Сергей Аверинцев - Собрание сочинений

5:1 Гераса — город, расположенный на расстоянии не менее чем Двухдневного пути от Генисаретского озера. Мт 8:28 ( «И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем» ) упоминает в том же контексте вместо Герасы Гадару, отстоящую от озера на расстояние двухчасового пути. Скорее всего, оба топонима явились в результате легкого искажения рукописной (или еще изустной) {стр. 240} традиции как субституты третьего, весьма схожего по звучанию и написанию, но менее известного топонима, называемого т. н. александрийской версией текста: Гергеса. Это место идеально подходит к сцене, рисуемой обоими Евангелистами: оно лежит у юго-восточного берега Генисаретского озера, с крутым спуском к воде. Ср. G. Dalman , Orte und Wege Jesu, 3. Aufg., Frankfurt a. M., 1924, S. 190–193; E. Schurer , Geschichte des judischen Volkes im Zeitalter Jesu Christi, Nachdruck, Hildesheim, 1964, Bd. II, S. 177–189. Из древних толкователей та же точка зрения энергично выражена у Оригена (In Ioann. VI, 41): «Гераса — город аравийский, не имеющий поблизости от себя ни моря, ни озера […], Гадара — город иудейский, […] но вот Гергеса, по которой именуются гергесяне, — старинный город возле того озера, что ныне называется Тивериадским, и от нее крутой спуск к озеру». Такой знаток Палестины, как бл. Иероним, тоже упоминает Гергесу (De situ, 130; ср. также Euseb. Onomasticon 1, 74). Некоторое время назад идентификация места евангельского эпизода как Гергесы вызывала возражения, основанные на том, что в эпизоде этом упоминаются могильные пещеры(5:2: «И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, [одержимый] нечистым духом» ); однако подобные захоронения совсем вблизи от Гергесы были тем временем найдены (см. J. Gnilka , Das Evangelium nach Markus, I, 3. Aufl., Zurich, 1989, S. 201, Anm. 9). Вытеснение в рукописной традиции первоначального топонима обоими другими не имеет в себе ничего странного: о Гергесе не слыхал никто, во всяком случае, за пределами Палестины, между тем как Гераса была одним из важнейших городов Десятиградья, да и Гадара пользовалась большей известностью. (Впрочем, в пользу Гадары отчасти говорит то обстоятельство, что она была город языческий, и возле нее сравнительно легче представить себе стада свиней — ритуально нечистых животных, разведение которых, не говоря уже об употреблении в пищу мяса, строго воспрещалось евреям, ср. Лев 11:7 ( «и свиньи, потому что копыта у нее раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жует жвачки, нечиста она для вас» ) и Втор 14:8 ( «и свиньи, потому что копыта у нее раздвоены, но не жует жвачки: нечиста она для вас; не ешьте мяса их, и к трупам их не прикасайтесь» ). Но это не очень сильный довод: языческого населения в Галилее было вообще немало).

5:7 Сын Бога Вышнего.Словосочетание «сын Вышнего» (арам. [бар эльйон]) употреблено в одном Кумранской тексте, где о некотором лице говорится: «Он будет именован сыном Божьим, и {стр. 241} его назовут сыном Вышнего» (см. также в Словаре общих понятий статью «Сын Божий»). «Вышний» — передача древнего семитского божьего имени «Эльон», имеющего соответствия и в других языках, в частности, в финикийском. «Священником Бога Вышнего» назван в Ветхом Завете Мельхиседек (Быт 14:18 ( «и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего» ), ср. новозаветную цитату Евр 7:1: «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей» ). Гебраисты отмечают для эллинистическо-римских времен повышение популярности этого имени и выявление в нем коннотаций некоего универсализма, связи с идеей Божьего замысла о спасении всех людей; возможно, появлению этих коннотаций способствовала как связь имени с фигурой Мельхиседека — праведника вне избранного Авраамова рода, который стоит вне круга праотцев Израиля, но к которому приходит как к священнику сам Авраам, а также живая память об употреблении этого имени язычниками, например, теми же финикийцами. В этом отношении едва ли случайно, что именно его употребляет Стефан, противопоставляя ветхозаветной локализации Божьего Присутствия в иерусалимском Храме вездесущность Бога: «Вышний не в рукотворных храмах обитает» (Деян 7:48). Язычники, принимавшие библейский догмат единобожия, почитание субботы и еще некоторые заповеди поведения (но не обрезание и не полный состав «мицвот»), назывались «гипсистариями» или «гипсистианами» от греч. именования 'Υψιστος, передававшего именно это имя (и употребленного в греч. тексте комментируемого места Мк); к числу таких «гипсистариев» в молодые годы принадлежал, между прочим, принявший впоследствии крещение и священнический, а затем и епископский сан отец св. Григория Богослова (ср. Greg. Naz. or. 18, 5, PG 35, 989. D sqq.). Подробно об употреблении именования 'Υψιστος у язычников, эллинизированных иудеев и групп типа «ипсистариев» в новозаветную эпоху см. И. Левинская , Деяния Апостолов на фоне еврейской диаспоры, СПб., 2000, гл. 5 «Боящиеся Бога и культ Бога Высочайшего», с. 169–214, где дана также обстоятельная справка о трактовке проблемы в современной научной литературе. Довольно интересно, что в этом эпизоде Мк (и в соответствующем месте Лк 8:28: «Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня» ) именование Иисуса Христа «Сын Бога Вышнего» выговаривается устами бесноватого, которыми говорит, собственно, демон; в Деян 16:16–17 ( «16 Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим. 17 Идя за Павлом и за нами, она кричала, говоря: сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения» ) описывается, как некая {стр. 242} одержимая служанка, через которую говорит опять-таки демон (букв. «дух пифон», πνεύμα πύθων), называет христиан (апостола Павла и его спутников): «рабы Бога Вышнего, которые возвещают вам путь спасения» . Почему это происходит, мы не решаемся судить (в отношении специально к месту Деян см. Левинская, op. cit, с. 189–195, где приводятся также сведения о дискуссиях относительно этого места) очевидно, однако, что это не может (вопреки, например, P. Trebilco, Paul and Silas — «Servants of the Most High God»…, JSNT 36, 1989, p. 51–73) рассматриваться как проявление негативного отношения к самому имени 'Υψιστος, якобы скомпрометированному его языческим употреблением, ибо в таком случае оно не могло бы быть употреблено у того же автора в контексте Благовещения, в словах Гавриила о Христе: «и назовут Его Сыном Вышнего» (Лк 1:32). Однако чувствуется, что оно по своей онтологической природе в меньшей степени запретно, чем другие имена Бога (не говоря уже о запретнейшем Тетраграмматоне), так что не только язычники, но даже демоны могут дерзнуть его выговорить, против своей воли свидетельствуя о Христе и о христианах.