Чарльз Диккенс - Том 6. Жизнь и приключения Николаса Никльби

— Это только показывает, что значит природа, сэр,— сказал мистер Сквирс.— Чудная штука — природа.

— Она священна, сэр,— заметил Снаули.

— Я вам верю,— заявил мистер Сквирс с добродетельным вздохом.— Хотел бы я знать, как бы могли мы без нее обходиться. Природу,— торжественно сказал мистер Сквирс,— легче постигнуть, чем описать. О, какое блаженство пребывать в состоянии, близком к природе!

Во время этой философической тирады присутствующие остолбенели от изумления, а Николас переводил зоркий взгляд со Снаули на Сквирса и со Сквирса на Ральфа, раздираемый чувством отвращения, сомнения и удивления. В этот момент Смайк, ускользнув от своего отца, бросился к Николасу и в самых трогательных выражениях умолял не отдавать его и позволить ему жить и умереть около него.

— Если вы отец этого мальчика,— начал Николас,— посмотрите, в каком он жалком состоянии, и подтвердите, что вы действительно намерены отослать его обратно в это отвратительное логово, откуда я его увел.

— Опять оскорбление! — закричал Сквирс.— Опомнитесь! Вы не стоите пороха и пули, но так или иначе я сведу с вами счеты.

— Стойте! — вмешался Ральф, когда Снаули хотел заговорить.— Давайте покончим с этим делом, не будем перебрасываться словами с безмозглым повесой. Это ваш сын, что вы можете доказать. А вы, мистер Сквирс, знаете, что это тот самый мальчик, который жил с вами столько лет под фамилией Смайк. Знаете вы это?

— Знаю ли я?! — подхватил Сквирс.— Еще бы мне не знать!

— Прекрасно,— сказал Ральф.— Нескольких слов будет достаточно. У вас был сын от первой жены, мистер Снаули?

— Был,— ответил тот,— и вот он стоит.

— Сейчас мы это докажем,— сказал Ральф.— Вы разошлись с вашей женой, и она взяла мальчика к себе, когда ему был год. Вы получили от нее сообщение после того, как года два прожили врозь, что мальчик умер? И вы ему поверили?

— Конечно, поверил,— ответил Снаули.— О, радость…

— Будьте рассудительны, прошу вас, сэр! — сказал Ральф.— Это деловой вопрос, и восторги неуместны. Жена умерла примерно через полтора года, не позднее, в каком-то глухом местечке, где она служила экономкой. Так ли было дело?

— Дело было именно так,— ответил Снаули.

— И на смертном одре написала вам письмо или признание, касавшееся этого самого мальчика, которое дошло до вас несколько дней назад, да и то окольным путем, так как на нем не было никакого адреса, только ваша фамилия?

— Вот именно,— сказал Снаули.— Правильно до мельчайших подробностей, сэр!

— И это признание,— продолжал Ральф,— заключалось в том, что смерть его была ее измышлением с целью причинить вам боль,— короче говоря, являлась звеном в системе досаждать друг другу, которую вы оба, по-видимому, применяли,— что мальчик жив, но слабоумен и неразвит, что она поместила его через доверенное лицо в дешевую школу в Йоркшире, что несколько лет она платила за его обучение, а затем, терпя нужду и собираясь уехать из Англии, постепенно забросила его и просит простить ей это?

Снаули кивнул головой и потер глаза,— кивнул слегка, глаза же потер энергически.

— Это была школа мистера Сквирса,— снова заговорил Ральф.— Мальчика доставили туда под фамилией Смайк, все подробности были сообщены полностью, даты в точности совпадают с записями в книгах мистера Сквирса. В настоящее время мистер Сквирс живет у вас; два других ваших мальчика находятся у него в школе. Вы сообщили ему о сделанном вами открытии, он привел вас ко мне, как к человеку, порекомендовавшему ему того, кто похитил вашего ребенка, а я привел вас сюда. Так ли это?

— Вы говорите, как хорошая книга, сэр, в которой нет ничего, кроме правды,— заявил Снаули.

— Вот ваш бумажник,— сказал Ральф, доставая его из кармана,— здесь свидетельства о вашем браке и о рождении мальчика, два письма вашей жены и все прочие документы, которые могут подтвердить эти факты прямо или косвенно. Здесь они?

— Все до единого, сэр.

— И вы не возражаете против того, чтобы с ними здесь ознакомились, и пусть эти люди убедятся, что вы имеете возможность немедленно обосновать ваши требования перед коронным судом и судом разума и можете взять на себя надзор над вашим родным сыном безотлагательно. Так ли я вас понимаю?

— Я сам не мог бы понять себя лучше, сэр.

— Ну так вот! — сказал Ральф, швырнув бумажник на стол.— Пусть они просмотрят их, если угодно, а так как это подлинные документы, то я бы вам советовал стоять поблизости, пока их будут изучать, иначе вы рискуете лишиться нескольких бумаг.

С этими словами Ральф сел, не дожидаясь приглашения, и, сжав губы, на секунду слегка раздвинувшиеся в улыбке, скрестил руки и в первый раз посмотрел на своего племянника.

Николас в ответ на это последнее оскорбление, метнул негодующий взгляд, но, овладев собой по мере сил, Занялся пристальным изучением документов, в чем оказал ему помощь Джон Брауди. В них не было ничего, что могло бы быть оспорено. Свидетельства были по всем правилам заверены и представляли собою выписки из приходских книг; первое письмо действительно имело такой вид, словно было написано давно и хранилось уже много лет, почерк второго в точности ему соответствовал (если принять в рассуждение, что его писала особа, находившаяся в крайне тяжелом положении), и было еще несколько заметок и записей, которые не менее трудно было подвергнуть сомнению.

— Дорогой Николас,— прошептала Кэт, с беспокойством смотревшая через его плечо,— может ли быть, что это так? Он сказал правду?

— Боюсь, что да,— ответил Николас.— А вы что скажете, Джон?

Джон почесал голову, покачал ею, но ровно ничего не сказал.

— Заметьте, сударыня,— сказал Ральф, обращаясь к миссис Никльби,— что поскольку этот мальчик несовершеннолетний и слаб умом, мы могли прийти сюда сегодня, опираясь на власть закона и в сопровождении отряда полиции. Бесспорно, я так бы и поступил, сударыня, если бы не принял во внимание чувств ваших и вашей дочери.

— Вы уже принимали во внимание ее чувства,— сказал Николас, привлекая к себе сестру.

— Благодарю вас,— отозвался Ральф.— Ваша похвала, сэр, стоит многого.

— Как мы теперь поступим? — спросил Сквирс.— Эти извозчичьи лошади схватят насморк, если мы не тронемся в путь: вот одна из них уже чихает так, что распахнулась парадная дверь. Каков порядок дня? Едет ли с нами юный Снаули?

— Нет, нет, нет! — воскликнул Смайк, пятясь и цепляясь за Николаса.— Нет! Пожалуйста, не надо. Я не хочу уходить с ним от вас. Нет, нет!

— Это жестоко,— сказал Снаули, обращаясь за поддержкой к своим друзьям.— Для того ли родители производят на свет детей?

— А разве родители производят на свет детей вот для этого? — напрямик сказал Джон Брауди, указывая на Сквирса.