Редьярд Киплинг - Ким

-- Надеюсь.

-- Ну, а я верю в чудеса, и в общем это одно и то же. Силы тьмы! Кимбол О'Хара! И его сын! Однако этот мальчик туземец, а я сам венчал Кимбола с Эни Шот. Как давно ты получил эти бумаги, мальчик?

-- Когда я был еще совсем малышом. Отец Виктор быстро шагнул вперед и распахнул одежду на груди Кима.

-- Видите, Бенет, он не очень черный. Как тебя зовут?

-- Ким.

-- Или Кимбол?

-- Может быть. Вы отпустите меня?

-- А еще как?

-- Еще меня зовут Ким Ралани-ка. То есть Ким из Ралани.

-- Что такое "Ралани"?

-- Иралани -- это был полк... полк моего отца.

-- Ах, понимаю, ирландский.

-- Да. Так мне говорил отец. Мой отец, он прожил.

-- Где проживал?

-- Прожил. То есть умер, конечно, сдох.

-- Какое грубое выражение! Бенет перебил его:

-- Возможно, что я был несправедлив к мальчику. Он, конечно, белый, но, видимо, совсем беспризорный. Должно быть, я ушиб его. Думаю, какой-нибудь крепкий напиток...

-- Так дайте ему стакан хереса и уложите его на походную кровать.

-- Ну, Ким,-- продолжал отец Виктор,-- никто не собирается тебя обижать. Выпей это и расскажи нам о себе. Но только правду, если ничего не имеешь против.

Ким слегка кашлянул, отставляя пустой стакан, и начал обдумывать положение. Осторожность и фантазия-- вот что казалось ему необходимым в данном случае. Мальчиков, слоняющихся по лагерям, обычно выгоняют, предварительно отхлестав. Но его не высекли. Очевидно, амулет сыграл свою роль; вот и выходило, что амбалский гороскоп и немногие запомнившиеся ему слова из отцовских бессвязных речей самым чудесным образом совпадали между собой. Иначе это не произвело бы столь сильного впечатления на толстого падре и худой не дал бы Киму стакан горячего желтого вина.

-- Мой отец умер в городе Лахоре, когда я был еще совсем маленький. А женщина -- она держала лавку кабари около того места, где стоят извозчичьи повозки...-- Ким начал свой рассказ наудачу, не вполне уверенный, насколько ему выгодно говорить правду.

-- Это твоя мать?

-- Нет,-- он с отвращением отмахнулся.-- Мать умерла, когда я родился. Мой отец получил эти бумаги из Джаду-Гхара,--так это называется? (Бенет кивнул) -- потому что он был на хорошем счету. Так это называется? (Бенет опять кивнул.) Мой отец сказал мне это. Он говорил, а также брахман, который два дня назад чертил на пыли в Амбале, говорил, что я найду Красного Быка на зеленом поле и этот Бык поможет мне.

-- Феноменальный лгунишка,-- пробормотал Бенет.

-- Да сгинут силы тьмы, что за страна!-- прошептал отец Виктор.-- Дальше, Ким.

-- Я не крал. Кроме того, я ученик святого человека. Он сидит снаружи. Мы видели двух человек с флагами, они пришли приготовить место. Так всегда бывает во сне или в случае... Да... пророчества. Поэтому я понял, что все сбудется. Я увидел Красного Быка на зеленом поле, а мой отец говорил: "Девятьсот пакка дьяволов и полковник верхом на коне будут заботиться о тебе, когда ты найдешь Красного Быка". Когда я увидел Быка, я не знал, что делать, поэтому я ушел и вернулся, когда стемнело. Я хотел опять увидеть Быка и опять увидел Быка, и сахибы молились ему. Я думаю, что Бык поможет мне. Святой человек тоже так говорил. Он сидит снаружи. Вы не обидите его, если я ему сейчас крикну? Он очень святой. Он может подтвердить все, что я сказал, и он знает, что я не вор.

-- "Офицеры молятся быку!" Как это понимать, скажите пожалуйста?-- ужаснулся Бенет.--"Ученик святого человека!" Сумасшедший он, что ли, этот малыш?

