Роберт Персиг - Лайла (Исследование морали)

Некоторое время они шли за ней молча.

Затем Ла-Верн спросила Джона: "Что это за собака?"

Подумав, Джон ответил: "Хорошая собака."

Ла-Верн с интересом глянула на него и снова перевела взгляд на дорогу. Затем уголки глаз у неё дернулись, и пока они шли дальше, Федр заметил, что она как бы про себя улыбается и посмеивается.

Позднее, когда Джон ушел, она спросила Дусенберри: "Что он хотел сказать, когда заметил, что это хорошая собака? Это что, просто такая манера разговора у индейцев?"

Дусенберри подумал и сказал, что, пожалуй, да. Федр также не мог дать толкового ответа, но почему-то это его удивило и озадачило так же, как и её.

Несколько месяцев спустя она погибла в авиационной катастрофе, через несколько лет ушел и Дусенберри, сам Федр долго лежал в больнице и в памяти все как будто затуманилось и забылось, а теперь, вдруг, из ниоткуда всплыло вновь.

Вот уже некоторое время он размышлял о том, что если бы надо было доказать, что "сущность" - культурное наследие Древней Греции, а не абсолютная реальность, то надо просто обратиться к негреческим культурам. Если "реальность" сущности отсутствует в этих культурах, то это докажет, что он прав.

Теперь же образ захудалой индейской собаки снова всплыл, и он понял, что за смысл в этом.

Ла-Верн задавала вопрос в рамках мышления Аристотеля. Ей хотелось узнать, к какому генетическому, существенному классу собачей породы можно отнести тот объект, который шел впереди них. А Джон - Деревянная Нога так и не понял её вопроса. В этом и было недоразумение. Он вовсе не шутил, сказав, что это хорошая собака. Он возможно думал, что она беспокоится, как бы собака не укусила её. А сама мысль о собаке, как члене иерархической структуры интеллектуальных категорий, известных под названием "объекты", вообще была вне его традиционных культурных понятий.

Существенно то, понял Федр, что Джон провел различие по критерию Качества, а не по сущности. Это значит, что он считал качество более важным.

Затем Федр припомнил, что когда приехал в резервацию после смерти Дусенберри и сообщил им, что он его друг, то они ответили: "Ну да, Дусенберри. Хороший был человек." Они всегда выделяли хорошее, так же как это сделал Джон с собакой.

Белый человек сказал бы, что он хороший человек, либо выделил бы оба слова.

Индейцы же не рассматривают человека как объект, к которому можно добавить (или не добавлять) прилагательное "хороший". Когда индейцы употребляют это слово, они имеют в виду что хорошее - самый центр опыта, и что Дусенберри, по своей природе, был воплощением этого центра жизни.

Может быть, когда Федр составит целиком эту метафизику, люди поймут, что действительность с центром в ценности - не просто одна из буйных гипотез в каком-то новом направлении, а соединительное звено к той части в самих себе, которая всегда подавлялась культурными нормами, и которую надо раскрыть. Он надеялся на это.

Опыт Уильяма Джеймса Сидиса доказывает, что нельзя просто рассказывать людям об индейцах и ожидать, что они будут слушать. Им уже известно об индейцах. И чаша полна. Культурная иммунная система не даст им больше слушать ничего другого.

Федр надеялся, что Метафизика Качества даст возможность преодолеть эту иммунную систему и показать, что мистицизм американских индейцев вовсе не чужд американской культуре. В ней глубоко сокрыт её корень.

Американцам совсем не обязательно ездить на восток, чтобы узнать, что значит этот мистицизм. Он всегда существовал прямо здесь, в Америке. На востоке они облачают его в ритуалы, фимиам, пагоды и песнопения и, разумеется, пышные мероприятия, на которые ежегодно расходуются миллионы долларов. Американские индейцы этого не делают. Они совсем не требуют организации. Они ничего не меняют, не суетятся по этому поводу, и поэтому их недооценивают.

Федр вспомнил, как он сказал Дусенберри по окончании того собрания с пейотом:

"Понимание индусов - всего лишь низкопробная имитация вот этого! Вот так оно и должно было быть ещё до того, как началась вся эта кутерьма."

И ещё вспомнил, как Франц Боас говорил, что в примитивных культурах люди говорят только о действительном опыте. Они не рассуждают о ценности, добре, зле, красоте. Потребности их повседневной жизни, как и у нас в необразованных слоях общества, не выходят за пределы ценностей, проявляемых в конкретных ситуациях конкретными людьми, добрых или дурных поступков соплеменников и красоты конкретного мужчины, женщины или предмета. Они не толкуют об абстрактных идеях.

Но Боас также сказал: "Индейцы дакота считают хорошее существительным, а не прилагательным." Они скорее скажут: "Позаботься о хорошем в себе", чем "Будь хорошим".

Это верно, подумал Федр, и это очень объективно. Но это также похоже на то, как исследователь, заметив огромную жилу чистого желтого металла в стене утеса, лишь отметит это в своём дневнике и больше не будет распространяться по этому поводу, ибо его интересуют только факты и ему незачем вдаваться в оценки и толкования.

Хорошее - это существительное. Вот что это такое. Именно это и искал Федр. Это прямое попадание через забор, и на этом игра в мяч закончена. Вся Метафизика Качества состоит в том, что хорошее - это существительное, а не прилагательное.

Естественно, конечное Качество - это и не существительное, и не прилагательное и ничто другое, поддающееся определению, но если свести всю Метафизику Качества к одному единственному предложению, то именно этим она и будет.