Луи Селин - Смерть в кредит

Куртиаль вернулся с почты. Мы с мадам де Перейр пошли в комнату разбирать последние шкафы… Ему, в свою очередь, предстояло разобраться с этим хлыщом, который все продолжал протестовать по поводу якобы нарушаемых нами условий!.. Чуть ли не силой нам удалось забрать все наше барахло и еще несколько полотенец… Оказавшись в доме, он окончательно обнаглел. Чтобы научить его соблюдать приличия, мы опять выбросили его наружу! Тогда он начал так дергать прутья, что вывернул всю решетку… Его там и зажало… Как крысу в мышеловке!.. Никогда еще я не видел, чтобы человек так страшно корчился!.. Это был ужасный покупатель!.. Он был настолько не в себе, что даже не заметил, как мы со старухой ушли… Мы сели на омнибус…

Когда мы прибыли в Париж, было уже темно… Мы торопились… В галереях Пале мы никого не встретили… Все соседние лавки были уже заперты… На месте нашей же зияла одна большая дыра… Бездна с покачивающимися балками… Только теперь старуха поняла, что произошла настоящая катастрофа!.. От «Самородка» ничего не осталось! На самом деле!.. Только отвратительная куча мусора… Наклонясь над дырой, мы тщательно осматривали обломки… Нам удалось различить остатки нашего Альказара!.. Уголок Вкладчика!.. Куча картона и мусора под грудой камней!.. Там же был и этот чудовищный колокол! Катапульта!.. Застрявшая между фундаментом и подвалом… Она собой закрывала всю впадину!.. Мамуля Куртиаль, видя все это, решила, тем не менее, спуститься вниз… Она была убеждена, что хоть что-нибудь удастся спасти… Я говорил ей, что так рисковать не стоит… Того и гляди все окончательно рухнет! И раздавит ее!.. Она стояла на своем… Она ступила, балансируя, на висячую балку… Я держал ее за руку… сверху… Меня аж трясло, когда я смотрел, как она качается над бездной… Она подвязала свои юбки, задрав их до талии. Заметив просвет между стеной и колоколом, она полезла туда… И исчезла в темноте… Я слышал, как она копошится в глубине бездны… Тогда я окликнул ее… мне было очень страшно… Раздалось эхо, как в гроте… Она мне не ответила… Примерно через полчаса она снова показалась в отверстии… И позвала меня на помощь… Я довольно удачно подхватил ее за петли кофты… И стал тащить изо всех сил… Наконец, вся обсыпанная мусором, она показалась на поверхности… Ее можно было принять за огромный мешок… Стоя на краю, я тянул изо всех сил… Мне было очень тяжело!.. Я заметил, что она что-то тащит за собой… Огромный лоскут шара!.. Кусок «Архимеда»… Громадный! Красный лоскут из заплат… Я хорошо знал эти лохмотья… Я сам прятал их между столом и подвальным окном… У нее была превосходная память! Она была очень счастлива…

— Знаешь, это нам пригодится! — бодро сказала она… — Это же настоящий каучук! Настоящий. Серьезно!.. Ты не представляешь, какой он прочный.

— Ну да! Конечно!.. — Я-то хорошо это знал, ведь я столько раз использовал его для заплат на шкуре нашего «Верного»… Во всяком случае, весил он немало… Даже аккуратно сложенный, он представлял собой здоровенный пакетище… Высотой и весом с человека… Она не хотела оставлять его там… Она хотела забрать его во что бы то ни стало с собой…

— Ну, нам пора… — сказал я… Ну и здоровая она была: взгромоздила его себе на хребет и так с ним и ковыляла… Я не спеша шел за ней до улицы Радзивилл… Там я сказал ей:

— Идите вперед, мадам, но не торопитесь! Идите потихоньку!.. Останавливайтесь на каждом углу. Остерегайтесь машин! У вас достаточно много времени! Я иду за вами!.. Я догоню вас на улице Лафайетт! Мне нужно зайти в «Смуту»… Не нужно, чтобы они вас видели… Я оставил ключ мальчику!.. Ключ от чердака!.. Мне нужно туда заглянуть…