-- Это сын О'Хары, без всякого сомнения. Сын О'Хары в союзе со всеми силами тьмы. Все это очень похоже на поведение его отца, когда он был пьян. Пожалуй, нам следует пригласить сюда святого человека. Возможно, что он что-нибудь знает.

-- Он ничего не знает,-- сказал Ким.-- Я покажу его вам, если вы пойдете со мной. Он мой учитель. А потом мы уйдем.

-- Силы тьмы!-- все, что смог сказать отец Виктор, а Бенет вышел, крепко держа Кима за плечо. Они нашли ламу на том месте, где его оставил Ким.

-- Мое Искание подошло к концу,-- крикнул ему Ким на местном наречии.-- Я нашел Быка, но неизвестно, что будет дальше. Тебя они не обидят. Пойдем в палатку толстого жреца вместе с этим худым человеком и посмотрим, что из этого получится. Все это ново для меня, а они не умеют говорить на хинди. Они просто-напросто ослы нечищеные.

-- А раз так, нехорошо смеяться над их невежеством,-ответил лама.-- Я рад, что ты доволен, чела.

Исполненный достоинства и ни о чем не подозревающий, он зашагал к маленькой палатке, приветствовал духовенство как духовное лицо и сел у открытой жаровни с углем. При свете фонаря, отраженном желтой подкладкой палатки, лицо ламы казалось отлитым из червонного золота.

Бенет смотрел на него со слепым равнодушием человека, чья религия валит в одну кучу девять десятых человечества, наделяя их общей кличкой "язычники".

-- Чем же кончилось твое Искание? Какой дар принес тебе Красный Бык?-- обратился лама к Киму.

-- Он говорит: "Что вы собираетесь делать?"- Бенет в смущении уставился на отца Виктора, а Ким, в своих интересах, взял на себя роль переводчика.

-- Я не понимаю, какое отношение имеет этот факир к мальчику, который либо обманут им, либо его сообщник,-- начал Бенет.-- Мы не можем допустить, чтобы английский мальчик... Если он сын масона, то чем скорей он попадет в масонский сиротский приют, тем лучше.

-- А! Вы считаете так потому, что вы секретарь полковой ложи,-- сказал отец Виктор,-- но нам, пожалуй, следует сообщить старику о том, как мы собираемся поступить. Он не похож на мошенника.

-- Мой опыт говорит, что восточную душу понять невозможно. Ну, Кимбол, я хочу, чтобы ты передал этому человеку все, что я скажу... слово в слово.

Ким, уловив смысл дальнейшей краткой речи Бенета, начал так:

-- Святой человек, тощий дурак, похожий на верблюда, говорит, что я сын сахиба.

-- Как так?

-- О, это верно. Я знал с самого своего рождения, а он смог узнать, только прочитав амулет, снятый с моей шеи, и все бумаги. Но он считает, что если кто сахиб, тот всегда будет сахибом, и оба они собираются либо оставить меня в этом полку, либо послать в мадрасу (школу). Это и раньше бывало. Мне всегда удавалось этого избежать. Жирный дурак хочет сделать по-своему, а похожий на верблюда -- по-своему. Но все это пустяки. Я, пожалуй, проведу здесь одну ночь и, может быть, следующую. Это и раньше бывало. А потом убегу и вернусь к тебе.

-- Но скажи им, что ты мой чела. Скажи им, как ты пришел ко мне, когда я был слаб и беспомощен. Скажи им о нашем Искании, и они, наверное, тотчас же тебя отпустят.

-- Я уже говорил им. Они смеются и толкуют о полиции.

-- Что он говорит?-- спросил мистер Бенет.

-- О! Он говорит только, что если вы меня не отпустите, это повредит ему в его делах... в его срочных личных делах.-Это выражение было позаимствовано у какого-то ев рази я, служившего в Ведомстве Каналов, с которым Ким однажды разговаривал, но тут оно только вызвало улыбку, сильно разозлившую мальчика.--- А если бы вы знали, какие у него дела, вы не стали бы так чертовски мешать ему.