Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Книга 1

Поттер подался вперед, окинул Реардэна скептическим взглядом и спросил:

– Чего вы добиваетесь?

– Я? Что вы имеете в виду?

– Вы занимаетесь бизнесом, чтобы делать деньги, так?

– Так.

– И хотите получить максимальную прибыль?

– Совершенно верно.

– Тогда почему вы предпочитаете ценой невероятных усилий долгие годы выдавливать свою прибыль по центу, а не получить за свой сплав сразу целое состояние? Почему?

– Потому что он – мой. Вы понимаете смысл этого слова?

Поттер вздохнул и поднялся.

– Надеюсь, мистер Реардэн, вам не придется сожалеть о своем решении, – сказал он тоном, подразумевающим обратное.

– Всего доброго, – сказал Реардэн.

– Мне кажется, я должен предупредить вас, что Институт естественных наук может сделать официальное заявление, осуждающее металл Реардэна.

– Это его право.

– Это заявление сильно усложнит вам жизнь.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Что же касается дальнейших последствий… – Поттер пожал плечами. – Те, кто сегодня отказывается от сотрудничества, просто обречены. У них нет будущего. В наши дни человеку нужны друзья. Ведь вы, мистер Реардэн, не пользуетесь особой популярностью.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ну вы, конечно же, понимаете меня.

– Ничуть.

– Общество, мистер Реардэн, – это очень сложный социальный механизм. Сейчас накопилось множество нерешенных вопросов. Все висит на волоске. Когда будет решен тот или иной вопрос и что станет решающим фактором, который склонит чашу весов в ту или иную сторону, предсказать просто невозможно. Я понятно изъясняюсь?

– Нет. – Красный отблеск плавки прорезал сумерки. Стена за столом Реардэна окрасилась оранжево-золотым сиянием, которое осветило его лоб. Лицо Реардэна было неподвижным и серьезным.

– Государственный институт естественных наук – правительственная организация, мистер Реардэн. Сейчас в законодательных кругах рассматривается ряд законопроектов, которые могут быть приняты в любую минуту. В настоящий момент бизнесмены очень уязвимы. Уверен, вы понимаете, что я хочу сказать.

Улыбаясь, Реардэн встал из-за стола. Он выглядел так, словно от его внутреннего напряжения не осталось и следа.

– Нет, доктор Поттер, не понимаю, – сказал он. – Если бы я понял, мне пришлось бы вас убить.

Поттер направился к двери, остановился, обернулся и посмотрел на Реардэна. Впервые в его взгляде появилось простое человеческое любопытство. Реардэн непринужденно стоял за столом, сунув руки в карманы.

– Скажите, чисто между нами, я спрашиваю исключительно из любопытства: зачем вы это делаете?

– Я отвечу, но вы не поймете, – тихо сказал Реардэн. – Потому что металл Реардэна хорош.

***

Дэгни не могла понять мистера Моуэна. Руководство его компании внезапно известило ее, что компания отказывается от ее заказа. Ничего не случилось, Дэгни не видела никаких причин для отказа, а компания не сочла нужным предоставить ей какие-либо разъяснения.

Она срочно выехала в Коннектикут, чтобы лично переговорить с мистером Моуэном, но единственным результатом их встречи стало тяжелое, гнетущее недоумение. Моуэн заявил, что сворачивает производство стрелок из металла Реардэна. В качестве единственного объяснения он сказал, стараясь не смотреть ей в глаза:

– Слишком многим это не нравится.

– Что – металл или то, что вы делаете из него стрелки?

– И то и другое… Людям это не нравится… Я не хочу неприятностей.

– Каких неприятностей?

– Любых.

– Вы слышали, чтобы хоть что-то из всего, что говорят о металле Реардэна, оказалось правдой?

– Кто знает, что правда, а что нет? В резолюции Национального совета по вопросам металлургической промышленности сказано…

– Послушайте, вы проработали с металлом всю жизнь. Последние месяцы вы работали с металлом Реардэна. Неужели вы не поняли, что лучше этого металла в мире ничего нет?

Моуэн не ответил.

– Неужели вы этого не поняли?

– Черт возьми, мисс Таггарт, я бизнесмен. Я человек маленький! Я просто хочу делать деньги.

– А как же, по-вашему, их делают?

Дэгни понимала, что все ее усилия тщетны. Глядя на лицо Моуэна, на его глаза, взгляд которых она никак не могла поймать, она испытала то же чувство, что однажды на одном из отдаленных участков железной дороги, когда буря оборвала телефонные провода; связь прервалась, и слова превратились в ничего не значащий набор звуков.

Дэгни подумала, что бесполезно спорить и удивляться людям, которые не в состоянии ни опровергнуть факты, ни согласиться с ними. Возвращаясь в Нью-Йорк, она не могла уснуть. Сидя в поезде, она внушала себе, что теперь ни Моуэн, ни все остальные не имеют никакого значения, важно одно: найти человека, который согласится изготовить стрелки из сплава Реардэна. Она мысленно перебирала имена, размышляя, кого будет легче убедить, уговорить или подкупить.

Едва переступив порог приемной своего кабинета, Дэгни поняла, что что-то случилось. Ее поразила неестественная тишина и устремленные на нее взгляды сотрудников, словно все они с надеждой и страхом ждали ее прихода.

Эдди Виллерс встал и направился к двери ее кабинета, словно знал, что она все поймет и последует за ним. Она увидела выражение его лица. Что бы ни случилось, ей не хотелось, чтобы Эдди так переживал.

Когда за ними закрылась дверь, Эдди тихо, подавленно сказал:

– Институт естественных наук сделал официальное заявление, предостерегающее от использования металла Реардэна. Оно передавалось по радио и опубликовано в газетах.

– Что они сказали?

– Дэгни, они ничего не сказали… Фактически ничего. Они не сказали ни да, ни нет. Они не высказались прямо против металла Реардэна, но преподнесли все именно таким образом, вот что ужасно.

Он изо всех сил старался говорить спокойно, но не мог. Слова вырывались, словно выталкиваемые распиравшим его невероятным негодованием, похожим на возмущение ребенка, который кричит в знак протеста, впервые в жизни столкнувшись с несправедливостью и злом.

– Что они сказали, Эдди?

– Они… Тебе лучше самой прочитать. – Он указал на газету, которую оставил на ее столе. – Они не заявили, что металл Реардэна плох или опасен. То, что они сделали, это… – Он беспомощно всплеснул руками.

Дэгни поняла все с первого взгляда. Перед ее глазами замелькали предложения. «После длительной эксплуатации возможно появление трещин, хотя предсказать, когда это может произойти, в данный момент не представляется возможным… Нельзя сбрасывать со счетов и возможность неожиданного молекулярного распада… Несмотря на очевидный высокий запас прочности металла на растяжение, ряд вопросов относительно его поведения при необычных нагрузках все же вызывает определенные сомнения… Хотя нет никаких доводов в поддержку мнения о запрещении использования данного сплава, дальнейшее изучение его свойств представляется весьма целесообразным…»