Иван Закарян - Особенности национальных спекуляций, или Как играть на российских биржах

Состояние транспортной инфраструктуры определяло развитие биржевой торговли. Объективно более благоприятные условия работы для Самарской, Сызранской, Покровской бирж позволяли приобщаться им к благам цив илизации в виде телеграфа и возможности регулярно и быстро получать сведения о мировых и российских ценах, бесперебойно отправлять грузы. Самарские биржевики очень быстро осво или местные «вагонные» сделки на железных дорогах с покупателями в лице крупных волжских мукомолов, экспортные сделки, и транзитные, или «линейные» – вагонные сделки с ценами франко. Цены франко предполагали освобождение покупателя от непосредственных расходов по погрузке, транспортировке (а иногда и страхованию грузов), так как они включались в цену товара. Тогда это были новейшие способы организации крупных торговых сделок. Все они осуществлялись через маклеров, а без телеграфа не производилось ни одной сделки. Обороты были настолько значительны, что в Покровске и Балакове осенью, в пору массовой закупки хлеба, открывались собственные казначейства. Биржевые деятели собирали, анализировали и информировали своих членов о ходе торговли, ценах на базарах в крупных селах региона, городах России и зарубежных рынках.

Еще в 1893 г. Самарская биржа установила правила продажи хлеба на базарах губернии, в которых фиксировалось время работы, регламентировались правила торговли. Не имевшим собственных денег или действовавшим по поручению запрещалось участвовать в торгах. Покупатель, действовавший от имени фирмы, должен был иметь ярлык, подтверждавший такое право. Запрещалось вести торговлю вне города или села. Базарный староста при сделках собирал 25 коп. с тысячи пудов купленного хлеба на премию и содержание биржевого здания. Хлеб на базарах Самарской губернии должен был продаваться по сортам, с определенной расстановкой по торговым рядам. Информация о ходе хлебной торговли в крупных селах еженедельно публиковалась или же записывалась мелом на доске в здании биржи. Статистическая обработка данных велась трижды в год и затем публиковалась. Наиболее интенсивные обороты имели хлебные биржи, располагавшиеся в районах пшеничного производства и переработки, оснащенных к тому же современными способами транспортировки – в Сызрани, Самаре, Балакове, Саратове, Покровской слободе. Среди волжских организаций оптовой торговли наметилась внутрирегиональная специализация, что являлось показателем новой стадии общественного разделения труда в регионе, когда собственная специализация представлена не только в производстве, но и сфере рынка. Некоторые биржи заключали соглашения о сотрудничестве. Так, в 1911 г. Самарская биржа договорилась с Симбирской об отмене двухкопеечного кулевого сбора, с Рыбинском утвердила единую расценку недостающих золотников в натуре зерновых.

Одной из старейших в Поволжье являлась Казанская биржа. Первые предложения о ее организации высказывались еще в 1830-е гг., но открыта она была лишь в 1866 г. Главным товаром, обороты с которым велись на бирже во второй половине XIX в., был хлеб. С 1874 г. разрешалась аукционная продажа товаров. Современники отмечали, что с развитием железнодорожного строительства в соседних губерниях значение Казанской биржи стало падать. Особенность Казанской биржи состояла в том, что здесь четко выдерживался национальный признак: сделки вели, в основном, русские купцы. С 1870 г. стали назначаться в маклеры и татары, специально для налаживания межнациональных контактов, для информирования о конъюнктуре на рынке, оказания помощи татарским купцам, большинство из которых по-прежнему игнорировало Казанскую биржу, не являлось ее членами, не посещало собраний. Это было связано с тем, что татарские купцы практически не вели крупных сделок с хлебом и мукой, не доверяли торговым договорам, написанным на русском языке. Да и сама биржа давала повод: пресса того времени писала о том, что решения, принимаемые биржей, не контролировались, истинные цены знали немногие. Ядро татарской торговли находилось в Казани на Сенном базаре, здесь же заключалась и основная масса сделок торговцев-мусульман, причем это были договоры «на вере», без письменного подтверждения.

В начале 90-х гг. XIX века в стране снова начался промышленный подъем: разворачивается железнодорожное строительство, происходит рост металлургической, нефтяной промышленности и, как результат, – общее экономическое оживление. Возникают новые акционерные компании, появляются свободные капиталы, расширяется банковский кредит, в оборот вводятся новые ценные бумаги, которые следовало размещать на бирже. С октября 1893 г. начинается резкий рост в цене акций частных коммерческих банков и промышленных предприятий. Естественно, что в Петербурге это событие не могло быть обойдено вниманием спекулянтов. Не было ни одного фешенебельного ресторана, где бы по вечерам не сидела бы компания биржевиков, обсуждавшая, кто, когда и сколько выиграл. Именно в это время получают распространение внутридневные спекуляции. Хорошим тоном среди питерской элиты становится игра на разрыве между ценами закрытия и открытия торговых сессий. По утрам счастливые обладатели солидного куша, накануне вечером открывшие позиции и только что их закрывшие, закатывали пиры, другие же, выбывшие из игры, зализывали раны.

В это же время распростран ились «американки» – подпольные биржевые собрания, где биржевые спекулянты продавали и покупали ценные бумаги, не утруждая себя соблюдением правил официальных бирж. Цены на акции частных предприятий росли как на дрожжах. Закончилось все это довольно бесславно: акции Брянского завода, находившиеся длительное время в состоянии перекупленности, рухнули в 1893 году на Парижской бирже, как карточный домик. После этого началась паническая продажа ценных бумаг и других российских эмитентов, и в течение недели наблюдался обвал фондового рынка России на 25–30 %.

Как и следовало ожидать, в Министерстве финансов полетели головы, и взамен министра Вышнеградского был назначен Сергей Витте. Витте проявил крайнее недовольство внутридневными спекуляциями и деятельностью организованных групп спекулянтов. Министерство финансов прилагало титанические ус илия по ограничению допуска ценных бумаг новых выпусков к котировке на бирже, но почти ничего не добилось.

Витте не раз выступал перед финансовой общественностью с предупреждениями о том, что игра на бирже до хорошего не доводит. Потом же, видя, что биржевая спекуляция стала неотъемлемым и, безусловно, прогрессивным элементом экономики, стал пытаться отговорить от спекуляций дилетантов: «Здесь выигрывает всегда тот, на чьей стороне при больших средствах, позволяющих выдержать трудные минуты, <���…> еще и практическая опытность, специальная подготовка, осведомленность о многих <.> торгово-промышленных предметах и их конкурентах <. > Вовлекаемой в игру публике, непричастной к торговопромышленной деятельности, почти все эти условия выигрыша <.> недоступны, а потому вполне естественно, что ей достается в этой неравной игре роль жертвы, шансы же выигрыша все на стороне специалистов биржевой игры – опытных и сильных игроков, для которых игра составляет привычную сферу деятельности».