Это был лишь предлог, чтобы ненадолго вернуться назад. Мне хотелось посмотреть под Арками, нет ли там Виолетты… Теперь она сшивалась поближе к Колониальной Галерее… Она заметила меня еще издали… Закричала: Оп! Оп!.. и побежала… Она видела меня со старухой, но не осмелилась подойти… Я расспросил ее, и она рассказала мне подробности… О том, что было после нашего отъезда… Сразу же после катастрофы… Все перемешалось! Шум не прекращался ни на минуту!.. Даже женщинам полиция задавала тысячу вопросов!.. Они интересовались подробностями нашей жизни!.. Не продавали ли мы кокаин? Не играли ли на скачках? Не занимались ли игорным бизнесом? Порнографией? Не принимали ли иностранцев? Не было ли у нас оружия? Не связаны ли мы с анархистами?.. Девчонки просто обезумели от страха… Они не осмеливались теперь и близко подойти к развалинам!.. и околачивались в других Галереях… Больше всего они боялись, что у них заберут их карточки!.. Вообще они опасались возможных последствий!.. Недовольны были все… Все соседние торговцы тоже заволновались… И ополчились против нас. Так, что трудно себе даже представить… Все они внезапно преисполнились негодования и ярости! Префект Сены был завален петициями… С требованиями очистить Пале-Рояль!.. Чтобы больше не было места постоянным дебошам! Нас следовало лишить возможности заниматься там делами! Эти говноеды не хотели, чтобы мы продолжали их развращать!.. Виолетта испытывала ко мне симпатию и хотела, чтобы я остался… Только она была убеждена, что, если мы вернемся на то же место, начнется ужасная грызня и нас посадят в тюрьму… Конечно! Это было бесспорно!.. Нужно было отваливать!.. Чтобы нас больше здесь не видели!.. Не следовало играть с огнем! Я тоже так думал!.. Сматываться — и все! Но я-то что буду делать? Работать, но кем?.. Ее это мало волновало… И я ничего определенного сказать не мог… Я сам толком еще ничего не знал… Буду точно где-то в деревне… Услышав это, она сразу же заявила, что могла бы ко мне приехать… особенно во время болезни!.. Это с ней время от времени случалось! Ей постоянно нужно было уезжать на две-три недели не столько из-за болезни, сколько из-за легких… Она харкала кровью… В деревне кашель прекращался… Это было самым эффективным средством… Она прибавляла там по килограмму в день… Так мы и договорились… Я должен был написать ей первым, до востребования… Но обстоятельства сложились так, что я не смог сдержать слова… Я все время откладывал с письмом до следующей недели… И уже много лет спустя, проезжая через Пале… во время войны… я не нашел ее среди других… Я спрашивал у всех женщин… Даже имя Виолетта… не говорило им ничего… Никто ее не помнил… Все они были новенькие…

Таким образом, нам нужно было как можно быстрее сматываться этой же ночью. Ничего не поделаешь… Мне приходилось разрываться на части… Я хотел еще заскочить в Пассаж Березина, чтобы предупредить предков о том, что уезжаю в провинцию с де Перейром… Чтобы они не поднимали шум… и не разыскивали меня с легавыми…

Моя мать, когда я пришел, была внизу в магазине и чинила свои тряпки, она только что отнесла товар к Тэрн… Мой отец тоже спустился… Он услышал, как мы разговариваем… Я не видел его уже два года. От газа все лица становятся мертвенно-бледными, а он был просто пугающе бледен!.. Возможно, от удивления он начал так сильно заикаться, что ему пришлось замолчать… Он не мог сказать ни одного слова!.. Он не понимал того, что я говорю. Я уезжаю в деревню… Он не возражал… Нет!.. Они были согласны на все. Только бы я снова не сел им на шею!.. Я должен был выпутываться сам! В другом месте! Все равно как! Им было наплевать!.. В Иль-де-Франс или Конго… Их это мало смущало…