Михаил Делягин - Почему мы выживем и в этом кризисе. Финансовые, деловые и практические советы

В 2008 году российский кризис был вызван сугубо внешними причинами: это его главное отличие от того кризиса, в который мы входим сейчас. В результате, поджавшись и затаив дыхание, российская экономика просто дождалась нормализации мирового развития, – и восстановилась вслед за ним и под его влиянием в прежней, коррупционно-сырьевой модели.

Не стоит забывать, что глобальный бизнес, которому при помощи либералов во власти подчинена вся социально-экономическая политика России, в принципе, ничего не имеет против коррупции, так как украденные в ее ходе деньги, как правило, выводятся на Запад или тратятся на потребление импортной роскоши и потому становятся его финансовыми ресурсами.

А вот расходы на социальное и хозяйственное развитие контролируемых им стран для глобального бизнеса совершенно неприемлемы: прежде всего, они грозят ему возникновением конкуренции, но главное заключается в том, что направленные на них ресурсы являются для него потерянными и потому представляют собой, с его точки зрения, вопиющую и не имеющую оправданий бесхозяйственность.

Нынешний кризис вызван сугубо внутренними причинами: коррупция и монополизм переломили хребет российской экономике, которая не ускорила свой рост даже в 2011 году, когда нефть подорожала почти на 40 %. Затем последовало нарастающее торможение ее роста – и девальвацию, вызвав паническое бегство капиталов из страны, пришлось начать до всех внешних осложнений, еще в январе 2014 года, – просто чтобы не допустить экономического спада прямо тогда.

Внешние факторы – санкции и удешевление нефти – лишь усугубили внутренние причины кризиса, причем они оказали негативные последствия не сами по себе, а прежде всего из-за нежелания разленившейся бюрократии активно и содержательно реагировать на них. При этом значимость санкций чудовищно преувеличивается бюрократией просто потому, что чиновники объясняют ими последствия собственной политики, освобождая себя от ответственности за нее.

Тем не менее российская экономика погружается в депрессионную спираль. В ней сжатие спроса (первоначально из-за девальвации и роста цен, затем из-за прекращения внешнего кредитования, сокращения экспортной выручки и сжатия внутреннего кредита) обрушивает производство, что, в свою очередь, ведет к новому сжатию спроса из-за падения доходов населения и предприятий. Это новое сжатие спроса, в свою очередь, провоцирует новое сокращение производства, и так до тех пор, пока государство не одумается и не начнет компенсировать сжатие коммерческого спроса увеличением своих расходов – прежде всего, при помощи модернизации инфраструктуры.

Именно в этом механизме (в прошлый кризис примененном, например, в Китае) заключается стандартный механизм стабилизации экономики в депрессии и вывода ее в устойчивый рост. Однако пока от него отказываются: ссылаясь, как в 90-е годы, на нехватку средств (хотя федеральный бюджет захлебывается от денег: на 1 января 2015 года неиспользуемые остатки средств на его счетах превысили 10 трлн руб.), государство готовится сокращать финансирование даже начатых крупных инвестиционных проектов (например, строительство Центральной кольцевой автодороги).

Справедливости ради следует отметить, что комплексной модернизации инфраструктуры мешают монополизм и коррупция. В самом деле: если государство будет увеличивать спрос при сегодняшнем монополизме, то, как это было во время стимулирования спроса на жилье при помощи ипотечного кредитования (когда нацпроект «Доступное жилье» окончательно сделал жилье недоступным), увеличение спроса полностью уйдет, как в свисток, в рост цен на монополизированных рынках.

Вторая преграда преодолению депрессии наращиванием государственного спроса – коррупция, не позволяющая контролировать использование государственной помощи экономике и ведущая к ее использованию для валютных спекуляций.

Отсутствие контроля за деньгами, направляемыми правительством и Банком России в качестве поддержки банковской системы и реальному сектору, в 2008–2009 годах создало, по заимствованному из 1992 года выражению президента Медведева, «финансовый тромб»: банки, а порой и сами предприятия направляли государственную помощь не на решение насущных проблем, а на спекуляции, в первую очередь с валютой. Схожая ситуация складывается и сейчас.

С начала падения рубля, с начала 2014 года идет интенсивная пропагандистская обработка общественного мнения в том духе, что девальвация-де, как в 1998 году, подстегнет экономику, обеспечит экономический рост и процветание. Однако это всего лишь попытка сохранить хорошую мину при никудышной игре.

В 1998 году девальвация повысила конкурентоспособность России (и то лишь после того, как Россия выжила, – а она могла и погибнуть от девальвационного шока) в условиях высокого внешнего спроса и в ситуации, когда внешний долг бизнеса был незначителен. Сейчас, как и в конце 2008 – начале 2009 годов, внешний спрос сжимается еще быстрее внутреннего: мир входит в депрессию, и на него рассчитывать не стоит (и враждебность Запада вызвана именно обострением глобальной конкуренции по мере системного ухудшения конъюнктуры; Крым – не более чем повод). С другой стороны, основная часть внешнего долга приходится на бизнес, который так же, как и шесть лет назад, может быть просто раздавлен его утяжелением в результате девальвации.

Избежать этого просто: достаточно ввести жесткий контроль за государственной помощью банковскому и реальному секторам. Но такой контроль неизбежно ограничит коррупцию не на словах, а на деле, создав серьезную угрозу части астрономических доходов правящей клептократии.

Поэтому, точно так же, как и во время прошлого кризиса, под гром уже вновь начавшихся заявлений о привлечении Генпрокуратуры к финансовому контролю (к чему она в принципе не приспособлена) безнаказанный разврат (трудно назвать это иначе) со спекулятивным использованием государственной помощи продолжается и будет продолжаться при нынешнем состоянии государства.

Поэтому нам неуклонно внушают, что резкого обесценения рубля (несмотря на шоки начала ноября и 16 декабря) не будет, последовательно проводя при этом его плавную, столь же опасную и разрушительную для экономики, просто растянутую во времени девальвацию.

При этом быстрое размывание международных резервов повышает угрозу девальвации обвальной, не контролируемой государством и потому особенно разрушительной.

Пока россияне в основном опасаются, задумываются, что же будет дальше, – но вот ощущения невыносимости повседневной жизни у них нет. Это ощущение начнет формироваться, когда они не только ощутят, но и осознают скорость и длительность роста цен, с одной стороны, и отсутствие надежд на повышение своих номинальных доходов – с другой.