Михаил Эм - Об экономике – с улыбкой (сборник)

Вероятно, вы, прочитавшие эти строки уважаемые дети, не совсем поняли, кто с кем и чем менялся. Но это не важно. Важно, что в результате оборота художественных раковин каждый из туземцев получил желаемый товар: бананы, козлятину или хижины, – так что распоряжениями Робинзона туземцы остались довольны и счастливы.

Доволен был и Робинзон, распорядившийся, чтобы каждый товар на необитаемом острове отныне обменивался на раковины, то есть художественные раковины использовались в качестве средства платежа.

С этого момента туземная деревня стала напоминать рынок. Со всех сторон слышалось:

– Аргубадо сурока про! Барракунда сурока пай ! – то есть: меняю бананы на две раковины, или: меняю козлятину на десять раковин, ну и так далее.

Робинзон так и догадался, что, введя на необитаемом острове средство платежа, изобрел денежное обращение.

Смысл денежного обращения должен быть ясен всем. Вместо того, чтобы обменивать ненужную вещь на нужную, ненужная вещь продается, а взамен нее покупается нужная вещь. Тем самым тебе уже не надо искать такого человека, который продает нужную тебе вещь в попытке купить ненужную. Понятное дело, где такого человека найдешь? Вместо этого ты продаешь товар одному человеку – за деньги как средство платежа, – а покупаешь у другого – за те же самые деньги. В результате процесс купли-продажи становится легким и приятным. Робинзон предложил использовать в качестве денег художественные раковины, понятно почему: потому что художественные раковины были самым доступным средством платежа, которое он мог предложить. Точно так, используя раковины в качестве средства платежа, поступали некоторые племена на тропических островах, так что предложение Робинзона было естественно для тропического климата. Но конечно, другие племена использовали в качестве средства платежа и другие предметы, например, каменные жернова, такие тяжелые, что их с трудом могли поднять десятеро. По счастью, таких каменных жерновов на робинзоновом необитаемом острове не было, поэтому он и предложил использовать для денежного обращения красивые, представляющие художественную ценность раковины. Что и было с блеском исполнено.

Надо сказать, туземцы были от денежного обращения в полном восторге. Им так понравилось менять товары на раковины, а раковины на товары, что они принялись меняться без всякой необходимости – исключительно для того, чтобы лишний раз вступить в денежные отношения.

Допустим, владеющий охотничьей дубинкой туземец продавал ее другому туземцу за две раковины, а потом выкупал обратно, но уже за одну. Тот туземец, у которого оставалась на руках дубинка, но при этом чудесным образом возникала лишняя раковина, потирал от радости руки и восклицал:

– Алюмба мао ! – что означало: обалдеть просто!

Второй туземец, который в результате двойной купли-продажи этой художественной раковины лишался, совсем даже не радовался, а напротив огорчался, но и он от удивления перед премудростями экономики чесал в затылке и произносил:

– Мао алюмба ! – что означало: просто обалдеть!

А чтобы до второго туземца лучше доходили тонкости товарного обмена, первый туземец ударял второго дубинкой по башке, после чего шел меняться с кем-нибудь еще.

Туземцы были настолько благодарны Робинзону за его экономическое нововведение, что решили тут же означенное нововведение отпраздновать, по случаю чего принялись резать пойманных коз, намереваясь приготовить из них нормальные отбивные. Отовсюду послышалось козье блеяние, такое истошное, что Робинзону захотелось заткнуть себе уши, но козлятина ему еще не приелась, поэтому он с благосклонностью отнесся к инициативе гостеприимных хозяев.

Внезапно туземцы стали о чем-то между собой переговариваться, указывая на одного из своих, который, как выяснилось, отказался резать свою козу, а принялся ее доить. Этот сообразительный козодой подставил под козу половинку кокосового ореха и принялся интенсивно дергать козу за вымя, в результате чего из вымени в половинку кокосового ореха полилось жирное козье молоко. Все это происходило ко всеобщему туземному удивлению. Робинзон понял, что раньше дойка диких коз у туземцев его необитаемого острова не практиковалась, поэтому туземцам она была в новинку. Вскоре вокруг козодоя образовалась целая толпа, наблюдающая за его манипуляциями. Закончив дергать за вымя, козодой с благодарностью потрепал козу за спутанную бороденку, вытащил из-под нее половинку кокосового ореха и выпил содержимое, облизываясь. Толпа завистливо ахнула, а несколько человек, не успевших прирезать своих коз, побежали доить их по примеру сообразительного козодоя.

Многие из туземцев, подоив своих коз, принесли на общее пиршество половинки кокосовых орехов, полные козьего молока, но далеко не все туземцы, потому что некоторые из пойманных животных оказались не козами, а козлами.

Вам, наверное, известно такое образное выражение: как от козла молока. Это выражение означает долгое и совершенно напрасное ожидание чего-то хорошего – в том смысле, что молока от козла не дождешься. От огорчения, что козлов подоить никак не получается, многие туземцы, не успевшие прирезать своих козлов, стали-таки их резать, но далеко не все. Один головастый туземный парнишка не стал дожидаться от козла невозможного, однако и не счел нужным пустить его на котлеты, а поступил совершенно необычным образом. Он сорвал длинную и прочную лиану, обмотал ей шею своего неприкосновенного козла, а потом взгромоздился животному на спину и хлопнул по заднице. Козел, не ожидавший от своего хозяина такого запанибратского обращения, встал на дыбы, а затем, под улюлюканье публики, понес седока не разбирая дороги.

Сначала козел пронес наездника вдоль туземной деревни, затем поперек, а под конец, совсем обезумев, и по диагонали, следствием чего было несколько сбитых с ног женщин и рухнувших хижин. Только через довольно продолжительное время расстроенного козла удалось утихомирить, но обладавший неуемным характером и значительной головастостью паренек и тут не унялся, а, раздобыв где-то большую корягу, привязал к шее козла и пустил животное рысью.

Пустить козла рысью – означает не превратить вовсе козла в рысь, то есть большую дикую кошку с пушистыми ушами, и даже не заставить козла бежать наподобие рыси, как вы могли подумать, а заставить козла бежать, заставляя его ставить на землю одновременно одну переднюю и одну заднюю ногу. А рысь здесь совершенно ни при чем. Если хотите, можете встать на четвереньки и попробовать передвигаться на четвереньках рысью, одновременно опуская одну переднюю и одну заднюю ногу – тогда вы лучше поймете, как передвигался пущенный рысью козел.