. Мол, смотрите, кто здесь главный!

В доме номер три по седьмой улице, помимо Слапома, проживали еще двадцать семь трогганов. Из них по именам я знал всего нескольких. Слапом соседей презирал и мечтал переехать в партийные апартаменты, но пока приходилось довольствоваться тем, что положено по статусу.

– Гражданин Слапом, как прошла поездка? – В длинный коридор с комнатами-ячейками по обеим сторонам выглянул толстый ящер. Да, оказывается, и трогганы могут быть толстыми, по крайней мере, в этом конкретном весу хватило бы на троих.

– Все хорошо. – Я поискал в закромах сознания его имя, но так и не обнаружил.

– Прямо с поезда домой? – Любопытный сосед мазнул взглядом по цилиндру-пакету у меня в руках. Вот же гад, все приметит! По правилам, сначала я должен был доставить пакет по назначению, а уже затем отправляться в квартиру, но я самолично изменил маршрут, мне хотелось для начала немного осмотреться, свыкнуться с образом Слапома. Как бы это не вышло боком…

– Буквально на секунду, нужно кое-что взять в ячейке.

Я протиснулся мимо толстяка и пошел дальше по коридору. Вот она – моя комнатушка. Дверь открылась легко, как только я приложил к считывающему устройству на стене правое запястье. Безымянный толстяк все не уходил, и я зашел в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

Да, рядовые трогганы жили бедно – и это даже слабо сказано. Всю обстановку комнаты-ячейки составлял гамак для сна, прикрепленный по диагонали в дальнем скате комнаты; открытый всем взорам составной шкаф – подобные продают у нас в «Икее», но этот конкретный выглядел даже более убого, чем тамошние; низкий столик на закругленных ножках и самый обычный табурет. В шкафу же, аккуратно сложенные, лежали несколько серо-коричневых роб, внизу стояла запасная пара обуви – весь гардероб гражданина Слапома. Скудно, бедно, нищенски. И ведь Слапом по местным меркам жил замечательно. Комната большая, есть даже круглое окошко, до которого можно дотянуться, если встать на цыпочки, и из которого видно часть проезжей улицы. Но главное – перспективы! Ими жил гражданин курьер второго ранга, а благодаря нам все его планы ухнули в никуда. Мне даже на какой-то миг стало жаль его. Но потом я взял себя в руки, сменил дорожную запыленную робу на свежий балахон и вышел из комнаты. Толстяк все так же торчал в коридоре, явно меня поджидая.

– Не мог пойти в таком виде, – несколько панибратски пояснил я. – Сами понимаете, система!

Толстяк-сосед многозначительно покивал, выражая полнейшую солидарность. Хотя я нисколько не сомневался, что сегодня же вечером донос пойдет по инстанциям. Впрочем, доносов я не боялся, ни от соседа, ни от кого-либо другого. Курьер второго ранга был неплохо защищен от них предварительным ситом, отсеивающим заведомо бредовые донесения. А вот обычный гражданин вполне мог пострадать по самой, казалось бы, абсурдной причине.

– Увидимся! – Я кивнул соседу, хотя не хотел этого делать. Сказался старый комплекс обязательной вежливости интеллигентного советского человека. Хотя те времена и пришлись на мое детство, но, как оказалось, не полностью выветрились из памяти, и, едва я попал в схожую обстановку, многое тут же само собой вспомнилось.

Толстяк отстал от меня, а я вышел из дома и поймал такси. Вообще, обычные граждане не ездят на извозчиках: откуда такие средства? К тому же каждый таксист – гарантированный информатор системы. Но я, как курьер второго ранга, не обычный обыватель, а существо, требующее скорости передвижения для успешного выполнения своей работы, поэтому мог со спокойной совестью позволить себе и не такое.

– Улица номер один, строение пять, – продиктовал я, и таксист уважительно покачал головой. Еще бы, центральное управление, это вам не придорожный кабак. Может быть, выглядел я не на все сто, но уверенности в голосе хватало. Колымага помчалась по улицам, басовито сигналя на поворотах. Еще бы, когда везешь ответственное лицо, допустимы некоторые привилегии, и мой шофер пользовался ими по полной программе.

Да уж, не каждый день ездишь на улицу номер один. Это все равно что в Москве назвать адрес: Кремль. Неудивительно, что шофер заважничал. Я отлично знал город. Такое ощущение, будто с детства бродил по этим улочкам, помнил каждый поворот, каждый дом. Я прекрасно представлял, куда мы едем и где должны свернуть, чтобы скорее достичь цели.

Шаровидные, овальные, цилиндрические строения захватили архитектуру Варго. Резких, угловатых – более привычных мне форм – не было вовсе. Линии плавно закруглялись, не вызывая дискомфорта. Интересно было представить мой родной город в таком исполнении, лично мне бы точно понравилось, впрочем, в короткой перспективе, как проект, а в обыденной жизни я слишком уж привык к нашим бесхитростным строениям, бетонным коробкам, возвышавшимся на улице за улицей. Да, в последнее время стали пытаться разнообразить облик города, но пока что потуги местных архитекторов только добавляли дисгармонии в ансамбль. Резким выделением отдельных зданий подчеркивалась убогость прочих. И как бы ни мечталось новым миллионерам жить обособленно, но все же на дворе стояли не старорежимные времена, да и крепостных у новых выходцев из грязи в князи не водилось, как бы те этого ни хотели. Впрочем, чего ждать от будущего, неизвестно. Я бы не удивился, если бы вскоре пошла новая мода: «Запишись в крепостные! Плати оброк! Получи бесплатную корову!» Ну а что? Если кто-то предоставит гарантированную крышу над головой, питание, работу со своевременной оплатой, то многие с радостью запишутся! Мол, так и так пашем, как каторжные, а тут все-таки обязательства со стороны барина… Он и поможет, и защитит – в обиду не даст, ну а повинности: десятина, да прочие оброки – все ерунда, налоги тоже немало сжирают… вот право первой брачной ночи разве что… да и тут – как не уступить хорошему-то человеку! А глядишь, залетит девка – там и на будущее деньжат подкинут! Уж явно не бросят на произвол судьбы, помогут! Ведь не чужой же человек, а свой – барин!..