Джон Голсуори - Конец главы

Ну, оставим высокие материи и вернемся лучше к Динни. Они проведут медовый месяц в Шропшире, откуда Дорнфорд родом. Затем поживут в Кондафорде, а потом переберутся на Кемпден-хилл. Надеюсь, что погода, на их счастье, продержится: медовый месяц в дурную погоду - вещь утомительная, особенно когда один из молодоженов любит другого гораздо сильней, чем тот его. Дорожный костюм Динни был, если тебя это интересует, синего цвета и не слишком ей шел. Мне удалось улучить минутку и побыть с ней наедине. Я передал ей привет от тебя, она просила тебе кланяться и сказала: "Ну вот, я почти переплыла, милый дядя. Пожелайте мне счастья!" У меня защипало в глазах. Что она переплыла? Э, неважно. Если пожелания счастья могут его принести, то она уехала, нагруженная ими до отказа. Только вот прощальные поцелуи - нелегкая церемония. Кон и Лиз поцеловали ее уже после того, как она села в машину. Когда она уехала и я взглянул на их лица, я почувствовал себя бесчувственным чурбаном. Дорнфорд увез ее в своей машине, которую сам и вел. После ее отъезда я, скажу откровенно, захандрил. Все идет как надо, - я это знаю и тем не менее чувствую, что оно не так. Как ни легко теперь получить развод, в браке есть какая-то дьявольская бесповоротность; кроме того, Динни - не такая женщина, чтобы связать себя с любящим ее человеком, а потом бросить его. Она - из тех, кто придерживается старомодного правила: "Все пополам - и радость и горе". Дай бог, чтобы радости было больше. Я забрался подальше в сад, а оттуда полем ушел в лес. Надеюсь, у вас был такой же великолепный день, как здесь? Буковые леса на склонах куда красивей аккуратных посадок на Меловых холмах, хотя даже в тени последних чувствуешь себя как в храме, несмотря на то что они предназначены просто служить границей участка или давать приют овцам в жаркую погоду. Ручаюсь тебе, что этот лес в половине шестого вечера казался прямо заколдованным. Я взобрался на пригорок, сел и стал наслаждаться пейзажем. Мощные потоки косых лучей обрызгивали древесные стволы, а в зеленых промежутках меж ними царила такая прохлада, которую можно назвать лишь одним словом - "блаженная". У многих деревьев ветви начинают расти на большой высоте, и стволы кажутся чуть ли не белыми. Подлеска под ними почти нет, "фауны" - тоже: одни сойки да рыжие белки. Когда, сидя в таком лесу, подумаешь о налоге на наследство и вырубке деревьев, сердце переворачивается, как будто ты поужинал одним чесноком. Скажу откровенно: вероятно, для бога двести лет - один день, но для меня они - вечность. Эти леса давно уже перестали быть заповедными: каждый может гулять здесь сколько вздумается. Молодежь, наверно, так и делает, - для любовных прогулок места лучше не найти! Я лег на солнце и стал думать о тебе, а два маленьких серых голубя мирно болтали, пристроившись на ветке, всего ярдах в пятидесяти от меня, так что я видел их в мой полевой бинокль. На месте срубленных и выкорчеванных деревьев выросли кипрей и пижма, наперстянка же, видимо, не прижилась. На душе у меня было безмятежно спокойно, хотя и немного тоскливо от всей этой зелени и красоты. Как странно, что красота может вселять в нас тоску! То ли, видя ее, мы ощущаем мрачную неотвратимость смерти, то ли сознаем, что любая вещь уходит от нас и что чем она прекраснее, тем тяжелее ее терять. Творец, создавая нас, сделал ошибку в своем плане. Нам следовало бы чувствовать вот как: чем прекрасней земля, чем чудесней свет, ветер, листва, чем ласковей природа, тем глубже и полней будет покой, который мы обретем в ее лоне. Непостижимая загадка! Я знаю, что мертвый кролик в лесу волнует меня больше, чем в мясной. На обратном пути я наткнулся на одного - его загрызла ласка. Он лежал так покорно и беспомощно, словно извинялся: "Простите, что я умер!" Может быть, умереть и хорошо, но жить все-таки лучше. Мертвая форма, еще не переставшая быть формой, - страшное зрелище. Ведь форма - это жизнь, и непонятно, зачем она сохраняется путь даже ненадолго, если жизнь уже ушла. Мне захотелось подождать восхода луны и посмотреть, как она медленно зальет лес своим прозрачным сиянием; тогда я, наверно, почувствовал бы, что форма и после смерти продолжает жить в ином, разреженном виде, что все мы, сущие, - даже птицы, бабочки и мертвые кролики, - тоже продолжаем двигаться и жить и что это мое чувство меня не обманывает. Но в восемь в Кондафорде обедают, так что мне пришлось уйти, пока свет был еще зелен и золотист, - опять аллитерация! Они выскакивают у меня, как двухпенсовики. На террасе я увидел Фоша, спаниеля Динни. Мне показалось, что я встретился с бэнши: я ведь знаю его историю. Правда, голоса он не подал, но остро напомнил мне все, через что прошла Динни. Он сидел на задних лапах и смотрел в землю невидящим взглядом, как умеют смотреть собаки, особенно спаниели, когда не понимают, почему все на месте, а одного, единственного, неповторимого запаха уже нет. Они, конечно, заберут его с собой на Кемпден-хилл, когда вернутся. Я поднялся к себе, принял ванну, переоделся и встал у окна, прислушиваясь к гудению трактора

(пшеница все еще не сжата) и слегка пьянея от запаха цветущей жимолости, которая вьется вокруг моего окна. Теперь я понял, что имела в виду Динни, сказав "переплыла". Она переплыла через реку, которую никак не могла преодолеть во сне. Что ж, в этом вся наша жизнь: мы переплываем реки или тонем. Надеюсь, нет, верю, что она уже выбралась на берег. Обед прошел, как любой другой обед: никто не говорил ни о Динни, ни о своих чувствах к ней. Я проиграл Клер на бильярде. Она показалась мне мягче и привлекательней, чем обычно. Потом мы с Коном просидели за полночь, по-видимому, для того, чтобы помолчать вдвоем. Боюсь, что им будет недоставать Динни.

Когда я наконец поднялся к себе в комнату, там было изумительно тихо и лунное сияние казалось почти желтым. Сейчас месяц уже прячется за вязы, и поверх сухой ветки мне видна вечерняя звезда. Высыпали и другие звезды, но их мало, и светят они тускло. Ночь сегодня - далекая от нашего времени, далекая от нашего мира. Не ухают даже совы, только жимолость все еще пахнет. Вот и сказке конец, любимая. Спокойной ночи!

Всегда твой Эдриен".

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Неудачный брак (франц.).

2. Конюшня (англ.).

3. В смысле теперешнею состояния (лат.).

4. В смысле перспектив (лат.).

5. Смотри-ка! Откуда здесь гора? (франц.)

6. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними (лат.).

7. Вверху, в небесах (лат.).

8. На войне как на войне (франц.).

9. Умение, сметливость (франц.).

10. "Мужчина переменчив; безумна та, кто ему верит" (франц.).

11. Будьте благоразумны (франц.).

12. Убогий домашний скарб (лат.).