Антонина Лобачева - Лобачева проджект. Как заработать миллион и не заметить

Последнее мое занятие танцами я помню отчетливо. Нас готовили к какому-то выступлению и вечером после занятия должны были привезти туфельки, чтобы мы их примерили, а родители оплатили. Такие золотые стандартные туфли для бальных танцев. Я почему-то очень-очень хотела эти туфли. Может, потому, что они на каблучке, а может, потому, что это было хоть какое-то хорошее событие на занятиях. И вот приносят туфельки, девочки подходят к ним, чтобы найти свой размер, я тоже хочу взять себе пару, тяну ручки к заветной коробке… И в этот момент я слышу, как за спиной Андрей Б. ГРОМКО при всех говорит моей бабушке: «Мы на вас не рассчитывали, туфли вам не заказывали! Они ей ни к чему, только деньги зря потратите! Она же все равно никогда не будет выступать!»

Это был последний день бальных танцев в моей жизни. В тот момент я не показала, как сильно расстроилась. Мы с бабушкой шли домой, и всю дорогу она обещала, что больше не потащит меня на эти танцы. Вечером я тихо плакала в подушку, чтобы никто не услышал, и переживала из-за того, что родилась такой убогой, что мне даже не разрешили надеть эти красивые туфельки! Андрей Б. был первым мужчиной, который прочно вселил в меня ощущение того, что я гораздо хуже других.

Мне стоит говорить, что я НЕНАВИДЕЛА слово «танцы» с самого детства?

Я никогда в жизни не была на балете. Недавно, в 2018 году мои партнеры по бизнесу, детская балетная школа Егора Симачева, ставили спектакль «Щелкунчик». В холле стояла фотозона с нашими роскошными декорациями: розовая елка, украшенная маленькими детскими пуантами, кованый белый манекен с пышной балетной пачкой, – а рядом работали наши аниматоры, чтобы до и после спектакля развлекать детей и делать с ними красивые фото. У меня в руках был билет в VIP-партер. Прозвучал третий звонок, и я смотрела на людей, заходящих в зал, их становилось все меньше и меньше, и вот маленькая бабулечка с белым воротничком собирается закрыть дверь. Она видит меня, одиноко стоящую на фоне детских пуант, и зовет: «Девушка! Спектакль начинается! Заходите скорее!» Я молчу и продолжаю смотреть на дверь. «Девушка! Вы идете? После закрытия я не смогу вас пустить – дети будут отвлекаться!» Я отрицательно помотала головой и пошла в буфет пить чай. Когда слышу красивую музыку, мгновенно ухожу глубоко в свои мысли. Так вот… Я не хотела бы лишний раз с глазу на глаз встречаться с той плачущей девочкой, которой так и не досталось туфель.

Я всегда переключала канал телевизора, когда видела передачи о танцах. Особенно сложно мне бывает на свадьбах, корпоративах и других вечеринках, ибо люди до сих пор меня не понимают. Не было ни единого мероприятия, чтобы ко мне не подошел кто-то навеселе со словами: «Тоня, ну что ты тут скучаешь, пошли танцевать?» – на что я с милой улыбкой вежливо отвечаю: «Нет, спасибо! Я не люблю танцы». Если ко мне подходят второй раз и пытаются уговорить более настойчиво, я делаю очень серьезное каменное лицо и, холодно смотря в глаза собеседника, по буквам повторяю: «Я НЕ ЛЮБЛЮ ТАНЦЫ. МНЕ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ». После этого от меня, как правило, отваливают.

Совет № 3:

Пожалуйста, никогда не отдавай своего ребенка на занятия, которые ему не подходят по характеру, темпераменту или физиологии. Нет ничего хуже чувства, что ты никому не нужный, безнадежный игрок в команде и ничего не можешь с этим сделать. Не допускай пренебрежительного отношения к своему ребенку со стороны педагога. Именно в детстве закладываются самые тяжелые психологические травмы, с которыми нам приходится жить всю жизнь.

В 13 лет родители предложили мне первую серьезную подработку. В то время у папы уже был свой маленький канцелярский магазинчик в Одинцово, который существует до сих пор. Тогда черно-белые телефоны менялись на цветные смартфоны с большими экранами и полифонией. Я безумно хотела такой телефон и сказала об этом родителям. Мама ответила: «Ну если так хочешь, заработай на него!» Папа распечатал несколько сотен листовок с рекламой своего магазина и дал мне задание – разбросать листовки по почтовым ящикам в домах всего нашего района. И я это делала с радостью. Я гордилась тем, что работаю! Ни крики консьержек и злых бабулек, которые меня заставали на лестничной клетке, ни насмешки ровесников не позволили мне усомниться в правильности своего поступка. А когда я купила долгожданный телефон, желание работать увеличилось до предельного максимума, и я просто умоляла маму помочь найти мне новую подработку!

Тогда Интернет еще не был настолько прогрессивным, и она находила мне интересные фриланс-вакансии в газетах. Так она предложила мне стать внештатным корреспондентом в популярной одинцовской газете. Я с детства обожала читать и писать, поэтому с восторгом восприняла эту идею. Это даже звучало очень круто! Когда она мне показала это объявление, я просто прыгала до потолка и отправилась на собеседование.

Главный редактор газеты на 100 % был похож на тот самый типаж главреда из русских сериалов: худой мужчина в свитере на молнии, который постоянно порывался иронизировать. И вот что удивительно: увидев на пороге своего кабинета странную рыжую девочку четырнадцати лет в тяжелых ботинках и шапке с двумя ушами, он не послал меня куда подальше, а улыбнулся, рассказал про условия работы и дал добро на мои начинания.

Моя первая статья была рассказом о театральной студии, в которую я ходила. Она занимала половину газетной полосы и даже была с фотографиями! Я принесла ее в школу и показывала всем со словами: «Посмотрите, это я написала! Видите, здесь написано – Антонина ЛОБАЧЕВА!» Мне тогда было 14, это казалось мне чем-то невероятным. Я так гордилась этой публикацией, будто мне дали Оскара! После этого я писала статьи каждую неделю. Родители бережно складывали их в папку с файлами. Мне платили 600 рублей за каждую. Получив гонорар, я отправлялась на одинцовский рынок в палатку под названием «Товары с таможни». Там продавалась очень дешевая одежда и обувь, и однажды там были сапоги на шпильках за 500 рублей. Они были яркого цвета фуксии, с принтом питона, а носик украшала массивная пряжка со стразами. Я купила это «великолепие» и чувствовала себя карьеристкой высшего уровня – купила сапоги на каблуках НА СВОЮ ЗАРПЛАТУ!

Мама, заметив мое пристрастие к журналистике, предложила мне поступить в Школу юного журналиста при журфаке МГУ. Это были платные курсы, которые проходили прямо в МГУ несколько раз в неделю во второй половине дня. Они стоили очень дорого для доходов нашей семьи, но родители решили дать мне возможность поучиться в самом лучшем месте.

Это было как в настоящем университете: у меня был студенческий билет и самые настоящие пары, в день по несколько штук. В нашей группе было около двадцати ребят, и все в основном из очень состоятельных семей, но я совсем не чувствовала этой разницы между нами, хотя я была единственной, кто ездил в университет на электричке из Подмосковья. Наоборот, у меня появилась мотивация много зарабатывать, дотянуться до этого уровня жизни! И с каждым днем она только росла. Я была окружена предметами роскоши, которые для них были совсем обычными вещами, а раньше я видела их разве что в журналах, и меня это безумно вдохновляло!