Антон Карташев - Очерки по истории Русской Церкви

После третьей «ествы» певчие запели «Достойно», и царь и патриарх Иеремия «отпустили» патр. Иова в объезд на осляти города с крестом и св. водой. В церемонию включились архимандриты, игумены бояре и народ. Осля вел царский окольничий кн. П. С. Лобанов-Ростовский и патриарший боярин А. В. Плещеев. Тур был не слишком большой. Через Флоровские ворота и плавучий мост процессия въехала в Китай-город Неглинными воротами. Когда доехали до Флоровского моста, то патриарх сошел с осляти и, стоя на особом возвышении, прочитал уставную молитву о благополучии города, царя и царства, осенил крестом и окропил св. водой. Сев на осля, под звон колоколов опять въехал в Кремль. У Грановитой палаты его встретил Б. Ф. Годунов с боярами, и все снова вернулись к столу. После кушаний пили «чаши» (тосты): в честь Богородицы, в память м. Петра, за здоровье царя, царицы и новопоставленного патриарха. В заключение царь «являл свои дары патриархам и греческой свите и проводил патриархов до сеней. Было уже по зимнему времени темно, и патриархи вернулись к себе в сопровождении факелов.

Вечером патр. Иеремия, митр. Иерофей и архимандрит Арсений получили впервые от патр. Иова приглашение пожаловать к нему на следующий день. Только теперь! Все их новые церковно-канонические взаимоотношения устроены были исключительно светской властью. Русское патриаршество — дитя царской воли.

27 января Иов служил литургию у себя в церкви соловецких чудотворцев, а Иеремия слушал обедню у себя на подворьи. За Иеремией и его двумя епископами приехала почетная депутация во главе с тремя архиереями. Пред патриаршим двором последовали три церемониальных встречи. Толпы патриарших бояр, детей боярских на всех лестницах и переходах должны были снова поразить восточных. В сенях на крыльце встретил сам Иов. В этой первой единоличной встрече патриархов встал вопрос, кому первому просить благословения. «Вселенский», размягченный царскими милостями и чувствуя себя тут у патр. Иова, как гостеприимного хозяина, возымел потребность уступить свое первенство. Произошел соmmbаt dе générоsités. Иов поспешил просить благословения говоря: «ты мне великий господин и старейшина и отец; от тебя принял я благословение и поставление на патриаршество, и ныне тебе же подобает нас благословить». Но Иеремия возражал какими-то вежливыми словами, которые в русском изложении получили такой вид: «во всей подсолнечной один благочестивый царь, а впредь что Бог изволит; здесь подобает быть вселенскому патриарху, а в старом Цареграде, за наше согрешение, вера христианская изгоняется от неверных турок». Но Иов настоял, и Иеремия благословил первый. Затем они облобызались. Но Иеремия настоял по крайней мере на том, чтобы Иов в палате шел впереди его.

Последовал чин многолетия и взаимных приветствий. При этом Иеремия произнес, по русским источникам, такую речь: «Се Господь Бог просветил Росийское царство за чистое его житие, и за моление, и за великую милостыню, и за молитву благочестивого государя царя и великого князя Феодора Ивановича всея Русии самодержца, совершитися патриарху в соборную и апостольскую церковь Пречистые Богородицы честнаго и славнаго ее Успения и великих чудотворцев русских, Петра и Алексея и Ионы, занеже во всей подсолнечной един благочестивый царь и к Создателю тепл верою и к церковникам и к нищим милосерд без лести, со опасением благим, и к воинству и ко всему православному християнству благоприветлив».

После многолетий, пропетых несколькими хорами, кн. Лобанов-Ростовский явился от царя с приглашением зайти во дворец для благословения. Царь опять встретил весь освященный собор у себя в Золотой палате. Иов поднес ему свое «благословение», т. е. благодарственный подарок — образ Богородицы в золотой оправе. Отсюда царь повел патриархов, епископов и бояр через сени на двор на женскую половину к царице Ирине. В передней палате всех заставили обождать (такова уже всегда канитель дамского самоукрашения). Отворилась золотая дверь и попросили войти только царя, патриархов с епископами и Б. Годунова. Царица сидела в ослепительном убранстве на троне в сонме своих многочисленных фрейлин. Красота царицы и роскошь одеяний поразили греков. Арсений Эл. говорит, что и малой части этих украшений было бы достаточно для украшения десяти государей. Царица сошла с трона, приняла благословение от патриархов и произнесла великолепную речь. Она благодарила патриарха Иеремию за подвиг пришествия в Россию, чем доставлено «великое украшение российской церкви, ибо отныне возвеличением достоинства митрополита ее в сан патриарший умножилась слава русского царства во всей вселенной; этого давно желали князья русские и этого наконец достигли ныне с пришествием вселенского патриарха». Ирина подвела под благословение Иеремии всех фрейлин, при чем каждая из них подносила патриарху вышитую ширинку. Иов явил царице свои дары, а царица Иову и грекам. Царица просила иерархов об усердных молитвах о прекращении ее неплодия и даровании ей наследника.

Вернувшись к патриарху, сели по чину за стол, где с царской стороны были высокие бояре. Хоры певчих пели, в том числе и греческий хор патр. Иеремии.

После обеда и «чаш»-тостов, Иов явил патр. Иеремии и всем его спутникам свои дары, провожал их до сеней и еще в догонку на подворье, как полагалось, послал своего дьяка «с перепоем», т. е. с гостинцами от трапезы, с вином и сладостями.

Вторник 28-го января был посвящен приему поздравлений патр. Иовом от светского общества: бояр, дворян, приказных людей, гостей, торговых людей — с хлебом, солью и подарками.

Утром в среду на Рязанское подворье к патр. Иеремии приехали царские и патриаршие дьяки с подарками в эти дни «явленными» ему на парадных обедах. В ответ Иеремия послал Иову осля для новой церемонии объезда города.

После литургии, отслуженной патриархом Иовом в Успенском Соборе, он давал у себя обед своему духовенству, боярам, боярским детям, приказным и гостям. После 3-го кушанья Иов опять на осляти объехал остальные части внутреннего города. Осля вел сначала Б. Годунов, а затем царский окольничий кн. Лобанов-Ростовский.

В четверг 30 января Иов ставил в митрополиты нареченного Александра Новгородского, а на следующий день — Варлаама Ростовского.

В начале февраля патр. Иеремия испросил дозволение съездить в Троице-Сергиевскую Лавру, где принимали его с почетом и, конечно, снабдили богатыми подарками.

Так закончились праздничные дни для Москвы и горькие для греков из свиты Иеремии, особенно для друга его Иерофея, митрополита Монемвасийского. Они скорбели, что Иеремия был «обведен вокруг пальца» москвичами, вовлечен ими в «невыгодную сделку», в нарушение канонов, в незаконное возвеличение Москвы и уничижение и своего звания «вселенского патриарха» и всех греков вообще. И эта греческая оппозиция еще показала себя в ближайшем будущем.