Владимир Тарасов - Природа и причины российских кризисов

Перевод Adventures in a New World как «Проблемы и перспективы мировой финансовой системы» – это тоже чистой воды редакторская правка. На каком-то этапе издания книги нашелся человек, который решил, что такое научное название больше подходит для книги такого «большого» чиновника как председатель ФРС, чем легкомысленное «приключения в новом мире». В этом, на самом деле, есть резон, но чтобы понять, в чем он состоит, нам надо еще пройти солидный путь, поэтому к обсуждению названия книги Алана Гринспена мы вернемся в третьей главе.

А пока займемся ипотечными кредитами и самим Аланом Гринспеном. В своей книге он отметил множество положительных процессов в экономике, которые последовали за снижением ставки ФРС, вызвавшим впоследствии ипотечный кризис.

Во-первых, увеличились потребительские расходы в экономике США, так как цены на недвижимость быстро росли, и многие люди зарабатывали деньги, покупая и продавая дома. Это обеспечивало им дополнительные доходы, за счет которых они увеличивали свои потребительские расходы, а это обеспечивало рост налогов, увеличение бюджета и подъем ВВП США. То есть, выгоду получали не только финансисты. Алан Гринспен в своей книге указал, что цены на вторичном рынке жилья в 2000—2002 годах росли на 7,5% в год, строительство жилья приобрело рекордный размах, а число домов, которые сменили владельцев, было огромным. По оценкам аналитиков, на которые сослался Алан Гринспен, 3—5% прироста стоимости жилья трансформировалось в повышение спроса на товары и услуги.

Но это еще не все. Алан Гринспен обратил внимание на то, что благодаря низким ставкам на рынке ипотечных кредитов резко увеличилось число собственников среди испаноязычных и чернокожих американцев. Если в 1994 году, отметил он, собственное жилье имели 64% американских семей, то к 2006 году таких стало 69%. «Я считаю, что повышение доли собственников жилья сделало значительную часть населения кровно заинтересованной в будущем страны, а это способствовало сплочению нации», – написал Алан Гринспен.

Я так подробно остановился на мнении самого Алана Гринспена о результатах его действий, так как они характеризуют его не только как сторонника крупного капитала. Все не так просто. Он действительно старался сделать лучше жизнь простых американцев, предоставив им новые возможности увеличения доходов.

Фактически он, как и Билл Гейтс в программировании, стремился создать новый континент, пригодный для освоения пионерами, отважившимися принять участие в тех программах, осуществление которых стало возможным благодаря низким ставкам ФРС и бесконтрольной деятельности финансистов.

Это указывает на неоднозначность такого явления, как пузыри активов. Они в некоторых случаях приносят пользу для отдельных групп населения, причем не только для организаторов пузырей.

В рассмотренной нами ранее идеализированной схеме возникновения пузырей активов было отмечено, что некоторые производители этих активов и простаки тоже могут нажиться во время бума. Об этом, собственно, на примере ипотечного кредитования, написал и Алан Гринспен. Поэтому для оценки финансового кризиса 2008 года следовало бы учесть и ту выгоду, которую получили различные слои населения США от нескольких лет процветания, которые были им были обеспечены пузырем на рынке недвижимости. Возможно, такая оценка и сделано, но мне она не попадалась.

Такая выгода, я думаю, отчасти объясняет терпимость государства к пузырям: они позволяют наращивать ВВП, увеличивать занятость, улучшать состояние внешней торговли, и иногда даже способствуют сплочению нации. Такой эффект, правда, является временным, но если вместо одного пузыря тут же создавать новый, то прогресс будет длиться длительное время. Что и делал Алан Гринспен на посту главы ФРС, обеспечив США длительный период развития экономики без традиционных кризисов. Некоторое время это удавалось, но затем за процветание пришлось расплачиваться более глубоким кризисом, чем обычно.

Тем не менее, довольно долго в США благодаря, в том числе, действиям экс главы ФРС, было несколько сфер деятельности, главным образом, в финансах, где множество людей нашло себе занятие и заработали хорошие деньги. Целый экономический континент, который стоило бы назвать именем Алана Гринспена.

Впрочем, и без него в США хватает пузырей. Это не является тайной, и экономисты придумали даже специальный термин для обозначения такого явления – экономика пузырей (bubbleeconomics).

В настоящее время принято считать, что в США создана постиндустриальная экономика, в которой на первом месте находятся сфера услуг. В США она обеспечивает около 75% ВВП. Иногда еще говорят, что в стране создано информационное общество или сервисное общество. Именно в этой сфере – сфере услуг – и существуют основные «пузыри», то есть цены многих услуг завышены и оторваны от реальности.

Конечно, в сферу услуг включены различные отрасли, в том числе и такие, где нет пузырей. Например, это, как мне кажется, транспорт и туризм. Но в таких сферах, как финансы, образование, медицина и сфера высоких технологий пузыри несомненны. И самый главный из них, конечно, в финансах. В докризисном 2006 году вклад финансовой сферы в ВВП США составлял 20,9%, тогда как вклад всей обрабатывающей промышленности равнялся 12,1%.

Оценить величину «воздуха» в различных отраслях экономики США очень сложно. Несколько лет назад я пробовал это сделать, и у меня получились десятки процентов от ВВП. А это значит, что фиктивная часть американского ВВП составляет триллионы долларов. Впрочем, она не такая уж и фиктивная, так как обращающиеся в пузырях доллары вполне реальны.

Вот, пожалуй, главная причина существования мыльных пузырей в экономике США и не только США. Они позволяют увеличивать ВВП, что в свою очередь обеспечивает стране массу преимуществ. В частности, дает возможность осуществлять внешние и внутренние заимствования, используя «воздух» в качестве залога. Можно получать деньги и на рынке акций. В США существуют крупные корпорации, которые зарабатывают значительные доходы в сфере услуг, и естественно, если стоимость этих услуг завышена, то завышенной получается и цена акций таких корпораций. Но продаются эти акции за вполне реальные деньги, в том числе и иностранным инвесторам. Простаков в мире хватает. То есть вместо воздуха в пузырях удается получать вполне осязаемый иностранный капитал.

Сейчас принято считать, что рынок ценных бумаг перестал отражать реальную эффективность экономики и стал носить чисто спекулятивный характер. Это правда. Но это не вся правда. Рынок ценных бумаг стал новой отраслью экономики, позволяющей получать постоянный доход. Тут стоит вспомнить ссылку Алана Гринспена на аналитиков, подсчитавших, что около 3—5% прироста стоимости недвижимости в период бума на рынке недвижимости шло на потребительские расходы населения. Наверняка аналитики подсчитали и то, какая часть прироста цен акций отправляется на потребление. Я не стал искать такое расчеты, их величина не важна, имеет значение сам факт их наличия.