Идрис Шах - Сказки дервишей (суфийская традиция)

- Я тут ни причем, - возразил суфий. - Собака сама виновата во всем. Я ударил ее вовсе не из прихоти, а потому, что она запачкала мою одежду.

Однако пес продолжал считать себя несправедливо обиженным; и тогда несравненный мудрец сказал ему: "Дабы тебе не хранить обиду до Великого Суда, позволь мне дать тебе компенсацию за твои страдания".

Собака ответила:

- О мудрый и великий! Увидев этого человека в одежде суфия, я подумала, что он не причинит мне вреда. Если бы я увидела его в обычной одежде, разумеется, я постаралась бы держаться от него подальше. Моя единственная вина состоит в том, что я полагала внешние атрибуты служителя истины гарантией безопасности. Если ты желаешь наказать его, отбери у него одеяние избранных. Лиши его права носить костюм человека праведности...

Собака сама находилась на определенной ступени пути.

Ошибкой было бы думать, что человек должен обязательно быть лучше собаки.

"Обусловленность" формы, изображенная здесь дервишским одеянием, часто воспринимается эзотеристами и религиозными людьми всякого толка как нечто, непременно связанное с реальным внутренним опытом или обладающее самостоятельной ценностью.

Эта сказка взята из "Божественной книги" Аттара (Иллахи-наме) и часто повторяется дервишами, идущими "путем позора". Этот вариант сказки приписывается Камдулу, белильщику, жившему в IX столетии.

КАК ЛОВИТЬ ОБЕЗЬЯН

Одна обезьяна очень любила вишни. Однажды, сидя на дереве, она увидела на земле вишни совершенно восхитительного вида и спустилась вниз, чтобы взять их. Однако вишни находились в прозрачном стеклянном сосуде. После нескольких неудачных попыток заполучить их, обезьяна наконец додумалась просунуть руку в горлышко сосуда. Зажав одну вишню в кулаке, она хотела вытащить руку, но не смогла: кулак ее оказался шире отверстия сосуда.

Разумеется, все это было подстроено умышленно, и вишни в сосуде были ловушкой, устроенной ловцом обезьян, который знал, как мыслят обезьяны.

Услышав обезьяний визг, охотник вышел из своего укрытия. Испуганная обезьяна пыталась удрать, но ее рука, как он и предполагал, застряла в сосуде, и обезьяна утратила способность передвигаться.

Охотник заранее знал, что она будет продолжать судорожно сжимать вишню в руке. Таким образом, он без труда ее схватил, а затем резко ударил ее по локтю, отчего кулак ее разжался, и она выпустила, наконец, вишню.

Итак, обезьяна высвободила руку, но оказалась пойманной. Охотник же использовал вишню и сосуд, но не лишился ни того, ни другого.

Это одна из многих традиционных историй, которые объединены под общим названием "Книга Аму-Дарьи".

Река Аму, или Джихун в Центральной Азии известна современным картографам также, как Оксус. Такое название представляет собой одновременно дервишский термин. Кроме того, он обозначает группу странствующих учителей, центр которых расположен возле Аубшаура в горах Гиндукуша на территории Афганистана.

В настоящей версии история была рассказана ходжой Али Рамитани, умершим в 1306 году.

ДРЕВНИЙ СУНДУК НУРИ БЕЯ

Нури Бей был вдумчивый и всеми уважаемый афганец. Он был женат на женщине гораздо моложе его.

Однажды вечером, когда он вернулся домой раньше обычного, к нему подошел его преданный слуга и сказал:

- Ваша жена, моя госпожа ведет себя подозрительно. Сейчас она находится в своей комнате. Там у нее стоит огромный сундук, принадлежавший раньше вашей бабушке. Он достаточно велик, чтобы вместить человека.

- Обычно в нем хранились только старые кружева.

- Я думаю, сейчас в нем есть что-то еще. Она не позволила мне, вашему старому слуге и советчику, заглянуть в него.

Нури вошел в комнату жены и нашел ее в беспокойстве, сидящей перед массивным деревянным сундуком.

- Не покажешь ли ты мне, что в этом сундуке? - спросил он.

- Это все из-за подозрений слуги? Вы мне не верите?

- Не проще ли открыть сундук, не думая о том, чем это вызвано?

- Боюсь, это невозможно.

- Он что, заперт?

- Да.

- А где ключ?

Она показала ему ключ и сказала:

- Прогоните слугу, и вы его получите.

Нури приказал слуге уйти. Женщина протянула ему ключ и удалилась, явно смущенная.

Долго размышлял Нури Бей. Затем позвал четырех садовников из своих слуг. Вместе они отнесли ночью сундук в отдаленную часть сада и закопали его, не открывая.

И с тех пор - об этом ни слова.

Много раз подчеркивалось, что эта захватывающая история обладает внутренней значимостью, независимо от своей внешней морали.

Эта притча входит в репертуар бродячих дервишей (каландаров).

Их святой покровитель - Юсуф из Андалузии - жил в ХIII веке.

Раньше их было много в Турции. В немного расширенном варианте притча стала известна в Америке благодаря книге "Ночи Стамбула" Н. Г. Двайта, опубликованной в США в 1916 и 1922 годах.

ТРИ ИСТИНЫ

Суфии известны как искатели истины, а истина есть ничто иное, как знание объективной реальности.

Один невежественный и жадный тиран захотел однажды заполучить эту истину. Его звали Рударигх (Родериго), он был великий лорд Мурсии в Испании. Он решил, что истина - это нечто такое, что можно силой выпытать у Омара эль-Калави из Тарагоны.

Омар был схвачен и приведен во дворец. Рударигх сказал:

- Я приказываю тебе немедленно изложить всю истину, известную тебе, понятными мне словами, не то придется тебе распрощаться с жизнью.

Омар ответил:

- Соблюдаешь ли ты при своем благородном дворе всеобщий обычай, согласно которому арестованный должен быть отпущен на свободу, если он в ответ на вопрос говорит правду, и эта правда не свидетельствует против него?

- Да, соблюдаю, - ответил владыка.

- Я прошу всех присутствующих быть свидетелями слов нашего владыки, сказал Омар. - А теперь я скажу тебе истину, и не одну, а целых три!

- Мы должны воочию убедиться, что твои слова действительно представляют собой истину как таковую. Ты должен быть доказательным.

- Для такого владыки как ты, - продолжал Омар, - которому я собираюсь сообщить не одну, а целых три истины, я уж постараюсь дать истины, которые будут самоочевидными.

Рударигх на этот комплимент распустил хвост веером.

- Первая истина, - сказал суфий, - состоит в том, что я есть тот, кого зовут Омар, суфий из Тарагоны. Вторая - это то, что ты согласился меня отпустить, если я скажу истину. Третья состоит в том, что ты хочешь знать истину, которая соответствует твоему пониманию.

Впечатление от этих слов было таково, что тиран был вынужден отпустить суфия.

Эта история служит введением в устные предания, которые по традиции идут от аль-Мутанаби. Рассказчики утверждают, что он запретил записывать их в течение 1000 лет.

Аль-Мутанаби, один из величайших арабских поэтов, умер тысячелетие назад.